<<<     ΛΛΛ     >>>   

Мы не можем вдаваться в дальнейшие характеристики философии Карла Ясперса [1], так как она была упомянута не столько ради нее самой, сколько в качестве одного из путей изображения сущности и функций философии, встречающихся в немецкой мысли первой половины XX столетия. Следует, однако, отметить, что Ясперс, подобно Канту до него, пытается разместить веру в свободу человека и в Бога за пределами досягаемости для научной критики. Действительно, мы можем заметить очевидное возвращение кантовских тем. К примеру, различение Ясперсом человека, рассматриваемого с внешней научной точки зрения, и человека, рассматриваемого с внутренней точки зрения "экзистенции", в определенном смысле соответствует кантовскому различению феноменального и ноуменального уровней. Но имеются и очевидные различия между Кантом и Ясперсом. Скажем, исчезает акцент Канта на моральном законе как основании практической веры в Бога, и на первый план выходит кьеркегоровское понятие существующего индивида. Кроме того, ясперовская "философская вера", являющая собой более академичную версию кьеркегоровского прыжка веры, направлена к Богу как бытию, а не, как у Канта, к идее Бога как инструменту, позволяющему объединить добродетель и счастье.

1 В качестве благосклонного исследования можно порекомендовать работу "Карл Ясперс и философия существования" ("Karl Jaspers et la philosophie de l'existence") M. Дюфрена и П. Рикёра. Париж, 1947.

Очевидным возражением против ясперовского способа помещать метафизику за пределы досягаемости для научной критики является то, что, говоря даже о свободе, а тем более о бытии, он неизбежно объективирует то, что, согласно ему, не может быть объективировано. Если бытие действительно необъективируемо, о нем нельзя вести речь. Мы можем лишь молчать. Впрочем, можно, конечно, воспользоваться витгенштейновским различением и сказать, что для Ясперса философия пытается "показать" то, что не может быть "сказано"*. В самом деле, подчеркивание Ясперсом "просветляющей" функции философии указывает именно в этом направлении.

478

Для неопозитивистов философия может быть научной, но именно из-за обретения научности она не является наукой в смысле наличия у нее особой области. Для Ясперса философия в определенном смысле имеет свою область [1], но она не является наукой и движется в отличной от наук плоскости. А вот феноменологи пытались указать область или области философии и вместе с тем отстоять ее научный характер.

(i) В кратких замечаниях о возникновении феноменологии нет необходимости отступать дальше Франца Брентано (1838-1917). После учебы у Тренделенбурга Брентано стал католическим священником. В 1872 г. он был назначен на кафедру в Вюрцбурге, а в 1874 г. - в Вене. Но в 1873 г. он покинул церковь, и его положение женатого экс-священника затрудняло его жизнь университетского профессора в австрийской столице. В 1895 г. он оставил преподавание и обосновался во Флоренции, а с началом Первой мировой войны переехал в Швейцарию.

В 1874 г. Брентано опубликовал книгу под названием "Психология с эмпирической точки зрения" ("Psychologie vom empirischen Standpunkt") [2]. Эмпирическая психология, настаивает он, есть не наука о душе - этот термин имеет метафизический оттенок, а о психических феноменах. Кроме того, когда Брентано говорит об эмпирической психологии, он имеет в виду скорее описательную, чем генетическую психологию. И описательная психология является для него исследованием психических актов или актов сознания, имеющих дело с "имманентными" объектами, т.е. с объектами, содержащимися внутри самих актов. Всякое сознание есть сознание "о". Мыслить - значит мыслить о чем-то и желать - значит желать чего-то. Таким образом, всякий акт сознания "интенционален": он "интендирует" объект. И мы можем рассматривать объект именно в качестве интенционального и имманентного, не поднимая вопросов о его природе и статусе вне ума.

1 Термин "философия существования" наводит на мысль, что ее область составляет Existenz. Ясперс, однако, больше настаивает на бытии, прояснение "существования" оказывается путем к осознанию бытия. Бытие же не есть область научного философского исследования, хотя философ может пробуждать или сохранять актуальным сознание бытия.
2 Среди других сочинений можно упомянуть "О происхождении нравственного познания" ("Vom Ursprung der sittlichen Erkenntnis", 1889), "О будущем философии" ("Ueber die Zukunft der Philosophie", 1893) и "Четыре стадии философии" ("Die vier Phasen der Philosophie", 1895).

479

Эта теория интенциональности сознания, восходящая к аристотелевско-схоластической мысли, сама по себе не является субъективистской теорией. Приверженец описательной психологии, Брентано, разъясняя функцию сознания, не говорит, что объекты сознания не существуют отдельно от сознания. Но он рассматривает их только в качестве имманентно существующих, на том резонном основании, что он занимается психическими актами или актами сознания, а не онтологическими вопросами о реальности вне ума.

Ясно, таким образом, что при рассмотрении сознания можно сосредоточиться либо на имманентных объектах, либо на интенциональном отношении как таковом. Брентано, как правило, концентрирует внимание на втором аспекте сознания, выделяя три главных типа интенционального отношения. Во-первых, существует простое представление, в котором не встает вопроса об истинности или ложности. Во-вторых, имеется суждение, включающее признание (Anerkennen) или отвержение (Verwerfen), другими словами, утверждение или отрицание. В-третьих, существуют эмоциональные и волевые процессы (Gemutsbewegungen), базовыми установками или структурами сознания в которых являются любовь и ненависть, или, по другой его формулировке, удовольствие и неудовольствие.

Можно добавить, что так же, как Брентано верил в существование очевидно истинных логических суждений, он верил и в существование очевидно правильных, или верных, моральных чувств. Иными словами, существуют блага, объекты морального одобрения или удовольствия, которые с очевидностью и всегда оказываются предпочтительными. Однако с точки зрения возникновения феноменологии существенной чертой брентановской мысли является учение об интенциональности сознания.

(ii) Размышления Брентано оказали влияние на ряд философов, которых иногда объединяют в Австрийскую школу, к примеру на Антона Марта (1847-1914), профессора в Праге, Оскара Крауса (1872 - 1942), ученика Марта и тоже пражского профессора, и Карла Штумпфа (1848-1936), известного психолога, учеником которого, среди прочих, был и Эдмунд Гуссерль.

480

Особого упоминания, однако, заслуживает Алексиус Мейнонг (1853 - 1920), учившийся у Брентано в Вене и впоследствии занявший пост профессора философии в Граце. В своей теории предметности (Gegenstandstheorie) Мейнонг различал несколько типов объектов. В повседневной жизни под термином "объекты" мы обычно понимаем единичные существующие вещи, вроде деревьев, камней, столов и т. д. Но если мы рассматриваем "объекты" как объекты сознания, то легко можем увидеть, что имеются и другие их разновидности. К примеру, есть идеальные объекты, такие, как ценности и числа, о которых можно сказать, что они реальны, хотя и не существуют в том же смысле, в каком существуют деревья и коровы. Кроме того, имеются воображаемые объекты, такие, как золотая гора или король Франции. Золотой горы не существует, и во Франции уже давно нет короля. Но если мы можем говорить о золотых горах, мы должны говорить о чем-то. Ведь говорить ни о чем -значит не говорить. В сознании присутствует объект, даже если ему не соответствует никакая вещь вне ума.

Теория дескрипций Бертрана Рассела предназначалась для того, чтобы отвергнуть линию аргументации Мейнонга и, так сказать, опустошить мир в каком-то смысле реальных, но несуществующих объектов. Впрочем, это не имеет отношения к нашей нынешней цели. Главное, что теория Мейнонга помогла сосредоточить внимание на объектах, рассматривающихся именно в качестве объектов сознания, в качестве имманентных, используя брентановский термин.

(iii) Подлинным основателем феноменологического движения бьш, однако, не Брентано или Мейнонг, а Эдмунд Гуссерль (1859-1938). После получения докторской степени по математике Гуссерль посещал лекции Брентано в Вене (1884-1886), и именно влияние Брентано подвигло его к тому, чтобы посвятить себя философии. Он стал профессором философии в Гёттингене, а впоследствии -во Фрейбурге, где одним из его учеников бьш Хайдегтер.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Эта работа одна из лучших историй философии
Он объект для субъекта представление отношения
Но достаточно сказать
Это специфически человеческая категория сказать возможность
Очень хорошо сочетается с его исходным объяснением сущности философии как дедуктивной науки