<<<     ΛΛΛ     >>>   

При рассмотрении причин распространения нетрадиционных религий в стране следует говорить не только об активности новых религиозных организаций и слабости влияния православия, но и о поисках современным человеком своей идентичности, смысла и целей существования, о его стремлении к самореализации, к изменению и совершенствованию своего онтологического статуса и сакрально-нравственного уровня, о его потребности в реализации своего творческого потенциала, пусть даже в форме надежды обрести христианское обожение или достичь буддистских Святых Небес. Нельзя не заметить потребности современного человека в надежной референтной группе, служащей критерием его поведения, в непоколебимых императивах, пусть даже в форме представлений о своей связи с абсолютным, трансцендентным началом, определяющим направленность жизнедеятельности.

Каждое из новых религиозно-сектантских объединений представляет собой своеобразную субкультурную общность, в которой особым образом преломляются наиболее острые проблемы сегодняшнего дня и даются ответы на запросы времени, убедительные для приверженцев этих религий. Однако нетрадиционные религии вовсе не всегда несут в себе инновационное социокультурное содержание. Часто они содержат архаизированные пласты культуры: реликты древних фетишистских и оккультных представлений, синкретическое объединение новых и старых мифов (вроде парадоксального симбиоза культов Ленина и Христа в одной из подмосковных сект), наследие давних автохтонных традиций (например, славянского язычества) либо плоды чужеземных заимствований (преимущественно буддизма и индуизма). Не чужды им, конечно, духовные прозрения, но также (увы, и пустые домыслы. Иногда дело оборачивается значительно хуже, поскольку нетрадиционные религии вовсе не застрахованы от проявлений фанатизма, экстремизма и нарушений прав человека (впрочем, носителями подобных настроений являются подчас и представители традиционных религий, не говоря уже о проявлениях несправедливости и насилия, преступности и терроризма в экономической, политической и частной сферах нашего секуляризированного общества).

Анализируя причины распространения нетрадиционных религий, нельзя не обратить внимания на то, что они часто привлекают к себе внимание популяризацией тех или иных физиопсихотехник, которые по праву считаются действенным средством изменения сознания человека, его самочувствия и соответствующих физических (соматических) показателей. Наличие в новых культах и сектах подобной религиозной практики служит действенным аргументом в пользу утверждений об их преимуществах перед традиционными религиями, которые призывают своих верующих пассивно ожидать милости свыше. Напротив, нетрадиционные религии обещают своим приверженцам действенное преобразование личности и радикальное изменение условий повседневного существования здесь и сейчас. Конечно, за всем этим стоит главенствующая ориентация на сакральную цель, провозглашаемую религией, хотя нельзя не учитывать, что помимо обретения новых религиозных установок и чаяний происходят и позитивные изменения личности, связанные с обретением уверенности и перспективы (а это еще один из факторов притягательности новых религиозных объединений для людей, растерявшихся в наше смутное время). Вопрос об усиливающемся при этом отчуждении от секулярного окружения также нельзя трактовать однозначно: во-первых, это отчужденность избирательна, действует только в отношении иноверцев, “чужих” (и только при условии их отказа прислушаться к новым религиозным идеям), к тому же она с лихвой компенсируется многократным усилением общения в кругу своих единоверцев. Как отмечает С.Аверинцев, “за выбором христианского, парахристианского или внехристианского сектантства чаще всего стоит жажда почувствовать себя в общине. В приходе человек зачастую в достаточной степени не ощущает солидарности и братских уз... Любая секта дает им ощущение участия в малом микрокосмосе, где все друг друга знают и все солидарны” [5, 11]. Во-вторых, сегодня трудно оспаривать правомерность отстранения сектантов от пагубной во многих отношениях среды их повседневного существования, в которой все возрастает влияние преступности, коррупции, наркомании, проституции, финансовых махинаций, голода и разрухи.

Основной мотив обращения к нетрадиционным религиям состоит в том, что человека не удовлетворяют ответы и решения, даваемые официальной идеологией, будь то светской или церковной. Приверженцы нетрадиционных религий надеются, что предлагаемые последними утопические программы сакрального совершенствования человека и общества приведут к чудодейственному разрешению всех трудностей современной цивилизации и прежде всего безотлагательно помогут им лично.

Раздел II. Основные представители новых религиозных движений

Глава III. “Система” Учителя Иванова

Созданный П.К.Ивановым религиозно-мистический культ получил широкую известность в первой половине 80-х годов в результате выступлений в печати его горячих приверженцев и не менее убежденных противников [1]. Благодаря перестройке, демонтировавшей командно-административную систему и положившую конец коммунистическому тоталитаризму с его идеологическими и политическими преследованиями инакомыслящих, Порфирий Иванов на какое-то время стал кумиром наших богоискателей. В нем увидели классический пример гениального самородка, смело выступившего против стереотипов официальной медицинской науки и здравоохранения и оказавшегося в результате этого жертвой многолетних преследований и гонений.

Дело в том, что новаторство Иванова было отвергнуто советской властью, коммунистической идеологией и учеными авторитетами того периода, хотя он неоднократно обращался к ним за помощью и сам предлагал свою помощь в деле оздоровления населения, воспитания молодежи и строительства коммунизма. Однако одиозный образ жизни “полуголого старца”, феноменальные возможности его организма не только переносить холод и голод, но и продолжительное время находиться в воде, задержав дыхание — то, что теперь называют “русской йогой”; все это не в состоянии была объяснить наука того времени и поэтому расценивала их в лучшем случае как фокусы и шарлатанство, а в худшем как крайне опасную для официального атеизма демонстрацию религиозных чудес. Именно в таком контексте прозвучали в его адрес слова властей, выдворявших его из Сочи, после того как он не дыша просидел несколько часов в морской воде: “И пусть он едет, не смущает наше сочинское общество таким делом” [5, 23].

Не лучшее понимание “самородка”, как по праву иногда называл себя П.К.Иванов, обнаружила и советская психиатрия, негласно использовавшаяся властями, как стало впоследствии общеизвестно, для преследования инакомыслящих. Он правильно разгадал это страшное ее предназначение, когда писал, что “психиатрическая наука к рукам прибирает таких людей, кто начинает нас не по нашему учить” (2, 207). Ему пришлось на себе испытать все прелести этой “советской науки” — неоднократно побывать в психушках (в общей сложности 12 лет) и подвергаться неприятностям принудительного “лечения”.

Впоследствии он скажет о себе: “Тебя признали люди психически неполноценным человеком за твое учение” (2, 224). В условиях коренного переосмысления прежних мировоззренческих представлений и решительного отказа от старых идеологических ориентиров, этот чудаковатый, всегда полуголый старик, не доживший всего пары лет до начала перестройки, воскрес перед взором общественности в совершенно новом виде (не без помощи средств массовой информации, активно подыгравших всплеску религиозно-мистических настроений в обществе). Замелькали изображения его большой, лохматой, седой головы с задумчивым взором из-под насупленных бровей и роскошным веером длинной белой бороды. Здесь угадывались черты одновременно библейского пророка, народника и социалиста, что было, кстати говоря, очень недалеко от истины, а не просто случайным внешним сходством. Можно было оспаривать достоинства Системы Иванова, но все это меркло на фоне обретенного им ореола несгибаемого борца за высокую общественную и гуманистическую идею.

Среди огромного множества нетрадиционных религий, получивших распространение в посткоммунистической России, Система Учителя Иванова не затерялась, она занимает свою собственную социокультурную нишу, общины ивановцев существуют ныне во всех регионах России, даже самых отдаленных. Тем не менее воззрения П.К.Иванова, предложенная им ритуальная обрядность и физиотерапевтическая методика не стали до сих пор предметом серьезного и обстоятельного религиоведческого исследования. Между тем культ Порфирия Иванова относительно “прозрачен” для морфологического анализа, поскольку его структурные основания не загромождены обилием феноменологических наслоений — множеством мифологем и религиозных доктрин, догматов и канонических ритуалов, хотя, конечно, без этого дело не обходится. В данном случае отечественная наука получила поистине редкую и счастливую возможность для изучения морфологических особенностей уникального в условиях современной России религиозного объединения.

Фигура сакрального учителя Иванова и созданная им система природного оздоровления, его концепция социального реформизма явились подлинной находкой для религиоведения. Во-первых, это религиозный культ автохтонного происхождения, обладающий откровенно “языческим”, оккультно-мистическим характером. Во-вторых, он сформировался буквально на наших глазах, существует не более полувека, а получил широкую известность всего полтора десятилетия тому назад. В-третьих, он предельно ясен и прост, несмотря на косноязычную и полуграмотную тарабарщину “литературного стиля” П.К.Иванова. Поскольку к религиозно-мистическим произведениям предъявляются свои, специфические требования, эта особенность высказываний основателя культа не только не снижает их вероучительского достоинства, но даже усиливает их эзотерическое, сакрально-иносказательное значение. К тому же неразборчивость и невнятность текстов, принадлежащих самому Иванову (а он пишет без знаков препинания, часто опускает окончания слов и не отделяет предлогов, теряет мысль и перескакивает с одного предмета на другой) создает большие возможности для неоднозначного понимания высказанных им суждений и облегчает их переистолкование.

Последнее обстоятельство приходится учитывать, сталкиваясь с вопросом об авторстве некоторых произведений, которые приписываются П.К.Иванову, но в лучшем случае являются литературной обработкой высказанных им суждений. В последнее время часто наблюдается принципиальное переосмысление мировоззренческих и социально-политических представлений П.К.Иванова в таких направлениях, о которых он и не помышлял (в теософском, христологическом, сотериологическом, ноосферном и т.д.). В результате индивидуальная фигура Учителя — “самородка” и харизматика — трансформируется в некую общность ведущих идеологов данного религиозного культа, стремящихся не только сохранять, но и развивать новую оккультную традицию, которая в современных условиях все больше обнаруживает черты своей внутренней противоречивости и динамизма.

Эту диалектику индивидуального и общего в своем религиозном творчестве отчетливо сознавал и сам П.К.Иванов, любивший повторять: “Это мое Учение, его сам народ создал” [2, 252]. После его смерти осталось около 300 тетрадей рукописей. Получившие распространение произведения Иванова очень разнообразны по жанрам: размышления, наставления, притчи, сказки и даже стихи, но его авторство можно с уверенностью приписать только некоторым из них. Известностью пользуется “Детка” — кодекс нравственно-оздоровительного образа жизни. К этому произведению примыкает по высказанным в нем патриотическим позициям “Письмо в ЦК КПСС” (1982). Наиболее важное значение для понимания Системы Учителя Иванова имеет “Паршек” (1978), написанный во многом с противоположных позиций.

Раздел II. Основные представители новых религиозных движений

Глава III. “Система” Учителя Иванова

1. История возникновения и развития культа П.К.Иванова

Порфирий Корнеевич Иванов (1898—1983) родился на Украине, в русском селе Ореховка Луганской области, в многодетной семье шахтера. Дед Паршека (так прозывался родными и близкими будущий харизматик) был выходцем из Курской губернии, вскоре умер после переселения, и его внуку пришлось жить очень тяжело, в землянке, “хотя отец и не вылезал из шахты, колупая копейку” [2, 25]. Паршек окончил 4 класса церковно-приходской школы, с 15 лет много и тяжело работает — шахтером, грузчиком. Воспоминания об этом сохранились у него на всю жизнь: “Больно много приходится каждый день трудиться. Ту же самую работу, которая делалась вчера и сегодня... Бедно не счастливому в жизни крепко не везет” [2, 195]. Детство и молодость, проведенные в обстановке материальной нужды и тяжелого физического труда, предопределили его позднейшие резкие высказывания против подневольного труда и административного подчинения. Здесь же следует искать причину его пессимистической оценки борьбы трудящихся за существование, которую он называет “войной с природой”, “фронтом борьбы за жизнь” [2, 194]. Здесь и источник формирования у него различных социально-утопических представлений, начиная с идеи уравнительного распределения материальных благ и кончая надеждой на полное избавление от труда, который он всегда расценивал как тяжелую обязанность, неизбежную при существующем образе жизни, не устроенном разумно, в гармонии с природой. Оценивая впоследствии безотрадные условия жизни крестьян-единоличников, П.К.Иванов выскажет крайне радикальную мысль, подсознательно сформировавшуюся у него, по-видимому, ещё очень давно: “Они в труде хлеб добывают, лучше его не есть” [2, 153] — явный намек на много позже высказанную им парадоксальную доктрину отказа от пищи, одежды и жилища.

В молодости он ничем не выделялся из числа своих сверстников, ничто не предвещало его будущую аскетическую и пророческую линию жизни. Но вот 25 апреля 1933 г ., в возрасте 35 лет, Иванов пережил духовный перелом и стал задумываться о смысле человеческого существования, искать его в единении с Природой и в отказе от “неестественных” потребностей в пище, одежде и жилище. По его словам, у него “Природою родилось сознание” [2, 5]. Это типичная форма харизматического пробуждения, многократно наблюдавшаяся и детально описанная, хотя ещё далеко не полностью изученная и понятная.

С 1933 г . в течение последующих 50 лет вел жизнь “русского йога”: ходил в одних трусах, обливался холодной водой, голодал по четыре раза в неделю. Впоследствии ему стали приписывать легендарную биографию языческого чудотворца, который стоически переносил нечеловеческие испытания и сокрушал планы немецких захватчиков. Себя он называл богом Паршеком, взявшим на себя миссию дать людям бессмертие, в повседневной жизни оказывать им всяческую помощь и исцелять от всех, даже неизлечимых, болезней. П.Иванов оставил и определенные наметки утопического сектантского учения, когда планировал создание сектантской общины на Чувилкином бугре вблизи родного села Ореховки.

В последние годы идеология этого мистического культа развивается в двух направлениях. С одной стороны, в религиозные воззрения Иванова привносятся гипотетические построения из современных концепций энергетизма и космизма, а его представления об исчезновении у человека потребности в пище и о его вечном бестелесном существовании пытаются связать с идеями учёного Вернадского, теолога Шардена и религиозного философа Федорова. В результате неоязычество Порфирия Иванова дополняется квазинаучным содержанием.

С другой стороны, наблюдается стремление сблизить мистическую фигуру учителя-пророка Иванова с христианской традицией. В нем видят сошествие на землю Бога в ипостаси Святого Духа: “после Христа пришел Святой Дух — Иванов. Как после периода Ветхого завета наступил период Нового завета, так теперь пришло время Завета Учителя Иванова”. К тому же идеи о втором пришествии и о загробном суде также связываются о фигурой божественного Учителя. В таком случае мистический культ Порфирия Иванова интерпретируется в качестве одной из разновидностей неохристианства.

В последние годы наблюдается большая организационная активность ивановцев: проведены конференции во Владивостоке, Коломне, Жуковском. Летом 1995 г . в Москве, в здании Совета Федерации, состоялась международная конференция, собравшая представителей 97 городов СНГ. Ее открывал зам. председателя комитета по семье и молодежи правительства Москвы.

Раздел II. Основные представители новых религиозных движений

Глава III. “Система” Учителя Иванова

2. Общая характеристика вероучения

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Полно характеризовать его представления об идеальном человеке будущего
В белое братство вошли те
Об этой специфической почве распространения новых религиозных движений необходимо сказать несколько подробнее
На социологическом языке подобные изменения религии называют сменой характеризующего её
Поэтому ивановцы