<<<     ΛΛΛ     >>>   

Глубоко заблуждаются и те сторонники возобновления в Церкви харизмы исцеления, которые утверждают, что в Священном Писании нигде нет и речи о необходимости терпеть болезни во имя Христа. Апостол Павел, например, говорит о Боге, "утешающем нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих" (2 Кор 1, 4). Нужно и вправду иметь довольно дерзости, чтобы утверждать, что выражение "во всякой скорби нашей" не имеет никакого отношения к религиозному переживанию наших болезней.

Весьма возможно, Господь Бог хочет оживить в нынешней Церкви харизму исцеления. Но надлежит усомниться, вправду ли Он стоит за теми инициативами и действиями, что возникают из такого рода увлечений некоторыми фразами из Библии, когда игнорируют или вовсе не замечают другие высказывания в Священном Писании, которые, тем не менее, тоже являются Словом Божьим.

Иоанн Павел II в своих выступлениях часто советует больным стараться так переносить свой недуг, чтобы "восполнять недостаток в плоти своей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь" (Кол 1, 24). Именно так старался принять скорбь своего заключения ради Христа Апостол Павел. Но это слово Божие обращено ко всем людям. Поэтому я правильно делаю, если ту конкретную скорбь, что меня сегодня постигла (независимо от того, болезнь ли это, иное ли зло или унижение), стараюсь соединить с Мукой Христовой и претворить в соискупительное деяние.

"Дорогие Братья и Сестры, — говорит Святейший Отец, — от всего сердца желаю вам облегчения страданий, но больше всего уподобления вашей боли боли Иисуса Христа, Который именно через Муку стал нашим благословенным Спасителем. ... Вы, слабые, слабые физически, подверженные мучениям, одновременно являетесь — во всяком случае, можете быть — источником силы для других, для здоровых, иногда для тех, кто неправильно использует свое здоровье, кто оскорбляет Бога, пользуясь своим здоровьем и своими силами. ... Поэтому я прошу вас: помогайте и дальше Церкви, стройте Церковь с помощью ваших тайных жертв, вашего мистического и скорбного содействия. Помогайте человечеству достичь того внутреннего здоровья, которое тождественно радости и миру души и без которого физическое и любое иное земное здоровье ничего не стоит."

Совершаем ли мы грех, занимаясь астрологией? Может, пытаясь заглянуть в будущее на основании наблюдения за движением планет, мы проникаем в область тех дел, которые Бог предназначил исключительно для Себя? Должен ли человек отказываться от шанса, который дает ему это знание? Ведь нельзя считать астрологию только суеверием. Естественно, речь идет не о газетной "астрологии" — она не имеет ничего общего с наукой. Я убежден, что астрология во многом может помочь, например, психологии.

Я расскажу Вам об увлечении астрологией св. Августина. До своего обращения он был не только ее сторонником и приверженцем, но даже умел компетентно составлять гороскопы. В "Исповеди" мы находим его признание, как нелегко ему было порвать с астрологией. Этому посодействовали три человека.

Первым был врач преклонного возраста по имени Виндициан.

"Узнав из разговора со мной, — рассказывает св. Августин, — что я увлекаюсь книгами астрологов, он, с отеческой лаской, стал уговаривать меня бросить их и не тратить зря на эти пустяки трудов и забот, нужных для полезного дела. Он рассказал мне, что он настолько изучил эту науку, что в юности хотел сделать ее своим насущным занятием; раз он понял Гиппократа, то уж, конечно, смог понять и эти книги. Впоследствии, однако, он их бросил и занялся медициной единственно потому, что ясно увидел их совершенную лживость; человек порядочный, он не захотел зарабатывать свой хлеб обманом. "У тебя, — добавил он, — есть твоя риторика, которой ты можешь жить; этой же ложью ты занимаешься по доброй воле, а не по нужде, и должен верить мне тем более, что я постарался изучить ее в совершенстве, желая ее сделать единственным источникам заработка". Я спросил у него, по какой же причине многие их предсказания оказываются верны, и он ответил, как мог, а именно, что это делается силой случая, всегда и всюду действующего в природе. ... Человеку, который гадает по книге поэта, занятого только своей темой и ставящего себе свои цели, часто выпадает стих, изумительно соответствующий его делу ... ("Исповедь", IV, 3).

"Тогда же, — продолжает свое повествование Епископ Гиппоны, — ни он, ни мой дорогой Небридий, юноша и очень хороший и очень чистый, смеявшийся над предсказаниями такого рода, не могли убедить меня от них отказаться. На меня больше действовал авторитет авторов этих книг, и в своих поисках я не нашел еще ни одного верного доказательства, которое недвусмысленно выявило бы, что верные ответы на заданные вопросы продиктованы судьбой или случайностью, а не наукой о наблюдении за звездами."

В том, в чем св. Августина не мог убедить ни своей отеческой доброжелательностью Виндициан, ни своим дружеским скептицизмом Небридий, невольно убедил его третий друг. "Человек этот звался Фирмином, был хорошо образован и владел изысканной речью. Однажды он стал советоваться со мной, как с человеком близким, о некоторых своих делах, одушевлявших его горделивыми мирскими надеждами, и спросил, как я думаю по поводу так называемых "его созвездий".

Я начинал уже склоняться к мыслям Небридия и не отказался высказать ему и свои догадки, и то, что приходит в голову человеку колеблющемуся. Я добавил, что почти убедился в смехотворной пустоте этих предсказаний.

Тогда он рассказал, как интересовался подобными книгами его отец; у него был друг, одновременно с ним погруженный в эти занятия. Одинаковое рвение и совместные занятия такими пустяками еще раздували их пыл; они замечали время, когда разрешались от бремени домашние животные (если это случалось дома), и соответственное этому времени положение светил: так набирались они опыта в своей мнимой науке.

Фирмин рассказывал, со слов отца, что когда его мать была им беременна, то случилась в тягости и какая-то служанка отцова друга. Обстоятельство это не могло укрыться от хозяина, который стремился точнейшим образом знать даже время, когда щенились его собаки. И вот, когда отец Фирмина очень точно и внимательно высчитывал для своей жены дни, часы и малейшие доли часа, а приятель его занимался тем же для своей служанки, случилось так, что обе женщины родили одновременно; оба были вынуждены составить до мелочей одинаковый гороскоп — один для сына, другой для раба. ... И тем не менее Фирмин, сын видных родителей, стремительно двигался по широкому пути этого мира: богатство его увеличивалось, а почет возрастал; раб же нес обычное рабское иго, не ставшее ничуть легче, и служил своим господам, как рассказывал мне сам Фирмин, его знавший." ("Исповедь", VII, 6)

Вот какой вывод сделал св. Августин из этой истории своего друга: "С этого открылся ход мыслям, которые я жевал и пережевывал: я хотел вот-вот напасть на сумасбродов, живущих этим заработком, осмеять их и опровергнуть, но боялся, что, возражая мне, они скажут, что или Фирмин мне, или отец ему сказали неправду. Поэтому я стал внимательно наблюдать за близнецами, которые в большинстве случаев появляются на свет один за другим через такой короткий промежуток времени, что, как бы ни было велико, по настояниям математиков, его значение, но наблюсти его человеческим глазом невозможно, а тем более отметить в записи, которую должен поглядеть математик, чтобы его предсказание было правдиво. Правдивым оно и не будет, потому что, глядя на ту же самую запись, он должен был бы сказать Исаву и Иакову одно и то же, а ведь судьба обоих была вовсе неодинаковой".

В наше время еще и другие аргументы говорят о запутанности астрологических утверждений: астрономы решительно отмежевываются от астрологии в той области, в которой именно они, астрономы, являются наибольшим авторитетом. Они утверждают, что карты неба, составленные даже самыми известными астрологами, содержат грубые (серьезные) погрешности в реальном расположении небесных тел. Иначе говоря, они вменяют в вину астрологам, в том числе и самым выдающимся, астрономическое дилетантство. Компетентную критику гороскопов, содержащихся в нашумевшей книжке по астрологии, изданной недавно в Польше, Вы можете найти, например, в ежемесячнике "Czlowiek i swiatopoglad" за сентябрь 1984 года (Robert M. Sadowski, Wokol ethosu astrologii, с. 123-124).

Автор этой статьи, астроном, дает такое обоснование права астрономов на рецензирование астрологических гороскопов: астрологи "и впрямь высокомерно заявляют, что мнение астрономов об астрологии не имеет принципиального значения, поскольку те не изучали ее серьезно. Однако они забывают, что это может относиться только к интерпретации, в то время как главнейшая часть, т. е. вычисления и черетежи ситуации на небе, без чего все остальное является лишь бумагомарательством, — это классическая задача астрономии сфер, дополненная элементами механики неба" (с. 129). Далее Садовский приводит целый список гороскопов, составленных самыми компетентными астрологами для знаменитых исторических личностей, указывая на ошибки в расчетах, большей частью грубейшие. Думаю, выводы здесь напрашиваются сами.

Однако вернемся к св. Августину. Почему он не смог согласовать астрологию со своей христианской верой? Пересматривая его произведения под этим углом зрения, я обнаружил три причины его ухода от астрологии. Во-первых, астрология представлена как результат мифологического и пантеистического понимания космоса. "Ибо из этого еще не следует, — писал св. Августин в трактате "О граде Божием", — чтобы нужно было согласиться с ним [с Платоном] в том, что те шаровидные или кругообразные тела, сияющие днем или ночью над землею, живут, имея свои собственные некоторого рода души, и притом — души разумные и блаженные; что он настойчиво утверждает и относительно всего мира, составляющаго как бы одно громадное животное, в котором заключаются все прочие животные" (XII, 16, 2).

Во-вторых, (и это для св. Августина было, без сомнения, самой важной причиной) астрология как бы основана на положении, что мы во всем детерминированы, а наша свобода сводится к психологической фикции. Вред астрологии, по мнению св. Августина, состоит в том, что она стремится освободить человека от ответственности за его грехи и переложить вину на Бога, Творца звезд: "Хорошо и помнить слово Господне: "Вот ты здоров, не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже". Это спасительное наставление они ведь пытаются целиком уничтожить, говоря: "Небом суждено тебе неизбежно согрешить", или "Это сделали Венера и Сатурн, или Марс". Следовательно, если на человеке, на этой плоти, крови, на гордой трухе, вины нет, то винить следует Творца и Устроителя неба и светил" ("Исповедь", IV, 3). Похоже, что и христианское провозглашение человеческого достоинства невозможно согласовать с убеждениями, на которые опирается астрология. "Не человек сотворен для звезд, а звезды для человека" — подытоживает полемику христианства и астрологии св. Григорий Великий (Ех Homiliis sancti Gregorii Magni, 10, 4).

В-третьих, св. Августина беспокоили попытки защитить астрологию перед христианами с помощью неправомерных и попросту святотатсвенных посягательств на Священное Писание. Например, во времена св. Августина астрологам послужили зацепкой те высказывания Христа, где говорится о часе, которого Он ждет и который близится: "Еще не пришел час Мой" (Ин 2, 4; ср. 7, 6; 8, 20; Мф 26, 45). "Странно, — отвечает на это Святой Епископ, — что астрологи, веря словам Христа, стараются убедить христиан, что жизнь Христа была ограничена часом, предначертанным Ему судьбой. Тогда пусть поверят Христу, который сказал и так: "Никто не отнимает ее [жизнь] у Меня; но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее, и власть имею опять принять ее (Ин 10, 18)" ("Беседы на Евангелие Иоанна", In Ioann. ev. tract., 8, 10).

В то же время, отвечая на попытки астрологов ссылаться на вифлиемскую звезду, св. Августин обращает внимание на основоположную истину христианской веры: Христос есть Сын Божий. "Мы не верим в зависимость кого-либо из людей от звезд. Тем более не верим и в то, что расположение звезд определило предвечное рождение Того, кто сам — Творец и Господь всех вещей. Звезда, которую узрели волхвы, не правила Христом, рожденным во плоти, но свидетельсьтвовала о сем. Не потому Христос родился, что она засияла, но она потому засияла, что Христос родился. Можно сказать, что не звезда была роковой для Христа, а Христос был роковым для звезды" ("Против Фавста манихея", II, 5).

Вы спрашиваете, грех ли заниматься астрологией. И тут же Вы задумались: если это так, то не состоит ли, случайно, этот грех в том, что человек пытается узнать будущее, а Бог, возможно, оставил это за собой? Прошу прощения, но это только у мифологического бога Прометей мог украсть огонь. Истинный Бог, уж если что зарезервировал для себя, то будьте уверены, что никакими хитростями не удастся ни подсмотреть это, ни выкрасть.

Вернемся последний раз к св. Августину. Он не исключает возможности влияния небесных тел на физические процессы, происходящие на Земле: "Не рискуя сказать неизбежную глупость, можно бы утверждать, что влияние звезд простирается на одни телесные различия, подобно тому, как от приближения и удаления Солнца происходит различие времен года и от приращения и убыли Луны увеличиваются и уменьшаются некоторые роды вещей, как, например, морские ежи, раковины и удивителные приливы океана" (О граде Божием, V, 6). Ясно, что нет причины отказываться от стремления иследовать причинно-следственные связи такого рода. То же самое относительно явлений, происходящих в человеческом теле. Я не думаю, чтобы к этому была призвана астрология со своими гороскопами и магическо-гностической ментальностью. Это, скорее, задача соответствующего раздела естествознания, однако не исключено, что я тут слишком суров к астрологии.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Но с церковью дело обстоит совершенно иначе
Это оберегало их от чуждых евангелию представлений о посмертной судьбе человека