<<<     ΛΛΛ     >>>   

138

применимо к якутскому тангара, святой, в его историческом отношении к китайскому тянъ. Небо.
Если мы позволим себе руководствоваться простым сходством звучания и значения, то нам будет легко сделать следующий шаг и попытаться сравнить божественные имена, встречающиеся в северных и южных ветвях туранских языков. Мы видим, например, имя высшего божества самоедов Нум, теперь же известно, что у тибетцев Нам означает божество. По своему звучанию Нам, несомненно, намного ближе к Нум, чем Нум — к финскому Юмале. В то время как безоговорочно признается реальное родство самоедского Нум и финского Юмала, было бы необоснованным связывать самоедское Нум и тибетское Нам1*2 до тех пор, пока не были бы открыты фонетические правила, которые могли бы объяснить изменение «у» в «а» и не был бы открыт общий источник, от которого произошли оба этих слова.
Если мы теперь на минуту обратимся к второстепенным духам, в которых верит большинство китайцев, мы без труда увидим, что эти духи по своему характеру поразительно похожи на духов, которым. поклоняются северо-туранские племена. Эти духи в Китае называются шэнь143, именем, которое в действительности дается каждой невидимой силе или влиянию, проявляющему себя во Вселенной. Некоторые шэнь, или духи, действительно почитались согласно их достоинству; на других смотрели со страхом. Духов, приносящих несчастье, изгоняли заклинаниями; и многие из них упоминаются только в связи с этим. Существует так много духов, что представляется невозможным определить их точное число. Основные классы144 — это небесные духи (тпямъ, шэнъ), духи земли {ту, ки) и духи предков (ю-ин-квей), и таков порядок145, в котором они занимают место соглас-

142 На это, возможно, указывает слово, которое Яшке в своем «Тибетско-английском словаре» (Tibetan-English Dictionary, p. 309) пишет, упагп. Это означает облака, небо. Он добавляет что •упат-t-eldkar-po, говорят, является божеством хорпов или монголов. Нам-мка есть «пространство над ними, где летают птицы и парят святые, где сверкают молнии и гремит гром» и т. д.
'" Medhurst. «Reply», p. 11.
'« Ibid, p. 21.
115 Medhurst, «Reply», p. 22. «Духи неба называются шэнъ; духи

139

но их достоинству. Среди небесных духов (тянъ, шэнъ) мы находим духов солнца, луны, звезд, облаков, ветра, грома и дождя; среди духов земли — духов гор, полей, пашен, рек, деревьев, духов года. Среди духов умерших есть духи императоров, мудрецов и других благодетелей человечества, которые почитаются всем народом, в то время как каждая семья имеет своих собственных маков, к которым относится с особым почтением и уважением, совершая множество обрядов146.
Такое же выражение религиозных чувств можно найти у северотуранских племен, только без этих мелочных различий и регламентации, которыми так восхищается китайский разум. Самоеды, как мы видим, верили в Высшего Бога неба, называемого Нум; но Кастрен, который так долго жил среди них, говорит: «Главные божества, к которым взывают их жрецы или колдуны, шаманы,— это так называемые Таоектоос147, невидимые духи, обитающие в воздухе, на земле, в воде и везде в природе. Я слышал много раз, как самоеды говорили, что они являются всего-навсего духами умерших, но другие относили их к классу второстепенных божеств».
Тот же самый ученый рассказывает нам, что «мифология финнов наполнена большим количеством божественных имен. Каждый объект природы имеет своего гения, называемого халтиа, который считается его создателем и покровителем. Эти духи не были привязаны к строго определенным объектам, а свободно странствовали вокруг и имели тело и душу и ярко выраженную индивидуальность. Их существование не зависело от существования единичных объектов; поскольку в природе не существовало объекта без гения, а гений не ограничивался каким-либо единичным объектом, он охватывал целый класс или род. Этот ясень, этот камень, этот дом имеют своих собственных гениев, но те
земли называются ки; когда люди умирают, их скитающиеся и преобразованные души и духи называются квей».

'" Ibid., р. 43. «Великие жертвы приносятся только Ди или Шан-ди, такие ясе жертвы приносятся Тяпъ. Пять ди, которые присоединялись к Шан-ди во время великих жертвоприношений, были только пятью персонифицированными силами или качествами Шан-ди. С 1369 г. поклонение этим пяти ди было упразднено».

117 Castren, «Finnische Mythologie», p. 122.

140

же самые гении охраняют все остальные.ясени, камни и дома».
Мы только пытаемся перевести это на язык логики, но однажды мы поймем, что произошло здесь, как, впрочем, и у других народов, в развитии религиозных понятий и мифологических имен. То, что мы называем общим понятием и что мы используем под названием essentia generalis148, «дерево вообще», «камень вообще», «дом вообще», фактически род дерева, камня и дома, финны и самоеды называют гениями, халтия, тадекюос, а китайцы называют шэнь. Мы очень охотно говорим об essentia generalis, но для необразованного ума это очень трудно. Нечто субстанциональное и индивидуальное должно сохраняться, когда о деревьях говорят как о лесе или о днях как о годе; и во время такого перехода от индивидуальных к общим понятиям, от интуитивного к концептуальному, от конкретного к абстрактному в сознании человека возникают неясные очертания, призрак, мощь или дух леса, года, облаков и молний; и вызывается к жизни класс существ, который предстает перед нами в виде так называемых божеств религий и мифов древнего мира.
Культ духов предков также является общим для северотуранских племен и китайцев. Я не придаю большого значения этому факту, потому что культ духов умерших, возможно, является наиболее распространенной формой естественных предрассудков во всем мире. Тем не менее некоторый интерес вызывает то, что этот предрассудок получил наибольшее развитие в Китае и во всей северной Азии. Большинство финских и алтайских племен, говорит Кастрен, сохраняют веру в то, что смерть, на которую они смотрят с ужасом, не есть полное разрушение индивидуального существования. И даже те, которые не верят в будущую жизнь, соблюдают определенные церемонии, которые показывают, что они думают об умерших как о все еще существующих. Они берут пищу, одежду, топор, ножи, огнива, котлы и сани и кладут их на гробы; кроме того, если их настойчиво расспрашивать, они признаются, что это делается для того, чтобы дать возможность умершим охотиться, ловить рыбу и сражаться, так же как они это делали, когда

146 Общая сущность (лат.).— Примеч. перев.

141

были живы. Лапландцы и финны признают, что тело уничтожается, но они воображают, что умершему дается новое тело в низшем мире. Другие говорят об умерших как о призраках или духах, которые либо пребывают в могиле и в царстве смерти, либо скитаются по земле, особенно глухой ночью и во время бури и дождя. Они дают знать о себе в завывании ветра, шелесте листьев, пламени огня и тысячью других способов. Они невидимы простым смертным, но колдуны или шаманы могут видеть их и могут даже угадать их мысли. Любопытно, что в общем эти духи считаются злыми; а наиболее злыми из всех являются духи умерших жрецов. Они не дают спать, они ниспосылают болезнь и несчастья, и они тревожат покой своих родных. Поэтому делается все, чтобы держаться от них подальше. Когда тело вынесено из дома, за умершим бросают раскаленный докрасна камень, как заклятье, препятствующее его возвращению. Приношения пищи и других предметов, которые раскладываются на могиле, по мнению некоторых, лишают умершего всякого повода для того, чтобы вернуться домой за этими вещами. У чувашей сын использует следующее заклинание, когда приносит жертву духу своего отца: «Мы почитаем тебя, устраивая это празднество; смотри, вот хлеб для тебя и разные виды мяса; здесь все, что ты можешь пожелать; но не беспокой нас и не приближайся к нам».
Это, безусловно, общая вера в то, что, если умершие не получают таких приношений, они мстят, ниспосылая болезни и несчастья. Древние Hiongnu, или гунны, убивали военнопленных над захоронениями своих вождей, потому что шаманы уверяли их, что гнев духов нельзя умиротворить по-другому. Те же самые гунны регулярно совершали жертвоприношения в честь духов предков. Одно племя Топов, которое переселилось из Сибири в Среднюю Азию, отправляло своих представителей с подношениями на могилы своих предков. Эти могилы были обнесены высоким забором, чтобы преградить вход живым и выход мертвым. Некоторые из этих могил были великолепно украшены149, а в Китае150 они повсеместно

"' Castren, «Finnische Mythologie», p. 122. 150 Когда умирал император и люди воздвигали в его честь храм,

142

превратились в храмы, где поклонялись духам умерших. Все это происходит постепенно; начинается с посаженного на могиле цветка, а заканчивается поклонением духам умерших и императоров151, как равным Высшему Духу, Шан-ди или Тянь, и обладающим той степенью божественности, которая ставит их высоко над другимидухами или шэнъ.
На первый взгляд различие между мелочным церемониалом Китая и домашним культом финнов и лапландцев может показаться огромным; но, если мы заглянем в их историю настолько далеко, насколько это возможно, мы увидим, что ранние стадии их религиозной веры удивительно схожи. Первое, что мы увидим,— это культ Неба, как выражение наиболее возвышенного понятия, которое наивный разум человека мог принимать, развивать, расширяя кругозор его почитателей, а затем вести и поднимать душу от горизонта к горизонту, к вере в то, что находится за всеми горизонтами, к вере в то, что является бесконечным. Второе, что мы обнаруживаем,— это вера в бессмертие духов или сил природы, которые восполняют самые непосредственные и каждодневные потребности религиозного интеллекта человека, удовлетворяют воображение и служат возвышенным предметом самой ранней поэзии. Наконец, мы находим веру в существование предков, которая включает в себя сознательное или бессознательное, в духовной или в материальной форме, то, что является одним из источников жизни всех религий,— веру в бессмертие.
Позвольте мне в заключение кратко подвести итоги этой лекции.
Прежде всего, мы показали, что существует естественная связь между языком и религией и что, следовательно, классификация языков применима также и к древним религиям мира.
Во-вторых, мы обнаружили, что существовали общая арийская религия еще до разделения арийской расы, и общая семитская религия до разделения семитской ра-
помещая там табличку чжу, (как место отдыха для «шэнь» или духа умершего) они называли его Ди.— Medhurst, «Inquiry», p. 7; из the Le-ke, vol. I, p. 49. 151 Medhurst, «Inquiry», p. 45.

143

сы, и общая туранская религия до разделения китайцев и других племен, принадлежащих к туранской группе. Фактически мы нашли, что существовало три древних центра религии, так же как существовало три древних центра языка, и, таким образом, я уверен, что мы установили подлинно историческую основу для научного исследования главных религий мира.

Макс Мюллер

Фридрих Макс Мюллер (Friedrich Max Muller) родился в 1823 г. в Дессау (Германия). Начальное и среднее образование получил в родном городе и в Лейпциге. В 1841 г. поступил в Лейпцигский университет, где изучал классические языки, психологию и антропологию. В 1843 г. М. Мюллер получил степень доктора философии, но счел необходимым продолжить свое образование. 1844 и 1845 гг. он проводит в Берлине и в Париже, изучая филологию, философию, санскрит и религии Востока. В 1846 г. М- Мюллер переезжает в Лондон, а затем в 1848 г.— в Оксфорд. Здесь он становится профессором современных европейских языков. А 1875 г. М. Мюллер оставил преподавательскую деятельность, всецело посвятив себя изданию Священных книг Востока. Умер М. Мюллер в 1900 г. в Оксфорде.
Основные религиоведческие работы М. Мюллера: «Сравнительная мифология» (1856), «Стружки из немецкой мастерской» (1867-1875), «Введение в науку о религии» (1873), «Естественная религия» (1889), «Физическая религия» (1891), «Антропологическая религия» (1892), «Теософия, или психологическая религия» (1897), «Шесть систем индийской философии» (1899).
М. Мюллер по праву считается одним из основателей современного религиоведения. Он пытался использовать уже достаточно разработанные методы сравнительной филологии в области изучения мифологии и религии. М. Мюллер был убежден, что знание древних языков дает возможность исследователю проникнуть в тайники человеческой души и обнаружить истинный смысл религиозной веры древних людей, воспроизвести те ощущения и впечатления, которые связывались в их сознании с именами богов, с мифами и легендами о них.
В антологию включены три лекции из работы М. Мюллера «Введение в науку о религии», в которых представлен методологический подход автора к изучению религии, его трактовка взаимосвязи языка и религии, а также его классификация религий.
Перевод выполнен Е. С. Элбакян по изданию: Introduction to the Science of Religion.— Four lectures delivered at the Royal Institution in February and May, 1870 by F. Max Muller. New Delhi. 1972.

Философия религии не является ни философским вероучением, ни верой, исповедуемой тем или иным религиозным мыслителем, ни исповеданием так называемой

145

естественной религии (отличаемой от религии ОткровеД' ния), ни той частью всеобщей философии, что устремлена к первоначалу всех вещей. Она представляет собой философское исследование некоторого всеобщего человеческого проявления, называемого религией. Как таковая она есть наука о религии в узком смысле слова, ибо наука — это философская обработка собранного, упорядоченного и классифицированного знания. Она не призвана предлагать вероучение и не уполномочена на то; это — дело теологов и знатоков догматики. Столь же мало предназначена она защищать от враждебных нападок определенную религию . или ее учение — это мы предоставляем апологетам. Она должна попытаться постичь и объяснить религиозное начало в человеке и, таким образом, определить сущность религии и исследовать ее причины. Результаты этих исследований она передает далее общей философии в качестве материала к решению более обширных задач.

2. Метод исследования

Отсюда следует, что для науки о религии не подходит односторонний эмпирический метод, который удовлетворяется исключительно упорядочиванием и собиранием фактов и находит последовательное воплощение в позитивистском подходе; но столь же мало подходит и метод спекулятивный, который сооружает априорную систему, игнорируя не вписывающиеся в эту систему факты, и тем самым 'лишает себя какого-либо надежного основания. Не рекомендуется для этой науки и так называемый генетически-спекулятивный метод: будучи гибридным соединением исторического исследования и догматической спекуляции, он страдает отсутствием подлинного единства. Истинный метод может быть обозначен как чисто исторический, поскольку он исходит из того, что установлено историческим исследованием; однако наука о религии должна также принимать во внимание результаты антропологии, психологии, социологии и в особенности сравнительного исследования религий. Короче, в науке о религии нельзя следовать иному методу, чем тот, что действителен для всех так называемых наук о духе (как, по существу, и для остальных наук), а именно — методу, восходящему от частного к общему, достигающе-

146

му такого понимания явлений, которое проясняет их причины и раскрывает управляющие ими законы, т. е. позволяет увидеть сохраняющееся и неизменное в изменчивом и преходящем.

3. Предмет исследования

Предметом настоящего исследования является религия. Было бы ошибкой начинать его с идеального понятия религии, так как дальнейшее рассмотрение стало бы после этого движением по кругу. Под религией мы понимаем все те явления, которые от других (этических, эстетических, политических и им подобных) отличаются именно как религиозные, т. е. все то, в чем человек выражает свою веру в сверхчеловеческую силу и что он делает, чтобы поддержать свою связь с ней. Практика колдовства и заклинаний, призванная служить тому, чтобы отогнать или обезвредить злых духов, сюда, строго^оворя, не относится, так как она не является призывом к помощи сверхчеловеческих сил, несмотря на то что ее часто путают с религией и причисляют к ней.
В ответ на то, что сверхчеловеческое лежит за пределами сферы человеческого восприятия и поэтому не может быть предметом науки, мы возразим, что объект нашего исследования — не само сверхчеловеческое, а то, что возникает из веры в сверхчеловеческое. Религия — это явление психологическое, историческое и социальное, и философия религии, понимаемая как наука о религии, является просто учением о человеке как религиозном существе.

4. Философия религии (наука о религии) и догматика

Часто встречающееся в последние годы мнение, что философия религии заменит догматику, так как последняя не может называться наукой, основано на недоразумении. Догматика — это систематически упорядоченное вероучение (им может быть и учение о спасении) определенной церкви или секты, и для тех, кто к этой церкви или секте не принадлежит, она имеет исключительно историческую ценность. Догматикой можно назвать также философское вероучение тех теологов, которые, хотя и исходят из господствующей доктрины, все же освободились от всякого церковного авторитета и не связаны

147

им в своих спекуляциях. Для них и их сторонников эта свободная догматика оттесняет церковную. Однако философия религии, понимаемая как наука о религии, не заменяет собой догматики, будь то церковная или индивидуальная, но стоит рядом с ней и охватывает более широкую сферу. Ее цель в отличие от обеих форм догматики состоит не в том, чтобы систематически описать истинную религию, показать путь спасения и оправдать это учение перед мышлением, но в том, чтобы изучить религию во всех ее формах, чтобы на этом пути понять ее сущность и подойти к истокам ее в человеческой душе. И догматика и теология стоят к науке о религии в таком же отношении, как отдельные языковедческие дисциплины и грамматика вообще — к языкознанию. Они дополняют друг друга и должны сохранять постоянную взаимосвязь.

5. Ход исследования

Ход исследования предписан нам тем методом, которому мы следуем.
Историческое исследование рассматривает религию как жизнь человеческой души, как постоянное становление. Поэтому мы должны прежде всего обратиться к развитию религии и при этом рассмотреть и его ход, и его различные направления, и условия, или законы, действию которых оно подвержено, чтобы, таким образом, быть в состоянии ответить на вопросы: лежит ли в основе его постоянно обновляющихся и изменяющихся с течением времени форм (цорфсп) непрерывный прогресс? В чем он по существу состоит? Этот раздел мы назовем морфологическим.
Антропология не только показала универсальность
религии как человеческого проявления, но и обнаружила, что способ, каким она проявляется, и элементы, из которых она состоит, везде и во все времена по существу одни и те же. Чтобы рассмотреть эти постоянно возрождающиеся явления, мы должны расчленить религию, иными словами, сначала прибегнуть к феноменологоансшитическому ее рассмотрению. Увенчает исследование психолого-синтетический раздел, где мы рассматриваем религию как поведение, предопределяемое некоторым состоянием духа, т. е. как психологическое яв-

148

ление — в его характерных отличиях от эстетической, моральной, социальной и политической жизни,— и, таким образом, преследуем цель раскрыть ее сущность и ее исток в человеке. Принимая во внимание цели, к которым направлено это двойное исследование, оно может быть названо онтологическим.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
МОРФОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Предоставив нам возможность понять древние духовные образования
Сторонник теории первобытного откровения
Иеффай библейский персонаж
Разгромил израильско иудейское царство в 722 г
Классики мирового религиоведения богословия 6 деятель