<<<     ΛΛΛ     >>>   

"И послал Авессалом за Иоавом, чтобы послать его к царю; но тот не захотел придти к нему. Послал и в другой раз; но тот не захотел придти" (2Цар.14:29).

Несколько раз Авессалом пытался вырваться из заточения, прорваться сквозь блокаду молчания и навести контакты с отцом, но, увы, безуспешно. Стены по-прежнему оставались высокими и недоступными, а двери по-прежнему - наглухо закрытыми. Отец упорно молчал. Иоав также предпочел выйти из игры, отмалчиваться и не отвечать на звонки. Ну, что он еще мог сказать Авессалому кроме того, что уже сказал. Авессалом был в отчаянии: "Никто не желает видеть, никто не желает слышать. Я вроде бы есть, но фактически меня как бы не существует. Когда же закончатся эти пытки и мучения? Как же достучаться до них?!" Ему ничего не оставалось делать, как вызвать огонь на себя в буквальном смысле слова.

"И сказал Авессалом слугам своим: видите участок поля Иоава подле моего, и у него там ячмень; пойдите, выжгите его огнем. И выжгли слуги Авессалома тот участок поля огнем. И встал Иоав, и пришел к Авессалому в дом, и сказал ему: зачем слуги твои выжгли мой участок огнем?" (2Цар.14:30-31).

Наконец-то достучался Авессалом, добился встречи, но какой ценой?!

"Вот, я посылал за тобою, говоря: приди сюда" (2Цар.14:32).

Это был отчаянный вопль узника персональной родительской тюрьмы, сорвавшийся голос каторжника, закованного в цепи отцовского "правосудия" и непрощения.

"Зачем я пришел из Гессура? Лучше было бы мне оставаться там. Я хочу увидеть лице царя. Если же я виноват, то убей меня" (2Цар.14:32).

В этих словах слышались и слезы, и боль и отчаяние, и усталость надорванного сердца. Иоав дрогнул. Перед собой он увидел измученное существо с померкшим взглядом, в котором все же оставалась последняя искра надежды. Перед ним стоял узник, который уже разбитыми руками, но все еще стучал в закрытые отцовские двери. Иоав ничего не пообещал. "Сколько их уже было, этих напрасных обещаний. Но все же ... Попытаюсь еще раз".

"И пошел Иоав к царю, и пересказал ему это. И позвал царь Авессалома; он пришел к царю, и пал лицем своим на землю пред царем; и поцеловал царь Авессалома" (2Цар.14:33).

Наконец-то ребенок прорвался к отцу! Не Давид к Авессалому, но Авессалом прорвался к Давиду сквозь тернии жестокости и негодования. сквозь мстительность и равнодушие. Наконец то прорвался Авессалом, упал и поклонился царю. Он не вошел, открыв ногой дверь, не встал в гордую позу: "Отец, доколе ты будешь издеваться надо мной, пить мою кровь?" Нет, у Авессалома не было гордости. Его израненное сердце было смиренно. Он склонился перед отцом и в этом поклоне выразил сыновнее почтение своему родителю. Это означало: "Ты - мой отец, а я . твой сын. Я признаю твою власть над собой и нуждаюсь в твоем прощении и благословении. Я хочу чтобы у нас с тобой было все в порядке".

Царь сошел с престола, поднял сына и поцеловал его. Какое великодушие, наконец-то, через два года после прибытия, облобызать своего сына! Как трудно быть красивым, популярным и известным. Как трудно, когда ты не один. Когда вас двое.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Так говорит господь
Он обязательно воскреснет из мертвых

Оставим родителей