<<<     ΛΛΛ     >>>   

Поэтому я считаю, что обе эти идеи — идея истины в смысле соответствия фактам и идея содержания (которое можно измерять с помощью тех же процедур, посредством которых мы измеряем проверяемость) — играют относительно равную роль в наших рассуждениях и могут значительно прояснить идею прогресса в науке.

Рассматривая прогресс научного познания, многие люди склонны говорить, что, хотя мы не знаем, как близки или как далеки мы от истины, мы способны — и часто нам удается — все ближе и ближе подходить к истине. В прошлом я иногда сам говорил подобным образом, однако всегда испытывал при этом некоторые угрызения совести. Дело не в том, что я слишком чувствительно относился к тому, что мы говорим: если мы говорим так ясно, как можем, не претендуя на большее, и если не пытаемся выводить точных следствий из сомнительных или неопределенных посылок, то нет большого вреда в появляющихся иногда неясностях при выражении наших чувств и интуитивных представлений о вещах. Однако когда я пытался писать или говорить о науке как о приближении к истине, как о способе подхода к истине, я чувствовал, что должен был бы писать слово «Истина» с большой буквы, чтобы показать, что здесь речь идет о неопределенном и в высшей степени метафизическом понятии. В противоположность этому слово «истина» в понимании Тарского со спокойной совестью можно писать с маленькой буквы 17 .

Лишь совсем недавно я задумался над тем, действительно ли используемая нами идея истины столь опасно неопределенна и метафизична. Почти сразу я понял, что это не так и что нет никаких особых трудностей в применении к ней фундаментальных результатов Тарского.

Нет никаких оснований, запрещающих нам говорить, что одна теория соответствует фактам лучше, чем другая. И этот простой первый шаг сразу проясняет все: в действительности ( 387:) нет барьера между тем, что на первый взгляд кажется «Истиной» с большой буквы и «истиной» в понимании Тарского.

Но можем ли мы действительно говорить о лучшем соответствии? Существует ли такая вещь, как степени истинности? Не будет ли опасным заблуждением считать, что истина в понимании Тарского локализована в некотором виде метрического или по крайней мере топологического пространства, так что о двух теориях — скажем, более ранней теории t 1 и более поздней теории t 2 — можно осмысленно говорить, что t 2 замещает t 1 или более прогрессивна, чем t 1 , вследствие того, что t 2 ближе к истине, чем t 1 ?

Я не думаю, что рассуждения такого рода будут всецело ошибочными. Напротив, мне представляется, что мы просто не можем обойтись без чего-то подобного этой идее большего или меньшего приближения к истине. Без сомнения, мы можем и часто вынуждены говорить о теории t 2 , что она лучше соответствует фактам, чем другая теория t 1 или, точнее, что она, насколько нам известно, по-видимому, лучше соответствует фактам, чем теория t 1 .

Я приведу здесь несистематизированный список шести типов случаев, в которых мы можем сказать, что теория t 2 превосходит теорию t 1 в том смысле, что t 2 — насколько нам известно — лучше соответствует фактам, чем t 1 (в том или ином смысле):

(1) t 2 делает более точные утверждения, чем t 1 , и эти более точные утверждения выдерживают более точные проверки;

(2) t 2 учитывает и объясняет большее количество фактов, чем t 1 (это включает и предыдущий случай, когда, при прочих равных условиях, утверждения t 2 являются более точными);

(3) t 2 описывает или объясняет факты более подробно, чем это делает t 1 ;

(4) t 2 выдержала те проверки, которых не выдержала t 1 ;

(5) t 2 предложила новые экспериментальные проверки, не обсуждавшиеся до ее появления (эти проверки не были выдвинуты теорией t 1 и, может быть, даже неприменимы к t 1 ), и t 2 выдержала эти проверки;

(6) t 2 объединила или связала различные проблемы, которые до ее появления не имели между собой связи. ( 388:)

Рассматривая этот список, мы можем заметить, какую важную роль играет в нем содержание теорий t 1 и t 2 . (Напомним, что логическим содержанием некоторого высказывания или теории а является класс всех высказываний, логически следующих из д, а эмпирическим содержанием а — класс всех базисных высказываний, противоречащих a 18 .) В нашем списке во всех шести случаях эмпирическое содержание теории t 2 превосходит эмпирическое содержание теории t 1 ).

Сказанное приводит нас к мысли о том, что в предшествующем рассуждении мы объединили понятие истины и понятие содержания в одно понятие лучшего (или худшего) соответствия истине или большего (или меньшего) подобия или сходства с истиной. Используя термин, уже упоминавшийся ранее (и противопоставляемый вероятности), можно сказать, что в данном случае речь идет о понятии (степени) правдоподобности.

Следует заметить, что мысль о том, что каждое высказывание или теория не только истинны или ложны, но независимо от своего истинностного значения обладают некоторой степенью правдоподобности, не означает обращения к многозначной логике, т.е. к логической системе, имеющей более двух истинностных значений — не только истину и ложь. Однако кое-что из того, к чему стремились защитники многозначной логики, реализовано теорией правдоподобности (и связанными с ней теориями, упомянутыми в Приложении 3 к данной книге).

Осознав сформулированную проблему, я долго не мог подойти к ее решению. Однако в конце концов я пришел к очень простому определению понятия правдоподобности в терминах истины и содержания. (Для этого можно использовать либо логическое, либо эмпирическое содержание и получить в результате два тесно связанных понятия правдоподобности, которые, одна-

389

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Инструмент применим в более широкой области
Интерпретирующая степени вероятности как степени рациональной веры вероятностей высказыванием
Создал традицию терпимости к критике
Вот так мы приходим к одной из проблем теории традиции каким образом возникают и
С помощью формулы