<<<       >>>   

Молодые люди восприняли это как намек и тут же принялись скандировать нараспев: «El Papa, Sto lat, El Papa, Sto lat!» [«Сто лет жизни папе!»], потом потребовали, чтобы понтифик произнес речь. Иоанн Павел отказался, сославшись на больное горло. Тогда молодежь начала петь (кстати, это повторялось и в последующие три ночи). Местных жителей, осведомленных об энциклопедических познаниях Кароля Войтылы в области польского песенного творчества, не удивило то, что вскоре он сам присоединился к пению. Но одна реплика бывшего архиепископа показалась краковцам особенно трогательной. В какой-то момент Папа откровенно признался:

- А вот эту песню я не знаю - должно быть, она совсем новая.

Когда Иоанн Павел, разбуженный восторженными криками и непрекращающимся пением, в первый раз вышел к толпе, ему пришлось встать на подоконник, чтобы его было лучше видно. Тут же чья-то заботливая рука ухватила Святого отца за сутану, чтобы он не упал.

- Когда я был архиепископом, - с улыбкой заметил понтифик, - мне не приходилось скакать по подоконникам, а если случалось выглянуть в окно, никто меня не придерживал.

Позднее он шутливо жаловался:

- Быть Папой в Риме довольно плохо, но еще хуже быть им в Кракове - приходится всю ночь, не смыкая глаз, стоять у окна. Даже подумать некогда!

Наконец в полночь Иоанну Павлу все же удалось уговорить толпу разойтись.

- Вы просили сказать хотя бы два слова, - обратился он к собравшимся. - Вот они: спокойной ночи!

Утром следующего дня, 7 июня, Иоанн Павел совершил паломничество в Кальварью Зебжидовску. Здесь, признался понтифик, он «нашел ответы» почти на все вопросы, с которыми сталкивался в свою бытность архиепископом, и произошло это не в результате умозрительных заключений, а в молитве, среди «великой тайны веры, которую содержит в себе Кальварья». Благодаря пролегающим здесь путям Иисуса и Марии, а также своим холмам, оврагам и ручейкам эта великая святыня «олицетворяет собой символ нашего земного паломничества», которое ведет из тьмы к свету через воплощение Бога в Его Сыне. Из лесов Кальварьи Папа хотел бы обратиться ко всем, кто его слышит, с «простой, но имеющей фундаментальное значение просьбой: молитесь». Особенно молитесь, уточнил понтифик, «за того из паломников Кальварьи, кого Христос призвал теми же словами, что некогда сказал Симону Петру: «Паси агнцев Моих... Паси овец Моих» (Ин. 21.15-17). Молитесь за меня, пока я жив, и после моей смерти».

Из Кальварьи Папа отправился на вертолете в свой родной город Вадовице. Добравшись до места, он устремил взор на видневшиеся на горизонте горные вершины Бескид и начал называть их одну за другой, а в конце спросил, не забыл ли он какую-нибудь. Оказалось, что нет. Тридцать тысяч человек - вдвое больше обычного населения города - ожидали Папу на футбольном поле, где он когда-то играл как голкипер, и на площади, где Кароль Войтыла и Ежи Клюгер подшутили над местным полицейским, офицером Цьвенком, и чуть не угодили в участок. Окруженный земляками, Папа пожимал руки, благословлял детей, а когда местный оркестр заиграл «Польша в вере тверда», начал подпевать.

- Наше Вадовице всегда славилось хорошими музыкантами, - растроганно произнес понтифик. - До войны это был оркестр 12-го пехотного полка. Хотя молодежь вряд ли его помнит...

Понтифик был официально принят своим старым учителем, монсеньором Эдвардом Захером, который до сих пор исполнял обязанности городского пастыря. Приветствуя Папу, отец Захер обратился к присутствующим со словами, которые восемь месяцев назад произнес в Риме кардинал Феличи: «Annuntio vobis gaudium magnum: habemus Papam!» В ответ Папа сказал, что хотел бы помолиться за всех дорогих ему людей, «начиная с моих родителей, брата и сестры, память о которых неразрывно связана для меня с этим городом». Больше всего, продолжал понтифик, он хотел бы поблагодарить за свое крещение 20 июня 1920 г. Перед тем как обратиться к толпе, Папа зашел в костел, опустился на колени и поцеловал купель, в которой его крестили.

От жизни к смерти, от проявлений добра к величайшему воплощению современного зла пролегло паломничество Иоанна Павла, когда он на вертолете отправился в Освенцим, где в годы Второй мировой войны располагался печально знаменитый нацистский концентрационный лагерь. Выйдя из вертолета в окрестностях города, Папа на лимузине подъехал к воротам концлагеря. Его автомобиль медленно двигался мимо полумиллиона поляков, бросавших Папе букеты цветов. Однако ни место, ни время не располагало к улыбкам. Иоанн Павел вошел в железные ворота с циничной надписью «Arbeit Macht Frei» [«Труд сделает тебя свободным»] и по усыпанной гравием дорожке, проложенной между красными кирпичными бараками, направился к бараку номер 11. В подвале этого здания, в 18-й камере, нашел мученическую смерть Максимилиан Кольбе. Опустившись на колени, понтифик прочел молитву, поцеловал цементный пол, на котором корчился в агонии несчастный страдалец, и возложил на это место букет красно-белых цветов и пасхальную свечу, привезенную из Рима. За бараком находилась «Стена смерти», у которой расстреливали узников. Перед тем как помолиться за упокой их души вместе с кардиналом Германом Фольком, приехавшим из Западной Германии, понтифик тепло обнял 78-летнего Францишека Гайовничека, ради спасения которого отец Кольбе пожертвовал своей жизнью.

Короткое путешествие на вертолете, и вот Папа уже в Биркенау, на месте второго концентрационного лагеря, где менее 35 лет назад шла массовая бойня с применением самых изощренных средств уничтожения. Будущих жертв привозили сюда по железной дороге в вагонах или на открытых платформах, чтобы затем отправить кого сразу в газовую камеру или крематорий, а кого - в грубо сколоченную деревянную лачугу, где они должны были ожидать своей участи. Сейчас одна из платформ превращена в своеобразный алтарь. Крест на ней «увенчан» колючей проволокой. С него свисает клок полосатой материи, из которой шили робы для узников.

Иоанн Павел II медленно, склонив голову, двигался по этому скорбному месту. У памятника жертвам нацизма, имена которых высечены на каменных плитах на 20 языках, понтифик остановился. Задержавшись дольше всего у плиты с еврейскими, русскими и польскими фамилиями, Папа снова прошел мимо бараков, останавливаясь всякий раз, когда видел бывшего узника в характерной полосатой лагерной робе, а затем направился к алтарю, где отслужил мессу, на которую собралось более миллиона человек. Ему помогали священники и епископы, которые в годы войны сами были узниками концлагерей. В своей проповеди Иоанн Павел назвал Освенцим «современной Голгофой». Он говорил о том, что отцу Кольбе удалось одержать «победу благодаря его вере и любви» в месте, специально «построенном для отрицания веры - веры в Бога и человека». Это место предназначалось для того, чтобы «растоптать не только любовь, но само человеческое достоинство и человечность», место, «возведенное на ненависти и презрении к человеку во имя безумной идеологии». Возможно, некоторые удивятся: зачем Папа пришел сюда, где все «замешано на ненависти»? Он хотел бы напомнить, что «начал свою первую энциклику словами «Redemptor Hominis» и посвятил ее защите человека, его достоинства и неотъемлемых прав, предостерегая от опасностей, угрожающих ему...» Вот почему, «будучи Папой, я не мог не побывать здесь».

И он пришел сюда как простой паломник, чтобы помолиться.

Я склоняю голову перед памятью жертв Освенцима, имена которых одно за другим высечены здесь на самых разных языках: польском, английском, болгарском, цыганском, чешском, датском, французском, греческом, иврите, идише, испанском, фламандском, сербскохорватском, немецком, норвежском, русском, румынском, венгерском и итальянском.

Я особо останавливаюсь... перед надписями на иврите, ибо они напоминают о народе, чьи сыновья и дочери подвергались самому беспощадному уничтожению. Этот народ происходит от Авраама, нашего отца в вере (см. Рим. 4.12). Тот самый народ, который воспринял от Бога заповедь «Не убий», как никакой другой испытал на себе, что значит убийство. Никто не может пройти мимо этих надписей равнодушно...

Помнить об Освенциме, сказал в заключение Папа, означает взять на себя обязательство строго придерживаться принципов, закрепленных Всеобщей декларацией прав человека, а именно: всемерно уважать и чтить права каждого человека, а также законное право каждого народа на собственный язык, культуру, свободу и развитие. То, что произошло в Освенциме, никогда не должно повториться. «Никому не позволено добиваться своих целей за счет других, ценой порабощения народов, ценой подавления, насилия, эксплуатации и уничтожения... Боже, да святится имя Твое! Боже святый и всемогущий! Боже святый и бессмертный! От чумы, голода, огня и войны избави нас, Господи. Амен».

На следующий день, в пятницу, Папа, так и не долечив горло, отправился в небольшой городок Новы-Тарг, расположенный в предгорьях Карпат, где ему предстояло встретиться с местными жителями. И снова собралось более миллиона человек. Верные своему пристрастию к ярким национальным костюмам, собравшиеся горцы представляли собой чрезвычайно колоритное зрелище. Посмотреть на Папу явились не только верующие из окрестных приходов, но и жители Чехословакии и Венгрии, не поленившиеся ради такого случая перевалить через горы. Алтарное возвышение было сооружено в местном стиле - из грубо обтесанного дерева - и венчалось деревянной статуей Мадонны Людмежской, особо почитаемой в Татрах. Сегодняшняя атмосфера разительно отличалась от той, что царила накануне. Понтифик, по обыкновению, шутил с собравшимися, причем выяснилось, что он блестяще владеет местным диалектом. Его проповедь была хвалебной песнью «этой прекрасной земле», любви к труду, которая на протяжении веков воодушевляла поляков, и польской семье. Папа призвал молодых людей стать «свидетелями Христа», напомнив, что слово «мученик» происходит от греческого слова «свидетель». Представители движения «Свет и жизнь» принесли с собой огромные хлебные корзины, только на этот раз в них лежали не буханки, а Библии. Понтифик помог раздать книги, а затем предложил молодым людям поклясться на Библии, что они будут неустанно бороться за «избавление от рабской приверженности алкоголизму и наркомании, лжи и страху». После мессы была исполнена серенада в честь Папы. Ее пропел хор в составе ста горцев, выступавших под аккомпанемент скрипок, гобоев и волынок. Пока понтифик ехал в аэропорт, под колеса его автомобиля летели красочные горские шляпы - так местные жители выражали гостю свое уважение.

 <<<       >>>   

Остальная часть документа описывала революцию жизненного стиля
Их сотрудников со стороны кардинала войтылы трудно переоценить
Через неделю епископ войтыла ватикана церковь
Где был рассмотрен вопрос о международной деятельности общества
30 декабря 1963 папа павел vi назначает кароля войтылу архиепископом краковским дебатах октября