<<<     ΛΛΛ     >>>   

2

Чтобы охватить область еще более широкую, сюда можно было бы добавить и
отношения между людьми и богами, но, поскольку для нас важно определение
только самого основного, можно обойтись и без богов. Если бы мы даже и
предприняли такое расширение, все же сохранило бы силу определение, согласно
которому наиболее общая задача учреждения, именуемого "театр", - это
доставлять удовольствие. И это самая благородная задача "театра" из всех,
какие нам удалось установить.

3

С давних времен задача театра, как и всех других искусств, заключается
в том, чтобы развлекать людей. Это всегда придает ему особое достоинство;
ему не требуется никаких иных удостоверений, кроме доставленного
удовольствия, но зато оно обязательно. И если бы театр превратили, например,
в рынок морали, это отнюдь не было бы для него повышением в ранге. Напротив,
скорее пришлось бы беспокоиться о том, как бы такое превращение не принизило
театр. А именно это и произошло бы, если бы из морали не удалось извлечь
удовольствие, притом именно удовольствие непосредственно чувственного
восприятия, отчего, впрочем, и сама мораль только выигрывает. Не следует
приписывать театру также поучительности - во всяком случае, театр не учит
ничему практически более полезному, чем то, как получать телесное или
духовное наслаждение. Театр должен иметь право оставаться излишеством, что,
впрочем, означает, что и живем мы для изобилия. Право же, менее всего
требуется защищать удовольствие.

4

Таким образом, ту задачу, которую древние, согласно Аристотелю,
возлагали на свои трагедии, не следует считать ни более возвышенной, ни
более низменной, чем она есть в действительности. Она заключается в том,
чтобы развлекать людей. Когда говорят: театр вырос из культовых обрядов, это
означает только то, что он стал театром именно потому, что вырос, то есть
перестал быть культовым. Он получил в наследство от мистерий отнюдь не их
культово-религиозную задачу, а только их назначение - доставлять
удовольствие. Аристотель называл катарсисом очищение посредством страха и
сострадания либо очищение от страха и сострадания; это очищение само по себе
не являлось удовольствием, но оно вызывало удовольствие. Требовать или
ожидать от театра большего, чем он может дать, значит только принижать его
истинные задачи.

5

Даже пытаясь различить высокие и низменные формы удовольствия, вы мало
чего достигнете перед лицом неумолимой правды искусства, которое хочет
проникать и на высоты и в низины и хочет, чтобы ему не мешали, если только
оно доставляет этим удовольствие людям.

6

Однако действительно имеются слабые (простые) и сильные (сложные) виды
удовольствия, доставляемого театром. Последние, то есть сложные, с которыми
мы имеем дело в великой драматургии, достигают все более высокого
напряжения, подобно самому интимному телесному сближению в любви; они
многообразны, богаче впечатлениями, противоречивее и плодотворнее.

7

В каждую историческую эпоху были свои виды удовольствия, и они
различались между собой в зависимости от различий в общественной жизни
людей. Управляемый тиранами демос эллинского цирка необходимо было
развлекать по-иному, чем придворных феодального князя или Людовика XIV.
Театр должен был создавать иные изображения общественной жизни людей; иной
была не только жизнь сама по себе, но и ее изображение.

8

В зависимости от того, чем и как именно можно и нужно было развлекать
людей в конкретных условиях общественной жизни, следовало менять пропорции
образов, по-иному строить коллизии. Чтобы доставить удовольствие, приходится
совершенно по-разному рассказывать. Например, эллинам - о власти
божественных законов, всем нарушителям которых - даже невольным - грозит
неотвратимая кара; французам - о том изящном самоопределении, которого
требует от сильных мира сего свод придворных законов долга и чести;
англичанам елизаветинских времен - о самосозерцании непокорного и свободного
нового индивидуума.

9

Всегда нужно иметь в виду, что удовольствие, доставляемое самыми
различными изображениями, никогда не зависело от степени сходства
изображаемого с изображенным. Неправильность и даже явное неправдоподобие
почти или совсем не мешали, если только неправильность обладала определенным
смысловым единством, а неправдоподобие - однородностью. Достаточно было
одной лишь иллюзии, которая возникает из необходимости развивать именно
данную фабулу, иллюзии, которую могут создавать любые поэтические и
театральные средства. Мы сами охотно отвлекаемся от такого рода
несоответствий, когда, любуясь, например, душевным очищением героев Софокла,
или самопожертвованием в драмах Расина, или неистовством безумцев Шекспира,
стараемся усвоить прекрасные и великие чувства главных героев этих историй.

10

Ведь среди тех разнородных изображений значительных событий,
изображений, созданных еще в эллинские времена и развлекавших, зрителей,
несмотря на всяческие неправильности и неправдоподобия, и доныне сохранилось
поразительно большое число таких, которые продолжают развлекать и нас.

11

Отмечая в себе способность наслаждаться изображениями, созданными в
самые разные эпохи, способность, которая вряд ли была доступна детям этих
могучих эпох, не следует ли нам предположить, что и мы все еще не открыли
специфических удовольствий нашей собственной эпохи - того, что составляет
специфику ее развлечений?

12

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Смысле актеры для строителя сцены самые важные элементы декорации
Боремся против таких чувств
Другие мощные механизмы идеологического воздействия проводят свою линию
Вживание в образ в неразрывном единстве переход понимание
Оставшиеся неопубликованными