<<<     ΛΛΛ     >>>   

Конечно, в этой схеме зороастризм (оказывавший влияние и на христианство в виде манихейства, богомильства и т.д.) был включен Богом в процесс формирования иудаизма (в частности в период персидского владения Палестиной). Тем не менее, выходя за пределы морального применения, он имеет свои крайности, поскольку исторически придал злу онтологический (причем равный Божественному) статус. Первоначально зороастризм имел как моральное, так и эсхатологическое и ведущее к торжеству добра над злом содержание. Неслучайно Ф. Ницше в качестве предмета своего выступления против морали выбрал именно Заратустру.

В ранней церкви имелись две конкурирующие богословские школы: антиохийская (буквальное толкование Библии, подчеркивание человеческой природы в естестве Христа, терпимое отношение к культуре) и александрийская (аллегорическое толкование Библии, подчеркивание Божественности Христа и «преобразующая» интервенция в общество). Скорее всего, Бог использовал оба эти подхода для достижения Своих целей в этом мире.

Их различие в Божьих глазах было призвано осуществлять не противостояние, а компенсацию крайностей друг друга. Это же можно сказать и о западной и восточной разновидностях богословия. Западному присущи: правовое представление о Боге и Его отношениях с людьми, догматический рационализм, стремление поставить государство (культуру) на службу церкви, непримиримость к естественному состоянию общества. В противовес ему восточное отстаивало моральное описание Бога и Его имманентное присутствие в творении, важность личных отношений с Богом, отсюда недоверие к рационализму и дружелюбие к естественному течению событий в мире, как подчиненных Богу.

Множить примеры того, что не всякое различие противоречит истине, можно и впредь, однако и сказанного будет достаточно. Итак, предварительным нашим выводом будет следующий: Божественное избранничество возможно лишь в пределах отстаивания им синтетически составной истины.

Дает ли духовное избрание право на применение силы?

Сегодня мы рассуждаем — быть или не быть восточной разновидности протестантизма. Связано ли это своеобразие с претензией на лидерство? Если Писание не учит о духовном централизме или административном единстве церкви, то оправдано ли применение силы в духовных вопросах? Возможно ли смешение религии и политики и насколько?

Адепты теории «духовного превосходства» часто в целях оправдания своей практики обычно обращаются к диктаторской миссии Израиля в Ханаане времен Иисуса Навина, не учитывая временности данного положения даже в пределах самого Ветхого Завета. Тем не менее, это было специфическое время, когда сам Израиль выступал в роли Божьего средства наказания за превысившие меру грехи палестинских народов (Быт. 15:16).

«Мировым полицейским» был не Израиль, поскольку именно Бог вынуждал его к расправе над погрязшими во грехах народами Ханаана. Дальнейшая история показала, что в этой же роли выступал не только Израильский народ, но и другие народы, тем более по отношению к самому Израилю, когда он сам становился упрямым. После Иисуса Навина Израиль не только лишился способности быть таким «полицейским», но и сам находился в порабощении у других народов, только по милости Божьей сохранив свою территорию за собой.

В любом случае, сейчас не то время, когда Бог общается напрямую с отдельной нацией через посредство отдельных людей, как при Моисее. Нужно признать, что Бог оставил за Собой право быть Верховным Владыкой, поэтому в Его руках любой народ может быть средством наказания других наций, причем в роли сегодняшнего наказуемого вполне может оказаться вчерашнее средство наказания других.

Подобным же образом, сегодня Бог не действует ветхозаветными методами сиюминутного наказания грешника. Эра благодати отсрочила время наказания до Последнего суда (Ин. 12:46-48). По этой причине, по отношению к мировой истории Бог заинтересован лишь в распространении истины, а не в установлении определенного политического идеала или социального строя, невозможного в условия реального игнорирования Его воли неверующими людьми.

Вот почему наступление новозаветного периода характеризует аполитичность преследуемых Богом целей («царство Мое не от мира сего» – Ин. 18:36). Поэтому борьба со злом на политическом уровне совершается Им единолично, а на идейном и миссионерском полях с помощью Церкви. Эти два пути стали несовместимыми ввиду смены Заветов. Вот почему к теме богоизбранности следует относиться лишь как к вопросу выполнения каждым отдельным народом задач, не выходящих за рамки данных целей Бога, а о времени политического преображения мира Он позаботится Сам («не ваше дело…, но вы… будете Мне свидетелями в… — Деян. 1:8).

Теория о принудительности распространения Божественной истины всегда питалась мыслью централизованного управления Вселенной Единым Богом, делая из этого вывод об исключительности и используемого Им средства. Однако этот аргумент проблематичен в свете того факта, что в истории христианской церкви ни один народ или государство не выступали в роли «мирового полицейского» с известной постоянностью. Римская христианская империя Константина, государство франков-ариан, Византийская империя, Святая Римская империя, женевская диктатура Кальвина, американские пуританские отцы, папская власть и Всемирный совет церквей — между ними не прослеживается никакой преемственной линии.

В свете сказанного выше, наш вопрос можно уточнить следующим образом: использует ли Бог отдельный народ от случая к случаю, по мере его всеобщей верности, или же более устойчиво, выделяя из него для употребления «верный остаток»? Конечно, если признать первое, наша тема сразу же будет исчерпана, поэтому нам предстоит доказать второе — то, что Бог может использовать в каждом народе, вернее даже в каждой церкви отдельно взятого народа, верных Ему людей, которые бы в Его руках стали определенным фактором сдерживания или поощрения духовной ситуации на историческом или географическом пространстве мира. В этом смысле верно изречение И.С. Тургенева: «От характера человека зависит его судьба; от характера нации зависит ее история».

Нам так и хочется узнать, куда движется колесо истории, поскольку можно либо действовать соответственно Божьему промыслу, либо быть раздавленным им. Что входит в планы Бога по отношению к конечным судьбам мира? Обычно считается общественное влияние христианства побочным продуктом евангелизации. Но в каких конкретных формах будет выражено это «осоление» мира церковью и «укрывание птиц» в ее «ветвях»? Чем все это закончится? Построением «рая» на земле, христианской империи, «золотого века» или наоборот, «бегством (Церкви) в пустыню» от всеобщего разложения людей или же параллельное сосуществование с миром? Будет ли Божье дело прогрессировать или придет в упадок? А может будет иметь место лишь периодическое достижение каких-то вершин и последующий откат, и так далее до Второго Прихода Христа?

Практически здесь поднимается вопрос эсхатологический. Конечно, этот вопрос важен, но не настолько, чтобы быть определяющим в решении данной проблемы. Ведь, в конечном счете, христианин призван исполнять волю Бога вне зависимости от того, будет ли она осуществляться успешно (для спасения людей) или же безуспешно (лишь для свидетельства им), будет ли мир от этого улучшаться или же будет становиться все более ожесточенным.

Напротив, аполитичность Евангелия подразумевает иное измерение духовного успеха, чем просто политическое или экономическое превосходство одного народа над другим. Неважно, каким путем Бог будет вести Свою церковь, важно узнать свое национальное предназначение и следовать ему.

Что касается характера исторического духовного движения, то оно, скорее всего, и не линейно-прогрессивно, и не возвратно-поступательно. Трудно назвать его и диалектическим, что подразумевает динамический дуализм. Борьба противоположностей, конечно, имеет здесь место и смысл, однако не в виде гегелевской дуалистической схемы синтеза, превращающегося всегда почему-то в новое противостояние. По этим законам может развиваться естественно научное познание мира, но они не применимы к процессу развертывания Божественного промысла в истории человечества.

Божественный синтез не переходит в новое заблуждение, а постепенно развивается и неизменно совершится к концу веков, когда правда будет окончательно представлена на Его стороне. По этой причине крайне важно за мишурой внешне изменяющихся событий уметь заметить устойчивые духовные тенденции Божьего управления миром, даже если нам кажется, что события зашли в тупик. История человеческой духовности движется волнообразно, «зашкаливая» то в одну, то в другую сторону, но с каждым витком это противостояние (в смысле применения не политического насилия, — которое, напротив, будет лишь возрастать, — но лишь идейной правоты) будет редуцироваться в сторону Божественного синтеза, понимаемого как оптимальное, свободное от обеих крайностей, духовное выражение истины.

В духовном плане, т.е. в плане доказательств Своей правоты в мире, Бог никогда не проиграет, а именно это для Него самое главное. В конце концов, умысел деструктивных сил будет лишен каких-либо оправданий и выступит в своем подлинном виде, исполненном вопиющего безобразия и жестокости. «Тайна беззакония» перестанет быть тайной, и тогда наступит конец.

Итак, история может двигаться в любую сторону в политическом отношении, но в духовном она задана, потому что истина Божья все равно восторжествует в ее конце. По этой причине если мы хотим говорить о неизменном аспекте своего богоизбранничества, то он может быть понимаем лишь в данном смысле.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Вполне отдавая себе отчет в напряженности существующих по вопросу спасения богословских позиций
Наделение человека способностью иметь добрую совесть
Устраняет свободу воли человека

Даже русский персонализм