Хорева Н., Лопухина А., Ларин С. Субкультура хиппи: попытка культурологического анализа.

Школа радости: 825-й маршрут. – М.: Педагогическое общество России, 2004. – С.326 – 341

Осенью 1967 года, то есть около восьми лет назад, в Лондоне я впервые увидел хиппи. Тогда они еще только на¬чинались как наиболее эксцентрическое выражение новой молодежной культуры. Культура возникала спонтанно, никто, конечно, ее не насаждал, она рождалась в пабах Ливерпуля, где впервые ударили по струнам Джон Леннон, Джордж Харрисон, Ринго Стар и Пол Маккартни, в маленьких лавчонках вдоль знаменитой Кингзроуд в Челси.

Тысячи страниц уже написаны об этом и совершенно четко установлено, что молодежь протестовала против кастовых основ буржуазного общества. Мэри Квант (английский дизайнер-модельер) взмахом ножниц открыла девочкам ноги (прим.— создала мини-юбку). Парни-портные с Карнеби-стрит, что в двух шагах от лондонского Сити, заполненного черными сюртуками, котелками и брюками в мелкую полоску, шили немыслимо яркие рубашки и галстуки, невероятной ширины джинсы... Все танцевали и пели новую поп-рок-музыку. Из Калифорнии приплыли первые хиппи, нечесаные, лохматые, в бубенчиках, бусах, браслетах. Тогда о них говорили на всех углах и во всех домах. В Лондоне был той осенью особый, какой-то предреволюционный аромат. Кажется, Стендаль писал, "несчастен тот, кто не жил перед революцией". Быть может, молодое поколение томится от желания жить в такое время. Несколько месяцев назад прошел по экранам фильм Антониони "Blow-up", в котором он показал новый молодой Лондон и дал ему кличку Swinging, что значит приблизительно «пританцовывающий», "подкручивающий". "Бабушка Лондон" становился Меккой мировой молодежи...

Там было весело тогда, в ноябре 1967-го! На маленькой Карнаби-стрит в каждой лавчонке танцевали и пели под гитару. На Портобелло-роад вдоль бесконечных рядов толкучки бродили парни и девочки со всего мира и в пабах и на обочине пили темное пиво "Guinnes" и говорили, бесконечно говорили о своей новой новизне...

Стройный смышленый паренек с огромными, в мелкие косички завитыми волосами (прическа afro-hairdo) "толкал" мне программную речь: — Мы уходим из общества не для того, чтобы в стороне презирать его, а для того, чтобы его улучшить! Мы хотим изменить общество еще при жизни нашего поколения! Как изменить? Ну, хотя бы сделать его более терпимым к незнакомым лицам, предметам, явлениям. Мы хотим сказать обществу — вы не свиньи, но цветы. Flower power! Ксенофобия — вот извечный враг человечества. Нетерпимость к чужакам, к непринятому сочетанию цветов, к непринятым словам, манерам, идеям. "Дети цветов", появляясь на улицах ваших городов, уже одним своим видом будут говорить вам: будьте терпимы к нам, как и мы терпимы к вам. Не чурайтесь чужого цвета кожи или рубахи, чужого пения или "измов". Слушайте то, что вам говорят, говорите сами — вас выслушают! Make Love not War! Любовь — это свобода! Все люди — цветы!

Ветвь апельсина смотрит в небо без грусти, горечи и гнева. Учитесь мужеству и любви у апельсиновой ветви, опыляйте друг друга! Летайте!

...И вот через восемь лет я оказался в Калифорнии, на том западном берегу, где как раз и возникло это "странное" движение западной молодежи.

Хиппи — кончились!? Их больше нет!? Между тем за прошедшее восьмилетие даже в нашем языке появились слова, производные от этого странного hippie: "хипня", "хиппую", "захипповал", "хиппово", "хиппари"...

Между тем во всех странах Запада оформилось, развилось, разрослось явление, которое теперь называется hippies style — "стиль хиппи". Массовая культура, развлекательная и потребительская, перемалывает этот стиль на своих жерновах. Майки с надписями и рисунками — гигантский бизнес. Джинсы заполонили мир, куртки, сумки, прически, пояса, пряжки, музыка, даже автомобили — в стиле одинокого мореплава¬теля — хиппи, плывущего спокойно и отчужденно по морю страстей, в стиле одинокого монаха, бредущего по свету под дырявым зонтиком.

Ты, наивный теоретик ранних хиппи, детей цветов, провозглашавших власть цветов, разве ты не знал, что на цветок, засунутый в ствол, карабин отвечает выстрелом? Ты был романтик, ты даже в бесовских игрищах хунвейбинов находил романтику. Разве ты не знал, что и молодые "наци" называли себя романтиками?

Я понимаю демонстрацию "power people" возле вокзала "Виктория" солнечным ноябрьским днем 1967-го. Лондон тогда поразил меня обилием солнца и молодежи. Как он отличался от стереотипа "туманного, чопорного, чугунного!..." Они ничего не требовали в тот день, а просто показывали себя солнцу и Лондону, свои огромные рыжие космы, банты, галстуки, колокольчики, бусы, гитары... Цветы, власть цветов — смотрите на нас и меняйтесь! грядет революция духа, революция любви!

Не пройдет и года, как "квадраты" в полицейской форме будут избивать "неквадратный народ" в Париже, Чикаго и других странах мира.

Месяц за месяцем все больше и больше оранжерея превращалась в костер. Кабинетные социологи, разводя холеными ладонями, объясняли бунт молодежи повышением солнечной активности. В гуще хиппи, в котле уже кто-то, но только уж не Аполлон, сбивал мутовкой масло, и раскаленные шарики выскакивали на поверхность,— воинственные хиппи, "ангелы ада", "городские герильеры", а потом и гнусные слуги "сатаны" Менсона. Диалектика давала предметный урок любителям ботаники. Хоть расшиби себе лоб о стенки — повсюду "единство противоположностей", повсюду резиновые дубинки, слезоточивый газ. Они еще долго бунтовали, забыв про "власть цветов", превращая кампусы в осажденные города, требуя, требуя, требуя...

А где же нынче хиппи? Неужто так быстро полопались эти очередные "пузыри земли"? Да нет же, еще пузырятся. Больше того, фигура хиппи уже стала одной из традиционных фигур американского общества наряду с былинными ковбоями и шерифом. Хиппи создали свою музыку, свой ритм, мир своих движений и раскачали этим ритмом всю буржуазную квартиру.

"Нормальные люди пусть аплодируют, а вы, богачи, трясите драгоценностями!" — сказал как-то Джон Леннон с эстрады в зал, и все задохнулись от смеха. Новая молодежь заставила иных богачей усомниться в ценностях долларового мира. Хиппи создали свою одежду, внесли в быт некую карнавальность, обгрызли и выплюнули пуговицы сословных жилетов». Люди осознают свою принадлежность к единой духовной жизни (общине), когда их «видение», их «альтернативная реальность» контрастирует с условиями жизни остального мира. Хиппи противопоставляют свой образ жизни как должный и гармоничный образу жизни современного человечества — недолжному и дисгармоничному.

Главный признак «истинного» пути жизни — гармонические отношения человека с природой, «ложного» — конфликт между ними. Именно в этой связи хиппи склонны идентифицировать себя с индейцами: образ храброго воина — индейца, живущего одной жизнью со своей землей, приближается к их человеческому идеалу. В идеологии хиппи причудливо преломились различные восточные религии, прежде всего дзен (школа японского буддизма), верования примитивных народов, например, индейцев.

Наряду с внешними фактами самоутверждения общины хиппи определилась и тоже стала очевидным социальным фактом их коллективная идеология.

 ΛΛΛ     >>>   

Видение
Холтон Дж. Что такое антинаука