<<<     ΛΛΛ     >>>   

Не сетуйте на то, что вас не понимают, не надевайте маску тех, кто клянчит сочувствия и интереса к себе. Жалкие подобия мужчин, они полощутся, как флаги женоподобия, не способного снести ледяной холод рассудка. А поскольку путь к немедленному успеху ведет через топи — откажитесь от успеха. Вы пожнете успех другого рода — когда придет час.

Вот несколько надписей со скрижалей для дам и господ, которые хотели бы видеть мои уточнения в доходчивой форме:

Дон Жуан был неудачником. Слишком падкий до женщин, остывая, он все равно находил "забвение" среди юбок.

Новое мужество, созвучное новому человечеству, строится на духовной жизни. Чистый муж без устали правит ее на внутреннем точиле, испытывает, усугубляет.

Женский род прельщают суррогаты внутренней жизни: заурядный, бесплодный, "с чужого плеча" идеализм.

Кризис первого этапа в развитии мужчины: переход от подобия духовности к строгой и дисциплинированной работе духа.

Феминизация общества — сильный искус на пути эволюции. Первейшие враги мужчины: самолюбование и снисходительность к себе, откровенничанье, дешевая меланхолия, снобизм. Единственное спасение: духовная аскеза.

Трагизм мужчины

Жить в постоянной опасности — вот завет мужества.

Не говорите мне, что в нынешних условиях нет места ни для опасности, ни для геройства. Не говорите мне о комфорте цивилизации, которая нейтрализовала яд борьбы, введя его в рамки закона. И ныне мужчина подвергается такому же риску, что и пещерный человек. Существуют угрозы для духа. Выходи на бой, кто не страшится. Подвиги совершаются и в библиотеке, и в келье аскета. На этих сумеречных полях брани легко попасть под отравленную стрелу. Гибель подстерегает в окопах, в болотах, в лесах. Безумие... Вы думаете, неудачи и провалы — не те же раны для духа, а потеря смысла не означает смерть? Вы думаете, надо меньше отваги для того, чтобы читать дьявольские письмена, чем для того, чтобы скрещивать шпаги?

Развитие и очищение мужества в жизненном опыте, сублимация до высшего — столь редкостного — озарения исполняется через творчество и творчества ради. Не втуне идет эта жизнь. Все четче разграничиваются истинно мужская духовность и обезьяньи ужимки дилетантов и снобов. Либо проращивать и обогревать новое сознание, не замкнутое на физиологии, — его-то я и называю личностью, — либо мусолить два-три сентиментальных переживания, надергивая им толкования из книг и цветя под чужими лучами.

Всякий муж призван творить. Плодовитость в прямом смысле была, вероятно, знаком с небес. В дитяти продолжается род плоти и род духа, если отец по крови — к тому же и духовный родитель. В мужском сознании дремлет жажда творить, превосходить самого себя — через взятие крепостей, через искусство, через всяческое освобождение духа. Не все могут быть великими полководцами, поэтами или мыслителями. Но с нашей точки зрения, не это важно. Вид творчества — дело второстепенное. Важнее творчество изначальное: личность. Вот что каждый из нас должен выкристаллизовать из опыта, из борьбы, из поражений, из страданий: сознание. Благодаря ему мы сохраним себя. В нем — оправдание того, ради чего мы появляемся на свет, ради чего нужен наш героизм. Разумеется, я не говорю сейчас о личности женщины, это другая духовная структура. Я беру личность как конечный синтез мужества. И показываю, как этот синтез проходит.

Обогатившись опытом, дух попадает в сумерки раскола, под две лавины — дионисийство и христосованье. Сенсуальность, языческие услады, меланхолия утомленных желаний, буйная жизненная сила, растрачиваемая впустую, свобода в Пане, мысль в Аполлоне. Или — дисциплина чувств, иерархия их удовлетворения, наклонность к неустанному очищению и духовному преодолению, порыв к полному слиянию с Богом, свобода во Христе, небесная свобода, происходящая из обуздания.

Только в мужском сознании, прошедшем ряд испытаний, этот конфликт обозначается трагически. Столкновение мучительно. Только мужа, идущего путем самоосуществления, может по-настоящему искушать жизнь, могут истощать дионисийские желания, томить вожделения. Там, где сопротивление ничтожно, соблазн не усугубляется, не сочится ядоносными сладкими каплями.

Конфликт, который переходит в кризис с того момента, когда наклонность к аскетизму возводится в принцип, — разрешается сам по себе через новое зрение и переоценку ценностей, развитые духом в постоянной работе над собой. Я называю личностью, по сути дела, не что иное, как высший синтез, необходимый для духовной динамики, синтез, которым Пана и Христа возводят на престолы в их владениях. Это переоценка ценностей жизни, наслаждения, космоса, Божества. Это широкое и упорядоченное видение всего; поддержка внутреннего равновесия. Личность творится, личность питается в неустанной борьбе с собой и миром, она возводится — камень на камень — в соответствии с работой духа. Вот единственное творение, которое от нас требуется. Я уже показал выше, что только так можно уцелеть в мире, потому что личность — духовный организм, чья жизнь превосходит физиологию, как растение превосходит минерал.

Личность, в упорном труде сформированная, только в труде и познается. Тут тоже не обходится без подделок: иные "личности" подогнаны под образцы книжных героев, как мозаики, составленные наобум (множественность эго объясняется функциональной поливалентностью сознания или противоречивостью, неотъемлемой от сознания физиологического. Противоречивость может быть вызвана и просто переизбытком опыта).

В каждой душе по-своему разрешается конфликт "тело-дух", складывается свое видение, по своей оси выравниваются силы. И это потому, что в основу личности всегда ложится собственный опыт, который никогда в точности не повторялся ни в каком другом сознании.

Вы видите неустанное бдение мужской души и разъедающее ее беспокойство? Вы понимаете трагедию этой души, которую сублимация потенций пола приближает к Богу, а искушение приковывает цепями к телу полуденного беса, Диониса? Вам понятны муки воли, когда зло не гибнет от воплощения добра, но растет бок о бок с ним и подкарауливает, и изощряется в искусах и угрозах? Мужчина трагичен пронзительным дуализмом: душа его держит оборону не только против тела, но и против телом рожденной души. Мирра христианства против сенсуального язычества Диониса и против томного язычества Аполлона.

Отречение

Я буду скуп на слова. Передо мной сейчас печальные кручи, куда не ступала нога человека. Знаете ли вы про горы, среди которых завершает жизнь в одиночестве: достойный муж — тот, что доискался у себя в душе своего предназначения? Знакомо ли вам одиночество желанное, одиночество исчерпывающее, одиночество непоправимое?

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Это только звук насколько она помогает преодолению себя
Человек космос