1 | 2 | 3 | 4 | 5

Глава 1. ОТ РАДИОМАЯКОВ К РАДИО «МАЯК»

«Маяк» давно стал легендой. А легенды нередко обрастают домыслами. Много, например, рассказывают историй о том, как задумывалась радиостанция, как присваивали ей ставшее популярным имя. В этой главе – документы и свидетельства очевидцев, которым нельзя не верить.

Комментарий к записке ЦК КПСС. (Георгий Кузнецов)

«Верьте в радиопередачи!» (Александр Цирульников)

«Нас не устраивало состояние информации». (Александр Яковлев)

«Будем считать, что это наша неудача». (Владимир Чуриков)

Прорыв. (Валентин Зорин)

Размышления без микрофона. (Георгий Зубков)

На предыдуший раздел в оглавление >>

Кузнецов Георгий Владимирович

Родился в 1938 году в Ленинграде. Позже родители были направлены на строительство Куйбышевской ГЭС, поэтому закончил школу и начал работать в Жигулевске. Первая рабочая должность – собкор областного радио на Куйбышевгидрострое. Одновременно сотрудничал на Всесоюзном радио и учился на заочном отделении журфака МГУ имени М.В. Ломоносова. В 1967 году поступил в аспирантуру, стал преподавать и вести различные телепередачи («Эстафета новостей», «Наша биография», «Добрый вечер, Москва» и др.). С 1991 года – зав. кафедрой телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ. Один из авторов учебников «Телевизионная журналистика» и «Радиожурналистика», выдержавших несколько изданий. Лауреат премии журналистов России 1998 года «За журналистское мастерство».

Комментарий к записке ЦК КПСС

Сначала – краткие выдержки из «Записки ЦК КПСС о заглушении иностранных радиостанций» от 6 августа 1958 г.

«Основным каналом проникновения в нашу страну враждебной идеологии и всевозможных слухов стало радиовещание империалистических государств, организуемое специально для населения СССР... Постановлением Совета Министров СССР от 19 апреля 1949 г. Министерству связи было поручено организовать заглушение радиостанций, ведущих антисоветское вешание... Несмотря на все усилия и миллиардные затраты, глушение не достигает цели. Враждебное радио прослушивается по всей стране... По данным Министерства связи СССР, к началу текущего года на заглушении работало 1660 радиостанций мощностью 15440 киловатт, то есть больше, чем на нашем внутреннем и внешнем вещании... Целесообразно рассмотреть вопрос о более эффективных способах ограждения населения от враждебной радиопропаганды. Прежде всего необходимо коренным образом улучшить наше радиовещание для населения СССР, сделать его многопрограммным и разнообразным, удовлетворяющим различные запросы слушателей... Для укрепления технической базы советского радио важное значение может иметь передача ему мощных радиостанций, занятых глушением. Целесообразнее, чтобы эти станции вместо помех давали для советских слушателей и на зарубежные страны разнообразные программы, прежде всего музыкальные». Л. Ильичев, А. Романов, Г. Казаков.

Помета: «Решением Секретариата ЦК КПСС создана комиссия, которой поручено рассмотреть этот вопрос. 8.04.59 г.» («Пресса в обществе. Библиотека Московской школы политических исследований. Вып. 23. М., 20 СО. Стр. 586–591).

Так вот где корни «Маяка»! Радио «Маяк» началось не в 1964 году, а лет на десять раньше. Тогда в каждой из областей СССР были радиостанции, вещавшие утром полчаса и вечером полтора. Я работал на облрадио, в Куйбышеве, и, когда штатный диктор Гинзбург болел или был в отпуске, я «под Левитана» объявлял в эфире: «Говорит (значительная пауза) Куйбышев! Работает радиостанция РВ-16 на волне 370 и 83 сотых метра. Передаём областные известия...»

Ну, хорошо, а как использовался передатчик СВ 370,83, пока наших известий в эфире не было, то есть весь божий день и всю ночь? Замечательно использовался. В эфир шли песни. Много-много песен. Утёсов, Шульженко, «Бессаме мучо»... Пусть, кто помнит, добавят список. Если пройти по улице в выходной, из каждого окна слышался именно радиомаяк – песенный. Тогда ещё радиоприёмник стоял на почётном месте в главной комнате, в красном углу. У меня был трофейный отцовский «Филипс», соседи покупали дефицитные радиолы «Урал», а кто уж совсем богатый – доставали через спекулянтов 40-килограммовый «Мир» рижского завода «ВЭФ» или еще более дефицитную «Ригу-10» с вертикальной барабанной шкалой и мощнейшим динамиком. И вся эта электронная роскошь ловила либо «вражьи голоса» – то бишь «Голос Америки», Би-би-си, «Свободу» и «Немецкую волну», – либо радиомаяки с песнями и морзянкой. Наша 370,83 давала сигнал: тире-точка-тире, тире-три точки. То есть КБ, Куйбышев. А рядом – Саратов, Нижний, Казань... И везде свои позывные, свой «Маяк» с музыкальной программой. Сиди, слушай на выбор. Программ тридцать, не меньше. Не то что нынче: пока песни дождёшься, прочитают три-четыре письма от пенсионеров с приветами родственникам. А тогда «та-ти-та», и поёт Утёсов, Шульженко или кто-то из молодых, модных. «Оттепель!»

Это всё делалось для радионавигации самолётов «Аэрофлота». Автопилот настраивался на волну нужного города, и лётчики могли отдыхать.

В Куйбышеве тогда как раз открылся новый гражданский аэропорт (военный был давно, и Ту-16 и Ту-95 летали прямо с завода над нашими головами, но говорить об этом было нельзя) – и молодому репортеру, то есть мне, поручили, как сейчас говорят, «пиарить» этот новый гражданский аэропорт Курумоч. Уж полетал я, конечно! Особенно любил штурманскую кабину, застеклённую, в самом носу Ту-104 или Ан-10. В Москву, в Тбилиси, в Ташкент, в Оренбург, в Омск. А когда возвращались к себе, в родную «конюшню», в эфире звучали родные точки-тире с песнями. Конечно, в радиопередачах, в своих очерках я эти песни с морзянкой использовал вовсю. Благо идти далеко не надо было – рулоны магнитной плёнки 6,3 мм крутились из соседней аппаратной. А в соседнем подъезде радиодома работали ребята, мешавшие нам жить. Они давали в эфир «зуду» – то есть сигнал заглушения «вражьих голосов». И когда они уж особенно старались, и «зуда» шла на наши магнитофоны «МЭЗ-28», мы звонили им: «Ну, ребята, давайте убавьте, работать ведь нельзя»... И – убавляли.

В общем, при тоталитарном режиме жилось нам довольно весело.

А потом вдруг веселье в эфире закончилось. «Аэрофлот» придумал свою систему радионаведения самолётов, и от ШВРС (на их языке это значило «широковещательные радиостанции») отказался. И пребывали мы, слушатели радиомаяков, в тоске, пока не появился в 1964 году «Маяк» нынешний. Мы приняли его рождение с восторгом! Теперь не только точки-тире, но и последние новости каждые полчаса! И я, грешный, в качестве нештатного корреспондента, туда кое-какие новости передавал.

И теперь, в странной роли завкафедрой, читая документы ЦК КПСС о том, для чего и как создавался «Маяк», я всё же вспоминаю с ностальгически сладкой тоской, как я ночью по папиному «Филипсу» слушал тридцать «Маяков».

Тридцать музыкальных радиостанций с точками-тире. Дорогой читатель, это почти что нынешний FM!..

Георгий Кузнецов

в начало

Цирульников Александр Маркович

Собственный корреспондент «Маяка» в Нижегородской области, родился в 1937 году. После окончания историко-филологического факультета Горьковского государственного университета имени Н.И. Лобачевского (1962 год) работал на Нижегородском (Горьковском) государственном телевидении и радио. Регулярно сотрудничает с «Маяком» с 1987 года. Удостоен званий «Почетный гражданин Нижегородской области» (2000 год), «Почетный железнодорожник» (2002 год), «Заслуженный работник культуры РСФСР» (1984 год). Отмечен областной премией имени А.С. Пушкина (1999 год) и дважды премией города Нижнего Новгорода (1995 и 2002 годы), Федерацией космонавтики России награжден Медалью Юрия Гагарина (2002 год). Автор девяти книг, изданных в Горьком – Нижнем Новгороде и Москве.

«Верьте в радиопередачи!»

В начале 60-х поменялся ритм жизни, он ускорился, и «Маяк» оказался востребованным. «Подмосковным вечерам» было уже семь лет, к ним привыкли, и вдруг они зазвучали совершенно по-новому, в виде позывных новой радиостанции. До сих пор советское радио было известно у себя дома и в мире «колокольчиками» на мелодию «Широка страна моя родная».

Программа передач на втором радиоканале соответствовала названию – она была информационно-музыкальной. И все радиоприемники сразу же ею «заслушались». Особенно полюбили «Маяк» профессиональные шоферы: он помогал им коротать долгую дорогу и не давал уснуть за рулем. Даже средь бела дня на городской улице они несколько форсировали звук, так что летом на перекрестке из-за опущенных стекол затормозивших перед светофором автомобилей «Маяк» «хором» заполнял все окружающее пространство, и пешеходы невольно прислушивались к нему...

«Маяк» с самого рождения получил и техническую поддержку – появились различные транзисторные приемники – «Спидолы», «Соколы», «Альпинисты» и другие, которые можно было держать в руках, нести на ремешке на плече, при этом даже подключать наушники и слушать на ходу. Согласитесь, в такой ситуации воспринимать большую тематическую радиопередачу, политическое обозрение, инсценировку пьесы явно не с руки, а короткие новостные сообщения и репортажи, любимые мелодии и песенные премьеры – в самый раз.

Я думаю, что именно «Маяку» обязана своим утверждением в нашей музыкальной культуре целая плеяда композиторов, поэтов, певцов, бардов. Булат Окуджава, Юрий Визбор, Аркадий Островский, Пахмутова с Добронравовым и Гребенниковым, Давид Тухманов, Иосиф Кобзон, Майя Кристалинская, Вадим Мулерман, Лев Лешенко, Алла Пугачева...

Когда-то, очень давно, кажется, в мае 1967 года, сделал я для «Маяка» репортаж-воспоминание о первом в нашей стране радиоконцерте. Он прозвучал из Нижегородской радиолаборатории (НРЛ) в мае 1922 года. Вместе с руководителем первого в России научно-исследовательского, производственного и вещательного радиоцентра Михаилом Александровичем Бонч-Бруевичем концерт готовил тогдашний директор Нижегородского музыкального техникума Александр Александрович Касьянов, впоследствии ставший известным композитором, автором опер «Степан Разин», «Ермак», «Фома Гордеев», народным артистом СССР. Это была беседа с А.А. Касьяновым и ветераном Горьковского оперного театра А. Кочетовым, который пел в том концерте. Участники самого первого радиоконцерта, выступая у микрофона, как теперь говорят, в прямом эфире (другого тогда и быть не могло), вовсе не были уверены в том, что их где-то кто-то слышит. И были удивлены, когда через два дня после концерта М.А. Бонч-Бруевич показал им сотни телеграмм от радиослушателей – коротковолновиков из разных городов страны и из-за рубежа.

В том репортаже для «Маяка» шла речь и том, что 27 февраля 1919 года в 10 часов утра из здания на Нижегородском откосе над Волгой впервые в нашей стране в эфире прозвучал голос человека:

– Алло! Алло! Говорит Нижегородская радиолаборатория. Слушайте нас!..

Это был Михаил Александрович Бонч-Бруевич.

1 | 2 | 3 | 4 | 5