<<<     ΛΛΛ     >>>   

Итак, основоположение о первоначальном синтетическом единстве апперцепции
есть первое чистое рассудочное познание, на нем основывается все дальнейшее
применение рассудка; оно вместе с тем совершенно не зависит ни от каких
условий чувственного созерцания. Так, пространство, чистая форма внешнего
чувственного созерцания, вовсе еще не есть знание; оно a priori доставляет
только многообразное в созерцании для возможного знания. А для того чтобы
познать что-то в пространстве, например линию, я должен провести ее, стало
быть, синтетически осуществить определенную связь данного многообразного,
так что единство этого действия есть вместе с тем единство сознания (в
понятии линии), и только благодаря этому познается объект (определенное
пространство). Синтетическое единство сознания есть, следовательно,
объективное условие всякого познания; не только я сам нуждаюсь в нем для
познания объекта, но и всякое созерцание, для того чтобы стать для меня
объектом, должно подчиняться этому условию, так как иным путем и без этого
синтеза многообразное не объединилось бы в одном сознании.

Это последнее положение, как сказано, само имеет аналитический характер,
хотя оно и делает синтетическое единство условием всякого мышления; в самом
деле, в нем речь идет лишь о том, что все мои представления в любом данном
созерцании должны быть подчинены условию, лишь при котором я могу
причислять их как свои представления к тождественному Я и потому могу
объединять их посредством общего выражения я мыслю как синтетически
связанные в одной апперцепции.

Однако это основоположение есть принцип не для всякого вообще возможного
рассудка, а только для того рассудка, благодаря чистой апперцепции которого
в представлении я существую еще не дано ничего многообразного. Рассудок,
благодаря самосознанию которого было бы также дано многообразное в
созерцании, рассудок, благодаря представлению которого существовали бы
также объекты этого представления, не нуждался бы в особом акте синтеза
многообразного для единства сознания, между тем как человеческий рассудок,
который только мыслит, но не созерцает, нуждается в этом акте. Но для
человеческого рассудка этот принцип неизбежно есть первое основоположение,
так что человеческий рассудок не может даже составить себе ни малейшего
понятия о каком-либо другом возможном рассудке, который сам созерцал бы или
хотя и обладал бы чувственным созерцанием, но иного рода, чем созерцания,
лежащие в основе пространства и времени.

18. Что такое объективное единство самосознания

Трансцендентальное единство апперцепции есть то единство, благодаря
которому все данное в созерцании многообразное объединяется в понятие об
объекте. Поэтому оно называется объективным, и его следует отличать от
субъективного единства сознания, представляющего собой определение
внутреннего чувства, посредством которого упомянутое многообразное в
созерцании эмпирически дается для такой связи. Могу ли я эмпирически
сознавать многообразное как одновременно существующее или последовательное-
это зависит от обстоятельств или эмпирических условий. Поэтому эмпирическое
единство сознания посредством ассоциации представлений само есть явление и
совершенно случайно. Чистая же форма созерцания во времени, просто как
созерцание вообще, содержащее в себе данное многообразное, подчинена
первоначальному единству сознания только потому, что многообразное в
созерцании необходимо относится к одному и тому же я мыслю; следовательно,
она подчинена первоначальному единству сознания посредством чистого синтеза
рассудка, a priori лежащего в основе эмпирического синтеза. Только это
первоначальное единство имеет объективную значимость, между тем как
эмпирическое единство апперцепции, которого мы здесь не рассматриваем и
которое к тому же представляет собой лишь нечто производное от первого
единства при данных конкретных условиях, имеет лишь субъективную
значимость. Один соединяет представление о том или ином слове с одной
вещью, а другой-с другой; при этом единство сознания в том, что имеет
эмпирический характер, не необходимо и не имеет всеобщей значимости в
отношении того, что дано.

19. Логическая форма всех суждений состоит в объективном единстве
апперцепции содержащихся в них понятий

Я никогда не удовлетворялся дефиницией суждения вообще, даваемой теми
логиками, которые говорят, что суждение есть представление об отношении
между двумя понятиями. Не вступая здесь в споры по поводу ошибочности этой
дефиниции (хотя из нее возникли многие тяжелые последствия для логики),
состоящей в том, что она годится разве только для категорических, но не для
гипотетических и разделительных суждений (так как они содержат в себе не
отношение между понятиями, а отношение между суждениями), я замечу только,
что в этой дефиниции не указано, в чем состоит это отношение.

Исследуя более тщательно отношение между знаниями, данными в каждом
суждении, и отличая это отношение как принадлежащее рассудку от отношения,
сообразного с законами репродуктивной способности воображения (и имеющего
только субъективную значимость), я нахожу, что суждение есть не что иное,
как способ приводить данные знания к объективному единству апперцепции.
Связка есть имеет в суждении своей целью именно отличить объективное
единство данных представлений от субъективного. Им обозначается отношение
представлений к первоначальной апперцепции и ее необходимое единство, хотя
бы само суждение и было эмпирическим, стало быть, случайным, как, например,
суждение тела имеют тяжесть. Этим я не хочу сказать, будто эти
представления необходимо принадлежат друг к другу в эмпирическом
созерцании, а хочу сказать, что они принадлежат друг к другу благодаря
необходимому единству апперцепции в синтезе созерцаний, т. е. согласно
принципам объективного определения всех представлений, поскольку из них
может возникнуть знание, а все эти принципы вытекают из основоположения о
трансцендентальном единстве апперцепции. Только благодаря этому из
указанного отношения возникает суждение, т. е. отношение, имеющее
объективную значимость и достаточно отличающееся от отношения этих же
представлений, которое имело бы только субъективную значимость, например,
согласно законам ассоциации. По законам ассоциации я мог бы только сказать:
если я несу какое-нибудь тело, я чувствую давление тяжести, но не мог бы
сказать: оно, это тело, есть нечто тяжелое, следовательно, утверждать, что
эти два представления связаны в объекте, т. е. безотносительно к состояниям
субъекта, а не существуют вместе только (как бы часто это ни повторялось) в
восприятии.

20. Все чувственные созерцания подчинены категориям как условиям,
единственно при которых их многообразие может соединиться в одно сознание

Многообразное, данное в чувственном созерцании, необходимо подчинено
первоначальному синтетическому единству апперцепции, потому что только
через него возможно единство созерцания ( 17). Но то действие рассудка,
которым многообразное в данных представлениях (все равно, будут ли они
созерцаниями или понятиями) подводится под апперцепцию вообще, есть
логическая функция суждений ( 19). Следовательно, всякое многообразное,
поскольку оно дано в едином эмпирическом созерцании, определено в отношении
одной из логических функций суждения, благодаря которой именно оно и
приводится к единому сознанию вообще. Категории же суть не что иное, как
именно эти функции суждения, поскольку многообразное в данном созерцании
определено в отношении их ( 10). Следовательно, и многообразное во всяком
данном созерцании необходимо подчинено категориям.

21. Примечание

Многообразное, содержащееся в созерцании, которое я называю моим,
представляется посредством синтеза рассудка как принадлежащее к
необходимому единству самосознания, и это происходит благодаря категории.
Следовательно, категория показывает, что эмпирическое сознание
многообразного, данного в едином созерцании, точно так же подчинено чистому
самосознанию a priori, как эмпирическое созерцание подчинено чистому
чувственному созерцанию, которое также существует a priori.- В
вышеприведенном положении дано, следовательно, начало дедукции чистых
рассудочных понятий, в которой ввиду того, что категории возникают только в
рассудке независимо от чувственности, я должен еще отвлечься от того, каким
способом многообразное дается для эмпирического созерцания, и обращать
внимание только на единство, которое привносится в созерцание рассудком
посредством категории. На основании того способа, каким эмпирическое
созерцание дается в чувственности, в дальнейшем ( 26) будет показано, что
единство его есть не что иное, как то единство, которое категория
предписывает, согласно предыдущему 20, многообразному в данном созерцании
вообще; таким образом будет объяснена априорная значимость категории в
отношении всех предметов наших чувств и, следовательно, только тогда будет
полностью достигнута цель дедукции.

Однако от одного обстоятельства я не мог все же отвлечься в вышеприведенном
доказательстве, а именно от того, что многообразное для созерцания должно
быть дано еще до синтеза рассудка и независимо от этого синтеза; но как-это
остается здесь неопределенным. В самом деле, если бы я мыслил себе
рассудок, который сам созерцал бы (как, например, божественный рассудок,
который не представлял бы данные предметы, а давал бы или производил бы их
своими представлениями), то категории в отношении такого знания не имели бы
никакого значения. Они суть лишь правила для такого рассудка, вся способное
гь которого состоит в мышлении, т. е. в действии, которым синтез
многообразного, данного ему в созерцании со стороны, приводит к единству
апперцепции, так что этот рассудок сам по себе ничего не познает, а только
связывает и располагает материал для познания, а именно созерцание, которое
должно быть дано ему через объект. Что же касается особенностей нашего
рассудка, а именно того, что он a priori осуществляет единство апперцепции
только посредством категорий и только при помощи таких-то видов и такого-то
числа их, то для этого обстоятельства нельзя указать никаких других
оснований, так же как нельзя обосновать, почему мы имеем именно такие-то, а
не иные функции суждения или почему время и пространство суть единственные
формы возможного для нас созерцания.

22. Категория не имеет никакого иного применения для познания вещей, кроме
применения к предметам опыта

Мыслить себе предмет и познавать предмет не есть, следовательно, одно и то
же. Для познания необходимо иметь, во-первых, понятие, посредством которого
вообще мыслится предмет (категория), и, во-вторых, созерцание, посредством
которого предмет дается; в самом деле, если бы понятию вовсе не могло быть
дано соответствующее созерцание, то оно было бы мыслью по форме, но без
всякого предмета и посредством него не было бы возможно никакое знание о
какой бы то ни было вещи, потому что в таком случае, насколько мне
известно, не было бы и не могло бы быть ничего, к чему моя мысль могла бы
быть применена. Но всякое возможное для нас созерцание чувственно
(эстетика), следовательно, мысль о предмете вообще посредством чистого
рассудочного понятия может превратиться у нас в знание лишь тогда, когда
это понятие относится к предметам чувств. Чувственное созерцание есть или
чистое созерцание (пространство и время), или эмпирическое созерцание того,
что через ощущение представляется в пространстве и времени непосредственно
как действительное. Через определение чистого созерцания мы можем получить
априорные знания о предметах (в математике), но только по их форме, как о
явлениях; могут ли существовать вещи, которые должны быть созерцаемы в этой
форме, остается при этом еще неизвестным Следовательно, все математические
понятия сами по себе не знания, если только не предполагать, что существуют
вещи, которые могут представляться нам только сообразно с формой этого
чистого чувственного созерцания Но в пространстве и времени вещи даются
лишь поскольку, поскольку они суть восприятия (представления,
сопровождающиеся ощущениями), стало быть, посредством эмпирических
представлений Следовательно, чистые рассудочные понятия, даже если они a
priori применены к созерцаниям (как в математике), дают знание лишь
постольку, поскольку эти созерцания и, значит, рассудочные понятия
посредством них могут быть применены к эмпирическим созерцаниям.
Следовательно, категории посредством созерцания доставляют нам знание о
вещах только через их возможное применение к эмпирическому созерцанию, т.
е. служат только для возможности эмпирического знания, которое называется
опытом Следовательно, категории применяются для познания вещей, лишь
поскольку эти вещи рассматриваются как предметы возможного опыта

23

Приведенное выше положение имеет чрезвычайно важное значение: оно
определяет границы применения чистых рассудочных понятий в отношении
предметов, точно так же как трансцендентальная эстетика определила границы
применения чистой формы нашего чувственного созерцания Пространство и время
как условия возможности того, каким образом могут быть даны нам предметы,
значимы только для предметов чувств, стало быть, только для предметов
опыта. За этими пределами они не представляют ничего, так как находятся
только в чувствах и не имеют никакой действительности вне их Чистые
рассудочные понятия свободны от этого ограничения и простираются на
предметы созерцания вообще, безразлично, сходно ли оно нашему созерцанию
или нет, лишь бы оно было чувственным, а не интеллектуальным. Однако это
распространение понятии за пределы нашего чувственного созерцания не
приносит нам никакой пользы, так как в таком случае они пустые понятия об
объектах, не дающие нам основания судить даже о том, возможны ли эти
объекты или нет, они суть лишь формы мысли без объективной реальности,
потому что в нашем распоряжении нет никаких созерцаний, к которым
синтетическое единство апперцепции, содержащее только эти понятия, могло бы
быть применено, так что они могли бы определить предмет Только наши
чувственные и эмпирические созерцания могут придать им смысл и значение.
Поэтому если мы допускаем объект нечувственного созерцания как данный, то
мы можем, конечно, представлять его через все предикаты, содержащиеся уже в
предположении о том, что ему не присуще ничего принадлежащего к
чувственному созерцанию, стало быть, что он непротяжен или не находится в
пространстве, что его пребывание не есть пребывание во времени, что в нем
не происходит никаких изменений (последовательности определений во времени)
и т д Однако если я указываю только, какими свойствами созерцание объекта
не обладает, и не могу сказать, что же в нем содержится, то это не
настоящее знание, ведь в таком случае я даже не представил себе возможности
объекта для моего чистого рассудочного понятия, потому что я не мог дать
никакого соответствующего ему созерцания, могу только сказать, что наши
созерцания не действительны для него Но важнее всего здесь то, что к такому
нечто не могла бы быть применена ни одна категория, например понятие
субстанции, т е понятие о чем-то таком, что может существовать только как
субъект, но не просто как предикат, может ли существовать вещь,
соответствующая этому определению мысли, об этом я ничего не знал бы, если
эмпирическое созерцание не давало бы мне случаев для применения [этого
понятия] Впрочем, подробнее об этом будет сказано ниже.

24. О применении категорий к предметам чувств вообще

Чистые рассудочные понятия относятся посредством одного лишь рассудка к
предметам созерцания вообще, при этом неясно, наше ли это созерцание или
нет, лишь бы оно было чувственным, но именно поэтому чистые рассудочные
понятия суть лишь формы мысли, посредством которых еще не познается никакой
определенный предмет. Синтез, или связывание, многообразного в них
относится, как сказано, только к единству апперцепции и тем самым
составляет основание возможности априорного знания, поскольку оно опирается
на рассудок, следовательно, этот синтез не только трансцендентальный, но и
чисто интеллектуальный. Но так как у нас в основе а priori лежит некоторая
форма чувственного созерцания, опирающаяся на восприимчивость способности
представления (чувственности), то рассудок как спонтанность может
определять внутреннее чувство благодаря многообразному [содержанию] данных
представлений сообразно синтетическому единству апперцепции и таким образом

a priori мыслить синтетическое единство апперцепции многообразного
[содержания] чувственного созерцания как условие, которому необходимо
должны быть подчинены все предметы нашего (человеческого) созерцания.
Именно таким образом категории, будучи лишь формами мысли, приобретают
объективную реальность, т. е. применяются к предметам, которые могут быть
даны нам в созерцании, но только как явления, ибо мы способны иметь
априорное созерцание одних лишь явлений. Этот синтез многообразного
[содержания] чувственного созерцания, возможный и необходимый a priori,
может быть назван фигурным (synthesis speciosa) в отличие от того синтеза,
который мыслился бы в одних лишь категориях в отношении многообразного
[содержания] созерцания вообще и может быть назван рассудочной связью
(synthesis intellectualis). И тот и другой синтез трансцендентальны не
только потому, что они сами происходят a priori, но и потому, что они
составляют основу возможности других априорных знаний.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Так как возможные талеры означают понятие
Кант И. Критика чис разума философии 9 доказательства
Может быть назван трансцендентальным принципом единства всего многообразного
Всякое определение времени предполагает существование чего то постоянного в восприятии
буду пользоваться термином учение о способности суждения