<<<     ΛΛΛ     >>>   

Четвертая точка зрения. Азиатский способ производства имеет общеисторическое значение и существовал повсюду как переходная стадия от первобытного коммунизма к классовому обществу (Ж. Сюре-Каналь, М. Годелье).

Итак, что "выносится за скобки", читателю, очевидно, вполне ясно: при всем различии в трактовке реально-исторического содержания понятия "азиатский способ производства" все исследователи вольно или невольно признают его переходный характер. Но можно ли приписывать всей формации, всему способу производства переходный характер? Не смешивается ли во всех этих случаях формация с периодом перехода к ней, с эпохой ее становления? Нам представляется, что именно так обстоит дело. Ведь если азиатский способ производства действительно существовал (именно как способ производства, как самостоятельная и качественно отличная от других формация), то тогда мы вправе говорить еще о нескольких "переходных" способах производства в истории человечества. Почему бы нам тогда вслед за "кабаловладельческим" (азиатским) способом производства не открывать "колонатный", расположив его между рабовладельческим и феодальным, или, скажем, "первоначально-накопительный" - между феодальным и капиталистическим? Наши знания о количестве формаций "обогатятся", но не исказятся ли при этом наши представления о качестве формаций, их сущности, их взаимосвязи, их переходе в другие? Не приведет ли это к абсолютизации граней, разделяющих формации?

Определенное стимулирующее значение для разработки анализируемой проблемы имела и многолетняя дискуссия о рабовладении и феодализме как единой формации. Сторонники "единой формации" выдвигают прежде всего тот аргумент, что между техникой конца рабовладения и техникой раннего средневековья нет никакой принципиальной разницы. То место, которое занимает принцип техницизма в этой методологической концепции, вполне объяснимо. Ведь историки техники до сих пор не ответили на вопрос, какая техническая революция или, по крайней мере, качественно новый технический уровень послужил исходным пунктом кризиса рабовладельческих производственных отношений. Именно эти затруднения и пытаются использовать сторонники концепции "единой формации". При этом предаются забвению те чрезвычайно важные обстоятельства, что (1) производительные силы включают в себя не только технику, но и человека, причем в качестве

143

главной производительной силы, а (2) в понятие "ступень развития производительных сил" наряду с характером и уровнем входят также и потребности их развития. Переход к новой, феодальной формации стал исторической необходимостью потому, что раб как производитель материальных благ уже не отвечал потребностям развития производительных сил. Таким образом, в данной исторической ситуации принципиальное изменение статуса работника являлось первейшей предпосылкой качественного изменения технического уровня производства, а не наоборот.

И второе замечание по поводу этой дискуссии. На основании даже заслуживающего полного доверия конкретно-исторического материала все же неправомерно делать те обобщающие методологические выводы, которые мы находим у сторонников рассматриваемой концепции. Иначе говоря, если даже границы между рабовладением и феодализмом в Китае (равно как в Индии, Иране) оказываются достаточно размытыми, из этого отнюдь не следует, что во всемирной истории вообще никогда и нигде не существовало относительно самостоятельных рабовладельческой и феодальной формаций. Воюя против догматизма, подгона конкретно-исторического материала под железную схему (европоцентристскую), нелогично предлагать читателю другую схему (восточноцен-тристскую), явно претендующую на предельно обобщающий характер. Применение же двухформационного подхода позволяет лучше понять этапы исторического развития и тех стран, где границы между двумя формациями оказались достаточно размытыми.

Интерес к проблеме крупномасштабного членения исторического процесса в последние шесть-семь лет превратился в самый настоящий бум и по причине незатихающего обсуждения как в научных кругах, так и широкой общественностью животрепещущего вопроса: что есть социализм? Представляет ли он реальную, уже существующую, либо потенциально возможную формацию (фазу формации) или, в лучшем случае, это лишь идеал, своего рода кривая, которая бесконечно приближается к прямой, но никак не может с ней слиться?

По мере последовательного подключения каждой из указанных причин в дискуссионном процессе происходили отнюдь не только количественные изменения: он восходил на принципиально новый этап. И если на первом этапе речь шла о некоторых, хотя и существенных, уточнениях теории общественно-экономических формаций, то на нынешнем этапе ставится под сомнение истинность этой теории в целом, ее право выступать в качестве парадигмы, положенной в основание соответствующего понимания истории.

Иногда пытаются развести эти два этапа под углом зрения вопросов "сколько было формаций?" и "что такое формация?", рассматривая ответ на первый как прерогативу исторической науки, а ответ на второй как прерогативу социальной философии. Такой подход представляется сугубо упрощенным, ибо количество фор-

144

маций и их качество органически связаны. Как уже подчеркивалось выше (в связи с дискуссией об азиатском способе производства), "обогащение" наших знаний о количестве формаций может сопровождаться искажением представлений об их качестве.

Сказанное выше отнюдь не означает, что формационная парадигма лишена каких-либо недостатков, в том числе и весьма существенных. Но если верно изречение "omnia cognoscitur per comparationem" (все познается в сравнении), то недостатки эти могут быть лучше поняты, очевидно, в ходе сравнения формацион-ной парадигмы с другой, противостоящей ей. В такой оппозиции по отношению к концепции формаций в настоящее время находится цивилизационный подход к крупномасштабному членению исторического процесса.

К анализу цивилизационной парадигмы мы сейчас и переходим.

2. ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ СРЕЗ ИСТОРИИ

Забегая несколько вперед, отметим, что лейтмотивом многих выступлений сегодня является стремление заменить формационный подход к крупномасштабному членению исторического процесса на цивилизационный. В наиболее четком виде эта позиция излагается се сторонниками следующим образом: "превратить понятие цивилизация, которым историография до сих пор оперировала только как инструментом описательным, в ведущую (высшую) парадигму исторического познания" [1].

1 Барг М. А. Категория "цивилизация" как метод сравнительно-исторического анализа//История СССР. 1990. № 5. С. 71.

Так что же такое цивилизация?

Сам термин "цивилизация" (от лат. civilis - гражданский, государственный) до сих пор не имеет однозначного толкования. В мировой исторической и философской ( в том числе футу-рологической) литературе он употребляется в четырех смыслах:

1. Как синоним культуры - например, у А. Тойнби и других представителей англо-саксонских школ в историографии и философии.

2. Как определенная стадия в развитии локальных культур, а именно стадия их деградации и упадка. Вспомним нашумевшую в свое время книгу О. Шпенглера "Закат Европы".

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

О таком процессе развития
Но особенно ощутима решающая роль народных масс в эпохи социальных революций
Цивилизационного смысла государства можно сказать
Прежде всего производственная потребность
К обществу в целом