<<<     ΛΛΛ     >>>   

заступнике и предстателе перед Господом находит точное соответствие в представлениях об архангеле Михаиле, который мыслится стоящим одесную Господа, молящим его о милосердии к людям и приносящим к нему людские молитвы (см. о Михаиле в этой связи: Люкен, 1898, с. 87—89). Соответствующее восприятие архангела Михаила было теологически обосновано на Втором Никейском соборе (787 г.), что примерно соответствует по времени кельтской миссии у славян. Необходимо иметь в виду, что в самой Ирландии в это время авторитет архангела Михаила не уступает авторитету Богоматери: обращение к Михаилу регулярно сочетается с обращением к деве Марии, причем может стоять даже на первом месте: “Святой Михаил, молись за нас, Святая Мария, молись за нас...” (Штаубер, 1958, с. 22). В Фрейзингенских листах содержатся тексты исповеди, где архангел Михаил упоминается непосредственно после Богородицы (Исаченко, 1963, с. 64).

Для иконографической интерпретации деисусных изображений, где Никола замещает Иоанна Предтечу, существенно обратить внимание на тот тип “Деисуса”, где Спасителю предстоят не Богоматерь и Предтеча, а архангелы Михаил и Гавриил (например, “Деисус” середины XII в., находившийся над северными дверями иконостаса а Успенском соборе Московского Кремля — Антонова и Мнева, I, с. 65 и табл. 25; Лазарев, 1970, с. 128— 139; ср. аналогичную композицию XVII в. в изд.: Королев и др., 1956, табл. 43); это изображение в древнейший период могло заменяться монограммой ХМГ, т. е. начальными буквами имен Христа, Михаила и Гавриила (ср.: Делеэ, 1909, с. 83) 8. Известен и промежуточный тип “Деисуса”, где изображаются Спаситель, Богородица и архангел (Кирпичников, 1893, с. 8) 9. Изображение архангела Гавриила в “Деисусе” с предстоящими Спасителю архангелами содержательно и иконографически соответствует, по-видимому, образу Богоматери в традиционном “Деисусе” с Богородицей и Предтечей10; между тем изображение архангела Михаила

23

соответствует образу Предтечи. Связь образа Предтечи и образа архангела Михаила — и возможность замены их в деиеусной композиции — может быть семантически мотивирована тем обстоятельствам, что оба они в некотором смысле предшествуют Христу и тем самым находятся в изоморфном к нему отношении: Христос как бы занимает приуготованное имя место, и это определяет присущую тому и другому функцию заместителя Бога11. При этом Михаил предшествует Христу на небе, а Предтеча — на земле; именно поэтому в трехфигурном “Деисусе” с архангелами Михаилом и Гавриилом Христос всегда представлен в виде Еммануила, т. е. в виде небесного своего воплощения.

Итак, “Деисус” с Богородицей и Николой, предстоящими Христу, может восходить к изображениям, где на месте Николы фигурирует св. Михаил.

2.2. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ДЕИСУСНЫХ ИЗОБРАЖЕНИЙ С НИКОЛОЙ НА МЕСТЕ ХРИСТА

Отождествление Николы и св. Михаила дозволяет объяснить и слияние образа Николы с образом Христа, что может также проявляться в деисусных изображениях, когда Никола помещается в центр соответствующей композиции. Действительно, отождествление с Христом характерно для архангела Михаила, который мог даже именоваться Сыном Божиим (Люкен, 1898, с. 87,164; Добиаш-Рождественская, 1917, с. 382), что, между прочим, с особой выразительностью проявилось в богомильских учениях (Ангелов, 1969, с. 178, 259) 12. Эта двоякая функция Николы в деисусных

24

композициях соответствует в общем двойной роли св. Михаила как посредника между Богом :и человеком, причем может иметься в виду как связь с Богом-Сыном, так и связь с Богом-Отцом; в последнем случае и имеет место отождествление св. Михаила я Христа как единственного, по апостолу Павлу, посредника между Богом и родом человеческим (I Тимоф., II, 5; ср.: I Иоан., II, 1). Для иконографической интерпретации подобных изображений чрезвычайно важно указать на недавно обнаруженные “Деисусы” с архангелам Михаилом, которому предстоят Богоматерь и Предтеча и который занимает, таким образом, место Христа. Такие “Деисусы” сохранились в двух произведениях медного литья русской работы (причем необходимо заметить вообще, что произведения медного литья в ряде случаев оказываются очень архаичными по своей иконографии), а именно на энколпионе XIV в. собрания Исторического музея и на кресте-образке XVI в. из Русского музея (Порфиридов, 1975, с. 123—124).

Объединению Христа и архангела Михаила в деиеусной композиции в какой-то степени могла способствовать и свойственная тому и другому роль судии на Страшном суде. В самом деле, центральное место в изображении Страшного суда занимает деисусная композиция, где Христу — судии мира предстоят Богоматерь и Предтеча, ходатайствующие за людей. Примечательно, что в некоторых случаях эта композиция заменяется изображением архангела Михаила с весами правосудия; вместе с тем, весы могут изображаться как в руке Михаила, так и в руце Божией, что опять-таки свидетельствует о возможности их отождествления (Мурьянов, 1973, с. 204—205; ср.: Мартене, Ванри и Вага, 1979, с. 41, примеч. 119) 13.

Тем самым изображения с Николой в центре деиеусной композиции могут восходить к изображениям, где на соответствующем месте представлен архангел Михаил.

3. СХОДНЫЕ ФУНКЦИИ НИКОЛЫ И МИХАИЛА

Разительное сходство русского Николы со св. Михаилом может быть обнаружено в свойственных тому и другому функциях начальника рая и водителя душ в загробном мире. В своих описаниях России XVI—XVIII вв. иностранные наблюдатели неоднократно свидетельствуют, что русские при похоронах вкладывают в руки покойнику “письмо к св. Николаю”, которого считают стражем райских врат*. По русским народным представлениям,

25

зафиксированным, например, в Архангельской губернии, “ключи от неба [находятся] у Николая Чудотворца” (Богатырев, 1916, с. 63); ср. характерное обращение к св. Николаю в польских молитвах к этому святому: “Swiety Mikolaju, wyjm [или: wez] kluczyki z raju”, т. е. “Святой Николай, возьми ключи из рая” (Котуля, 1976, с. 46, 50, 61, 68, 69, 70, 72, 80, 81, 89, 92, 93, 265, 309, 311, 373, 376, 387, 420, 440, 486; ср. ниже: § III.2.1.2); сходное восприятие Николы наблюдается в русском скопческом фольклоре:
Николай-то чудотворец,
Чудеса он тут творил:
Седьмо небо оттворил,
Ко Христу часто ходил.
(Реутский, 1872, с. 170)
В такой же роли предстает Никола и в сказках, ср., например, описание путешествия в загробный мир в сказке “Савелий богатый и Никола Милостивый”; в этой сказке старик Савелий и его спутники ищут Николу Милостивого, чтобы он узнал у Христа, что им будет за их грехи. “Идут дорогой, не знают, куды пошли. Идут и идут. От часу дорога лучше и лучше, и шире, и глаже, что карта. Вот они и видят — стоит дом. Подошли ж этому дому. Нигде ему конца нет — такой большой дом. Поднимаютсы на лесенку и выходят в колидор. И стоит... сивой, сивой, древней старичок. Савелей богатой и спрашивает: „Не ты-ли Микола Милостивой?" — „Я, говорит..." ...Микола Милостивой и говорит: "Ночуйте!" Вот взял на правую руку дверь отворил и пущает Савелея богатова: „Лёжись, там тебе покой!" И до тово эта комната убрана: чистая, большая, кровать большая, пуховыя подушки. И запер ево. Старичок вот и ходит по комнате и говорит: ,,Господи! Истинный Христос! Этта как царство небесное!"... Ну вот Микола Милостивой утром выпущает Савелья богатово. „Каково тебе, старичок, было спать?" — „Ох, Микола Милостивой! Как царство небесное!" Он говорит: „Это вечное место твое!"” (Соколовы, 1915, с. 18—19, № 8; ср.: Ю. Соколов, 1938, с. 355).

Соответственно, во время “обмирания” (летаргического сна) душа человека, отделившись от тела, странствует на том свете по аду и раю, руководимая Николой (Афанасьев, 1914, с. 67; Афанасьев, III, с. 21); итак, Никола может выступать как psychopompos, т. е. в той же функции, что Гермес у греков14. Все это ближайшим образом напоминает представления об архангеле Михаиле (см., например: Добиаш-Рождественская, 1917, с. 150, 366 —

26

369 — ср. особенно сказания о видениях во время загробного странствования, записанных под 1011 и 1012 гг. в монастыре св. Ведаста; Мартене, Ванри и Вага, 1979, с. 14—15, 26, 61, 122; см. также: Сырку, 1913, с. 171).

В украинских (гуцульских) колядках Никола перевозит души на тот свет; когда Бог, сидящий со святыми за столом, спрашивает Николу, отчего тот запоздал, Никола отвечает: “Ja buv na morach, na perevozach, ja tarn pereviz simsot dusecok...” (Мошинский, II, 1, с. 598). Любопытно, что и в сербских духовных стихах Никола по приказу св. Ильи перевозит праведные души “с овог света на онаj”, тогда как грешные души остаются (Караджич, I, с. 134—135; ср.: Афанасьев, I, с. 576—577; Потебня, 1866, с. 13; Аничков, 1892, с. 35). Между тем в других духовных стихах в точности аналогичную функцию выполняет архангел Михаил (В. Сахаров, 1879, с. 240—242; Генерозов, 1883, с. 35; Бессонов, V, с. 162—163,226, 228— 229,235,237, №487, 508, 509, 511, 512; Баренцев, 1860, с. 139, 149, 150; Якушкин, 1859, с. 153) 15.

Достаточно характерна в этой связи и иконография “Семи спящих отроков ефесских”. На русских каменных образках, посвященных этому сюжету, фигура Христа уже в древнейший период может заменяться фигурой Николы (Рындина, 1978, с. 22— 23; см. воспроизведения таких изображений у Рындиной, 1972, с. 226—227; Рындиной, 1978, илл. 1, 2, 4, 9). Следует при этом иметь в виду, что содержание сказания о семи отроках непосредственно связано именно с мотивом летаргического сна. Вместе с тем известен греческий змеевик с изображением того же сюжета, где на соответствующем месте представлен архангел Михаил вместе с каким-то другим святым (вероятно, св. Сисинием) (Сперанский, 1893, с. 59—60).

В новгородском “Сказании о чудеси великих чюдотворець Варлаама и преподобнаго чюдотворца Николы”, частично опубликованном Аничковым (1892, с. 36—37), Никола взвешивает добрые и злые дела усопшего, т.е. выступает в той роли, которая свойственна архангелу Михаилу (ср. выше, § 11.2.2). В этом сказании фигурирует и мотив “обмирания”, причем Никола мыслится, по-видимому, у врат рая.

Отметим еще совершенно аналогичные обращения к Николе и к архангелу Михаилу в русских заговорах от колдовства, ср.: “...возмолюсь я Михаилу-архангелу: Михаил-архангел! заслони ты меня железною дверью и запри тридевятью замками-ключами. И глаголет мне, рабу Божию, Михаил-архангел: заслоню я тебя, раба Божия, железною дверью и замкну тридевятью замками-ключами,

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Топоров
О чертовке зеленин
Топоров в
Успенский Б. Филологические разыскания в области славянских древностей русской культуры 6 николая
Этнография славянских народов