<<<     ΛΛΛ     >>>   

Взошед на амвон, лицом к царским дверям, подняв орарь тремя перстами руки в подобье поднятого крыла ангела, побудителя к молитве, возносит он цепь молений, уже непохожих на прежние. Начинаясь призванием к моленью о перенесенных на престол дарах, они скоро переходят в те прошенья, какие только одни верные, живущие во Христе, возносят к Господу.

«Дня всего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим», взывает диакон.

Собранье молящихся, соединяясь с хором поющих, взывает от сердец: «Подай, Господи!»

«Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших у Господа просим».

Собранье: «Подай, Господи!»

«Прощенья и оставленья грехов и прегрешений наших у Господа просим».

Собранье: «Подай, Господи!»

«Добрых и полезных душам нашим и мира мирови у Господа просим».

Собранье: «Подай, Господи!»

«Прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати у Господа просим».

Собранье: «Подай, Господи!»

«Христианские кончины живота нашего безболезненной, непостыдной, мирной и добраго ответа на страшнем судище Христове просим».

Собранье: «Подай, Господи!»

«Пресвятую, пречистую, преблагословонную, славную владычицу нашу Богородицу со всеми святыми помянувше, сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим».

И в истинном желанье подобно предать самих себя и друг друга Христу Богу, все восклицают: «Тебе, Господи!»

Эктения завершается возглашеньем: «Щедротами единороднаго Сына Твоего, с Ним же благословен еси, со пресвятым, благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков».

Лик гремит: «Аминь».

Олтарь все еще закрыт. Священник все еще не приступает к жертвоприношению: еще много долженствующего предшествовать тайной вечере. Из глубины олтаря посылает он приветствие самого Спасителя: «Мир всем!» Ему ответ: «И духу твоему». Стоя на амвоне, диакон, как было у первых христиан, призывает всех ко взаимной любви словами: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповедаем...» Окончанье призванья подхватывает лик поющих: «Отца, и Сына, и Святаго Духа, Троицу единосущную и нераздельную», возвещая, что, не полюбивши друг друга, нельзя полюбить Того, Кто весь одна любовь, полная, совершенная, содержащая в своей Троице и любящего, и любимого, и самое действие любви, которою любящий любит любимого: любящий - Бог Отец, любимый - Бог Сын, и сама любовь, их связущая - Бог Дух Святый. Три раза поклоняется священник в олтаре, произнося в себе тайно: «Возлюблю Тебя, Господи, крепость моя. Господь утвержденье мое и прибежище мое», и целует покрытые покровами святой дискос и святую чашу, целует край святой трапезы, и, сколько бы ни случилось священников, с ним сослужащих, каждый делает то же, и потом все целуют друг друга. Главный говорит: «Христос посреди нас». Ему ответствуют: «И есть, и будет». Диаконы также, сколько бы их ни случилось, целуют каждый вначале свой орарь в том месте, где на нем изображенье креста, потом друг друга, произнося те же слова.

Прежде все предстоящие в церкви лобызали также друг друга, мужи - мужей, жены - жен, произнося: «Христос посреди нас», и тут же ответствуя: «и есть, и будет»; а потому и теперь всякий предстоящий, собирая мысленно пред собою всех христиан, не только присутствующих во храме, но и отсутствующих, не только близких к сердцу, но и далеких от сердца, спеша примириться с теми, против которых питал какую-нибудь нелюбовь, ненависть, неудовольствие,- всем им спешит дать мысленно лобзание, говоря внутренно: «Христос посреди нас» и ответствуя за них: «И есть, и будет»: ибо без этого он будет мертв для всех следующих священнодействий, по слову самого Христа: «Остави дар свой и шед прежде примирись с своим братом и тогда принеси жертву Богу»; и в другом месте: «Аще кто речет: люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть: ибо нелюбяй брата своего, его же виде, как может любить Бога, его же не видя?»

Стоя на амвоне лицом ко всем предстоящим, держа орарь тремя перстами, произносит диакон древнее возглашенье: «Двери! Двери!», древле обращаемое к привратникам, стоявшим у входа дверей, чтобы никто из язычников, имевших обыкновение нарушать христианские богослужения, не ворвался бы нагло и святотатственно в церковь, ныне же обращаемое к самим предстоящим, чтобы берегли двери сердец своих, где уже поселилась любовь, и не ворвался бы туда враг любви, а двери уст и ушес отверзли бы к слышанью символа веры [76], во знаменованье чего и отдергивается завеса над царскими дверями, или горние двери, отверзающиеся только тогда, когда следует устремить вниманье ума к таинствам высшим. А диакон призывает к слушанью словами: «Премудростию вонмем». Певцы твердым мужественным пеньем, больше похожим на выговариванье, читают выразительно и громко: «Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым». И, сохранив миг отдохновенья, чтобы отделилось в мыслях у всех первое лицо св. Троицы - Бог Отец, продолжают, возвышая голос: «И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единороднаго, иже от Отца рожденнаго, прежде всех век. Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Им же вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечьшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по писанием. И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Его же царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, животворящаго, иже от Отца исходящаго, иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки». И, сохранив миг отдохновения, чтобы отделилось в мыслях у всех третие лицо св. Троицы - Бог Дух Святый, продолжает: «Во едину святую, соборную и апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь».

Твердым, мужественным пеньем, водружая в сердце всякое слово исповедания, поют певцы; твердо повторяет каждый вослед за ними слова символа. Мужествуя сердцем и духом, иерей перед святым престолом, долженствующим изобразить святую трапезу, повторяет в себе символ веры, и все ему сослужащие повторяют его в самих себе, колебля святой воздух над св. Дарами.

И твердой стопой исходит диакон и возглашает: «Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити», т. е. станем, как прилично человеку предстать перед Богом, с трепетом, со страхом и в то же время с мужественным дерзновеньем духа, славословящего Бога, с восстановившимся согласием мира в сердцах, без которого нельзя вознестись к Богу. И в ответ на призыв вся церковь, принося в жертву хваленье уст и умягченное состояние сердец, повторяет вослед за хором певцов: «Милость мира, жертву хваления». В первоначальной церкви было в обычае приносить в это время елей, знаменующий всякое умягчение [77]. Елей и милость в греческом языке тождественны.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

На расстланный антиминс

Собранье молящихся восклицает