Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
НЕУТОМИМЫЙ ДЕЯТЕЛЬ Еще до официального вступления в должность Иоанн Павел II начал словами и делами обозначать основные направления своей деятельности на ближайшие годы. Сразу после избрания, вечером 16 октября, он обратился к кардиналам с просьбой не покидать конклава. Проведя ночь в своей старой келье номер 91, Папа на следующее утро отслужил мессу и, обращаясь к собравшимся, кратко объяснил, что собирается делать на посту главы католической Церкви. Главной своей задачей и «непреложной обязанностью» новый Папа считал воплощение в жизнь решений Второго Ватиканского Собора, «события исключительной важности в почти двухтысячелетней истории Церкви». При этом руководители Церкви должны «еще раз взять в руки основную хартию Собора, Догматическую конституцию «Lumen Gentium», чтобы поразмышлять о природе и назначении Церкви и с удвоенной энергией претворять задуманное в жизнь». Эту проблему Кароль Войтыла обсуждал с кардиналом Ратцингером еще до открытия первого конклава. По его мнению, если Церковь хочет выполнить свою уникальную историческую миссию, она должна предложить миру собственную позицию, недвусмысленно католическую и христианскую. Провозгласив приверженность решению Собора о коллегиальности Синода епископов, Иоанн Павел объявил, что намерен посвятить свое пребывание на посту первосвященника благородной цели христианского единства, а также, выполняя миссию Церкви в современном мире, способствовать укреплению мира и справедливости в отношениях между народами, уделяя особое внимание религиозной свободе. 19 октября понтифик, вновь встретившись с членами Коллегии кардиналов - это была первая официальная папская аудиенция, - отметил, что им потребовалось «большое мужество», чтобы провозгласить его епископом Рима. Напомнив, что каждый новый кардинал клянется хранить верность Христу «до последней капли крови», Папа отдал должное тем бесчисленным безвестным христианам во всем мире, «которые до сих пор терпят муки и унижение во имя Господа нашего». Это было второе упоминание о преследованиях за веру, сделанное Папой в течение последних трех дней. По окончании аудиенции еще одна традиция была нарушена. Благословив кардиналов, Папа предложил, чтобы теперь они вместе с ним благословили всех верующих, продемонстрировав тем самым братство и церковное единение. 20 октября Иоанн Павел II принял членов дипломатического корпуса, аккредитованных при Святом Престоле. Он подчеркнул, что люди, с которыми он сегодня беседует, являются «представителями не только правительств, но и народов», живущих как в давно существующих государствах с многовековой историей, так и во вновь образовавшихся странах, еще не до конца раскрывших свои возможности. Церковь считает «богатое разнообразие... культур, языков и истории», часть которых сформировалась под ее влиянием, непременным условием развития человечества. В истории Польши насчитывается немало трагических страниц, и именно они, по словам Папы, научили его «уважать и ценить каждый народ с его уникальными традициями, существующий на равных среди других наций и народов». Святой Престол не претендует на власть в светском понимании этого слова. Его цель - способствовать «прежде всего пробуждению совести», и для достижения этой цели Церковь не нуждается ни в каких особых привилегиях. Однако справедливость требует религиозной свободы для всех, включая право исповедовать любую религию и право верующих «принимать активное участие в общественной жизни». Речь Иоанна Павла II, хоть и краткая, четко обозначила подход нового Папы к международной политике, его убеждение в том, что сближение культур должно стать главным приоритетом, а религиозная свобода, эта лакмусовая бумага справедливого общества, является правом любого человека, не подлежащим обсуждению. На следующий день, 21 октября, состоялась пресс-конференция. Папа поблагодарил журналистов за подробное освещение «поистине исторических заслуг великого Папы Павла VI», за то, что благодаря им «приветливое лицо и неутомимая деятельность моего непосредственного предшественника, Иоанна Павла I, стали известны широкой публике», а также за «благожелательное освещение» событий, сопутствовавших его избранию. «Всегда трудно, - заметил понтифик, - правильно трактовать события, еще труднее донести эту трактовку до других». Он искренне надеется, что журналисты получат «необходимую помощь со стороны компетентных» церковных органов. Журналистика, продолжал Иоанн Павел, - это призвание, «служение, к которому Церковь и человечество относятся с глубоким уважением». Тем больше оснований ценить свободу, в условиях которой работают некоторые журналисты: «Подумайте, как вам повезло!» Так в очередной раз исподволь и без всякого ехидства Папа сделал намек руководителям той страны, откуда приехал. А эти самые руководители были, мягко говоря, не в восторге от происходящего. Партийная установка, выраженная по телевидению и в поздравительной телеграмме, присланной коммунистическими боссами, заключалась в том, что избрание Папы явилось великой победой польского народа. В ответной телеграмме, направленной 21 октября на имя председателя Польской объединенной рабочей партии Эдварда Герека, говорилось, что история польского народа «в течение тысячелетия неразрывно связана с католической Церковью». Правящий режим, по его собственным меркам, проявил неслыханную щедрость, выдавая заграничные паспорта полякам, желавшим посетить инаугурацию, которая должна была состояться 22 октября в Риме. Но даже это выдающееся событие власти использовали для мелкого шпионажа, сведения счетов и запугивания граждан. Яцеку Возняковскому и Тадеушу Мазовецкому, выдающимся религиозным писателям и друзьям нового Папы, в паспортах было отказано. Сыну одного из старинных друзей Иоанна Павла II предложили выдать паспорт и даже оплатить проезд, если он согласится информировать службу безопасности о том, что происходит по месту его работы - в краковском Ягеллонском университете. Польское телевидение собиралось выделить три часа на трансляцию мессы, и Папа постарался уложиться точно в отпущенное время. Ему хотелось, чтобы последним, что увидят его соотечественники на экране, был он сам, благословляющий собравшихся папским посохом, а не физиономия аккредитованного в Риме польского комментатора, трактующего происходящее в прокоммунистическом духе. ...На следующий после вступления в должность день, 23 октября, Иоанн Павел II дал прощальную аудиенцию польским паломникам. Она состоялась в новом ватиканском зале для аудиенций и прошла чрезвычайно эмоционально. Уезжая на родину, польские священнослужители получили от Папы два письма. Первое было вручено Примасу Польши с просьбой, чтобы он и епископы распространили его содержание по всей стране. В письме Папа признавался соотечественникам, что, оставляя престол святого Станислава ради Рима, он «не может думать и говорить об этом без волнения. Кажется, человеческое сердце, а сердце поляка в особенности, не способно вместить такие эмоции». В результате Второй мировой войны и последовавших за ней репрессий со стороны коммунистического режима Польская Церковь приобрела «особый статус». Без осознания этого факта «невозможно понять, почему сегодня к вам обращается Папа-поляк». Разве могли произойти подобные события, спрашивал Папа, - избрание Иоанна Павла I в праздник Богоматери Ченстоховской, его внезапная смерть, призвание польского кардинала на Петров престол и признание его Церковью, - если бы за всем этим не просматривалась воля Божия? Затем понтифик обратился к кардиналу Вышыньскому: - Досточтимый и возлюбленный Примас, позвольте мне высказать свои мысли по этому поводу. Папа-поляк, который сегодня, исполненный страха перед Богом, но и великой веры, начинает свое первосвященство, никогда не утвердился бы на Петровом престоле, если бы не Ваша несгибаемая вера, которую не смогли сломить никакие страдания... В ответ на это Вышыньский снова попытался встать на колени перед Папой и поцеловать его кольцо, а Иоанн Павел снова подошел к старому другу и заключил его в объятия. Отдав должное Примасу как первому в церковной иерархии, Папа не забыл и о других соотечественниках, в том числе о польских коммунистах, внесших свой вклад в историю, ход которой, по мнению понтифика, определен Божественным Провидением. То, что сейчас испытывают поляки, продолжал Папа, является наивысшим проявлением патриотизма, «не имеющего ничего общего с национализмом или шовинизмом». Эти чувства проистекают «из глубины человеческого сердца» и свидетельствуют о благородстве человеческого духа, подвергшегося «многократным испытаниям в ходе нашей непростой истории». Расставание было тяжелым, и Папа не собирался этого отрицать. - Но если такова воля Господа, надо ее принять, и я принимаю ее. Попросив поляков молиться за него, понтифик закончил аудиенцию благословением, особо подчеркнув, что «делает это не только по обязанности епископа и Папы, но и по велению собственного сердца». Во втором письме, адресованном в его «любимый Краков» через помощника епископа Юлиуша Гроблицкого, Папа уверял прихожан, что, «отправляясь в Рим на заседание конклава, не имел другого желания, кроме как вернуться назад, к вам... но Господь распорядился иначе». Возможно, он приедет на юбилейные торжества, посвященные святому Станиславу и закрытию архиерейского синода. Четыре дня спустя - шла вторая неделя первосвященства Иоанна Павла II - он отправил письмо своей кузине Фелиции Вядровской (ее мать, Мария, и мать Войтылы были родными сестрами). В нем тоже чувствуется горечь разлуки. Дорогая Луся! Господь распорядился так, чтобы я остался в Риме. Поистине необычный эдикт святого Провидения! В эти дни я много думал о своих родителях, Мундеке и часто вспоминал твоих отца и мать, которые всегда были добры ко мне... Ты - моя единственная близкая родственница... Иоанн Павел II. Аудиенции членам Коллегии кардиналов и представителям дипломатического корпуса, аккредитованным при Святом Престоле, а также встречи нового Папы со старыми друзьями и коллегами были вполне обычным явлением. Однако ватиканским «управителям» приходилось привыкать к тому, что у нового понтифика весьма разнообразный круг знакомых и он не собирается прерывать с ними связь. Так, Иоанн Павел II пригласил к себе в гости бывшего одноклассника Ежи Клюгера с женой и детьми. Визит был назначен на 23 октября, а несколькими днями раньше сотрудники Курии впервые узнали о существовании сестры Эмилии Эрлих. Успокоив свою подругу-монахиню, страстно желавшую избрания кардинала Бенелли: «Она плакала, потому что не выбрали ее кардинала, а я - потому что выбрали моего», - сестра Эмилия вернулась к прерванным занятиям в Папском библейском институте. В четверг, уже после избрания Войтылы, служащий институтской канцелярии подошел к монахине и сказал: - Ничего не понимаю. Нам позвонили и передали, что вас хочет видеть Папа. Касаясь одного из самых трудных вопросов католическо мусульманских взаимоотношений религиозной свободы |
|
|
|
|
