<<<     ΛΛΛ     >>>   

рублей, приходящим всем втолковывали, что они одни были Матрене близкие. И

над гробом плакали так:

-- Ах, нянькя-нянькя! Ах, лЈлька-лЈлька! И ты ж наша единственная! И

жила бы ты тихо-мирно! И мы бы тебя всегда приласкали! А погубила тебя твоя

горница! А доконала тебя, заклятая! И зачем ты ее ломала? И зачем ты нас не

послушала?

Так плачи сестер были обвинительные плачи против мужниной родни: не

надо было понуждать Матрену горницу ломать. (А подспудный смысл был:

горницу-ту вы взять-взяли, избы же самой мы вам не дадим!)

Мужнина родня -- Матренины золовки, сестры Ефима и Фаддея, и еще

племянницы разные приходили и плакали так:

-- Ах, тЈтанька-тЈтанька! И как же ты себя не берегла! И, наверно,

теперь они на нас обиделись! И родимая ж ты наша, и вина вся твоя! И горница

тут ни при чем. И зачем же пошла ты туда, где смерть тебя стерегла? И никто

тебя туда не звал! И как ты умерла -- не думала! И что же ты нас не

слушалась?...

(И изо всех этих причитаний выпирал ответ: в смерти ее мы не виноваты,

а насчет избы еще поговорим!)

Но широколицая грубая "вторая" Матрена -- та подставная Матрена,

которую взял когда-то Фаддей по одному лишь имечку, -- сбивалась с этой

политики и простовато вопила, надрываясь над гробом:

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Солженицын А. Матренин двор школьная 12 матрене
Простоте матрены
Солженицын А. Матренин двор школьная 9 матрена
Солженицын А. Матренин двор школьная 11 кухоньку
Уставшей бессвязной головой нельзя было отделаться от невольного трепета как будто матрена невидимо металась