ΛΛΛ     >>>   

Михельсон О. История религий и Новый гуманизм М. Элиаде

Для меня важна жизнь духа
М. Элиаде

Источник: Журнал "Религиоведение", № 4, 2002.

Едва ли найдется другой философ и исследователь религий XX века, чьи работы инициировали столь бурную полемику и рассматривались настолько различно, как труды Мирчи Элиаде. В литературе можно встретить диаметрально противоположные оценки ценности идей и методов Элиаде, от жесткой критики и обвинений в бездоказательности его теорий и вольной интерпретации фактов, до полной и восторженной приверженности. Элиаде обвиняли в популяризаторстве, отсутствии историзма, неточности в деталях и неоправданной тяге к излишне широким обобщениям на почве увлеченности несколькими основными теоретическими предположениями. Бесспорно, исследовательский метод Элиаде, будучи уже практически классическим, далеко не однозначен, однако, его позиция представляется крайне интересной и значимой не только для религиоведения, науки в целом прикладной, но для культурологии и философии. Для наиболее адекватного понимания Элиаде необходимо исходить из того простого факта, что его не следует расценивать как “прикладного” религиоведа или исследователя мифов, но, прежде всего, как самобытного философа религии. Позитивистский подход к идеям Элиаде, попытка интерпретировать их буквально и также буквально их применить к конкретным фактам религиозной истории оказывается неплодотворным.

Полиглот и эрудит, литератор и ученый, дипломат и послушник индийского ашрама, Элиаде прошел нелегкий, но необычайно интересный жизненный путь, пережив трагический разрыв с родиной, вынудивший его писать книги на трех чужих языках. Румын по происхождению, Элиаде стал космополитом, органично вобравшим в себя не только христианскую культурную традицию, но и духовный опыт Индии. На протяжении всей своей жизни он пытался найти точки соприкосновения между Западной цивилизацией, во многом возросшей из иудео-христианского корня, таинственным Востоком и даже архаичными верованиями первобытных культур. В своем постоянном стремлении “дойти до самой сути”, Элиаде удалось создать оригинальную религиоведческую концепцию, которую он назвал “историей религий”.

Следует подчеркнуть, что его “история религий” сильно разнится с тем, что принято подразумевать под этим термином. Интерес Элиаде к истории религий вызван, прежде всего, культурологической позицией мыслителя. Современная западная культуры, согласно Элиаде, находится в кризисе. Выход из этого состояния ученый видел если не в интеграции, то, во всяком случае, в восприятии иного типа мышления - типа мышления человека традиционной (восточной) культуры, который, в отличие от человека современного, живет в целостном мире. Элиаде подчеркивал, что ключом к разрешению кризиса западной культуры может послужить именно наука о религии.

Каков же должен быть метод этой науки? В своих трудах Элиаде, прежде всего, задавался целью выявить структуру и значение религиозных феноменов, понять их смыслы. Мыслитель оказался от двух выделенных им господствовавших методов изучения религии: эволюционистского и романтико-декаденского. В обоих этих подходах ученого не устраивала их линейность (в первом случае - развитие религии от “низшего” к “высшему”, а во втором - наоборот).

Свой метод Элиаде основывал на изучении внутренних законов религий. Внимание историка религий, по его мнению, должно быть сфокусировано одновременно и на собственно значении религиозного факта, и на его истории. Систематизация результатов исследования должна базироваться на феноменологии и религиозной философии, поэтому “в широком смысле наука о религиях охватывает и религиозную феноменологию, и философию религии”.

Вместо линейного ряда Элиаде предложил своеобразную продольную структуру религиозного, выделяя в нем основные категории – модели-“паттерны”. Такими моделями являются, с точки зрения Элиаде, различные космические категории и культы, связанные с ними (например, солнце, луна, Мировое Древо, вода, свет, культы плодородия, неба, обряды очищения, инициации и т. д). Позиция Элиаде заключается в том, что подобное “расчленение” религии оправданно, поскольку на этом “расчленительном” описании феноменов можно основать определенную систему понимания религиозного, свободную от идей эволюционизма. Этот метод способствует одновременному анализу “высших” и “низших” форм религии.

Согласно Элиаде, непременным условием исследования религий должен стать принцип историзма. Элиаде не отказывался от историзма, как почему-то принято считать, и ни в коей мере не выступал “борцом” с историей. Некоторый скепсис Элиаде в его размышлениях об истории вызван не столько отрицанием последней, сколько отрицанием безусловного приоритета линейной истории современного человека над представлениями об истории (или, вернее, отсутствием четких о ней представлений) человека традиционного общества. Но подобная позиция вовсе не означает, что Элиаде переполнен ностальгией по целостному циклическому времени, каждым своим кругом конституирующему illud tempus.

Элиаде признавал необходимость внимательного рассмотрения исторического контекста того или другого исследуемого явления, его места в духовной и социальной жизни человека. Поэтому свой метод религиоведения он, безусловно, определял как исторический. Конечной целью истории религий Элиаде является не исключительно описание определенных феноменов духовной жизни, типов религиозного поведения, символики и мифов, а понимание их значения. Причем Элиаде не сводил это значение к исключительно религиозному, но также считал его социальным, психологическим, экономическим, историческим и т. д., то есть - общекультурным. В этом смысле религия для Элиаде выступает как основа культуры.

Подобное видение проблемы близко теологическому пониманию религии. Например, Пауль Тиллих предположил, что “история религий по самой своей природе не существует просто наряду с историей культуры. Сакральное не находится рядом с секулярным, а составляет его глубины”. Для Элиаде очевидно, что сакральное конституирует секулярное, выступая в качестве “образцовой” и нетленной модели профанного. Поэтому “расколдовывание” мира приводит к кризису “после гегелевского” исторического мировоззрения, когда современный человек, в своих попытках укрыться от “ужаса” перед историей, принимается за конструирование “мифов современного мира”, например мифа марксистского, в котором, как и в мифе архаическом, речь идет о возвращении к истокам, к временам Золотого Века общего равноправия. “Светлое будущее” строится через разрушение мира современного и возвращение к истинам общинного общества, пролетариат в этом процессе служит архетипом культурного героя архаического мифа, через страдания и “искупительную жертву” которого происходит обновление мира.

Для Элиаде было принципиально именовать свои изыскания историей религий, что объясняется тем особенным смыслом, который он вкладывал в это понятие. Сущностное отличие истории религий Элиаде от классического компаративистского религиоведения и Religionswissenschaft заключается в том, что, с точки зрения ученого, история религий – это не столько наука, исследующая разнообразные проявления религиозного, сколько дисциплина, пытающаяся понять природу религиозных феноменов, а, следовательно, и раскрывающая культуру.

Так, для Элиаде, история религий выходит за рамки научных кабинетов, библиотечных залов и полевых исследований, обращаясь непосредственно к культуре в целом и к каждому человеку в отдельности. Более того, история религий, выводя новое знание о человеке, по мнению Элиаде, способна создать некое экзистенциальное основание, по-новому онтологизировать бытие так называемого “современного человека”. “Истории религий предопределено сыграть важную роль в современной культурной жизни, и не только потому, что понимание эзотерических и архаичных религий значительно поможет в культурном диалоге с представителями этих религий. Еще более значительно то, что история религий неизбежно достигнет более глубокого знания о человеке. А именно на базе подобного знания мог бы развиться нео-гуманизм вселенского масштаба”.

Таким образом, поясняя свое понимание истории религий, Элиаде фактически выражает свои чаяния нового гуманизма. В таком случае история религий теряет статус в большей мере науки эмпирической, возвышаясь до философского уровня. Соответственно, выводя свою, новую программу истории религий, Элиаде фактически формулирует и оригинальную культурологическо-философскую концепцию, ключевым понятием которой становится понятие Нового гуманизма. Онтологизированная история религий оказывается философским основанием Нового гуманизма, в котором Элиаде усматривает необходимый выход из мировоззренческого тупика западной цивилизации.

Еще в годы своего обучения в лицее Элиаде был увлечен философией итальянского Возрождения. Позже он писал о своих юношеских исканиях: “Возможно, сам того не осознавая, я был в поиске нового, более широкого гуманизма, смелее гуманизма Ренессанса, слишком зависимого от образцов средиземноморского классицизма”. Пути, ведущие к этому гуманизму нового образца, Элиаде обнаружил именно в истории религий, этой особенной, единственной в своем роде дисциплине.

Согласно Элиаде, современный человек – тоже homo religiosus, и полнота мира и жизни для него реальна исключительно благодаря уникальному личностному опыту сакрального. Однако, не пытаясь нивелировать значимость этого опыта, современный человек способен не только самореализоваться, но и суметь проникнуть в сердце иных культур, понять опыт другого. Наука, которая стремиться найти верный способ анализа и понимания явлений сакрального - история религий. Посредством исследования традиционных и восточных культур, человек западной культуры сумеет лучше понять самого себя. Так, считал Элиаде, будет обретен “единственный путь открыть Западный образ мысли и представить новый планетарный гуманизм.

История религий, с точки зрения Элиаде, - дисциплина, способствующая выходу современного человека техногенной и урбанистической цивилизации из собственного экзистенциального кризиса. Особую роль в этом важнейшем процессе Элиаде отводит уроженцам Восточной Европы, поскольку с его точки зрения, Восточная Европа послужила мостом для связи Запада и Азии, обеспечив тем самым необходимый обеим сторонам взаимовыгодный диалог.

Эдмунд Гуссерль однажды написал, что “жизнь человека есть ни что иное, как путь к Богу”. Бесспорно, подобное высказывание мог бы повторить и Мирча Элиаде в том смысле, что для него любой человек был человеком религиозным. Концепция homo religiosus, понимаемая как учение об априорности религиозного в человеческом сознании, занимает центральное место в истории религий Элиаде, являясь необходимым основанием для его методологии и антиредукционизма.

Элиаде неоднократно подчеркивал, что усматривает в исследовании homo religiosus основную задачу своей дисциплины. “Конечная цель историка религий – понять и объяснить другим поведение homo religiosus, характер его мышления”. По собственному признанию, Элиаде с детства воспринимал реальное под призмой тайны, чего-то мистического. Эта постоянная интригующая сокрытость мира, очевидно, и инициировала дальнейшие поиски “волшебного ключа”, отмыкающего створы герменевтического. Вся концепция Элиаде по своей сути - подобный ключ. Основанная на представлении о человеке, как, в первую очередь, homo religiosus, она близка христианской теологии.

По твердому убеждению Элиаде никто не свободен от религиозного чувства, даже человек современный и неверующий, религия и мифология которого сокрыты в глубинах его сознания. Если же каждый индивид, прежде всего, выступает в качестве homo religiosus, то, соответственно, его восприятие окружающего религиозно также.

 ΛΛΛ     >>>   

Обычно сопровождается в теологических кругах естественным заключением редукционистские объяснения
Исследователь религий xx века
религиоведения Михельсон О. М. Элиаде. Религиозная культура и современность