<<<     ΛΛΛ     >>>   

"Итак, если критерий самоочевидности недостаточен прежде всего теоретически, как останавливающий искание духа, то он негоден затем и практически, как не могущий осуществить своих притязаний и в им же обведенных границах. Непосредственная данность интуиции всех трех родов (объективной, субъективной и субъективно-объективной) не дает достоверности. Этим в корне осуждаются все догматические системы, не исключая кантовой, для которой чувственность и разум со всеми его функциями суть простые данности"82. По-видимому, полагает автор, существует два выхода из этой ситуации. Если все же попытаться отстаивать самоочевидность как критерий проявления интуиции, во-первых, можно "тупо упереться в очевидность интуиции, в конце концов сводящейся к данности известной организации разума, откуда и вытекает пресловутый спенсеровский критерий достоверности"83, во-вторых, можно "безнадежно устремиться в разумную дискурсию, являющуюся пустою возможностью спускаться ниже и ниже в глубину мотивации"84.

Конечно, Флоренский не прав, считая, что ни тот ни другой путь не принесет "удовлетворения" в поисках достоверного знания, не поможет увидеть "Столпа истины". Однако роль интуиции в этом процессе он видит, пожалуй, более верно, чем все его предшественники.

Абсолютная истина есть и выступает как "безусловная разумность": она, конечно, познаваема и существует как факт, причем именно факт ее существования, как считает Флоренский, и предопределяет существование "конечной интуиции". Истина подвергается абсолютному доказательству, поскольку имеет строение "конечной дискурсии", "Истина есть интуиция, Истина есть дискурсия, или проще: Истина есть интуиция, которая разумна, т.е. дискурсивна. Чтобы быть дискурсивного, интуиция должна быть интуицией не слепой, не тупоограниченной, а уходящею в беспредельность, не возможною только, а действительною, актуальною"85.

Разум человеческий антиномичен, по мнению Флоренского, в нем сосредоточены два противоборствующих начала: конечность (дискурсия) и бесконечность (интуиция). Для получения истины необходимо взаимодействие интуиции и дискурсии. Истина есть актуальная бесконечность, которая постигается "дискурсивной интуицией" или "интуитивной дискурсией". "Дискурсивная интуиция должна содержать в себе синтезированный бесконечный ряд своих обоснований, интуитивная же дискурсия должна синтезировать весь свой беспредельный ряд обоснований в конечность, в единство, в единицу. Дискурсивная интуиция есть интуиция дифференцированная до бесконечности; интуитивная же дискурсия есть дискурсия интегрированная до единства"86. Так впервые интуитивная самоочевидность и ясность была заменена взглядом на интуицию как познавательную функцию сознания, связанную с дискурсивным мышлением, которое в свою очередь рассматривалось как иная функция сознания. И в этом плане исследования Флоренского представляют определенный интерес и значимость. Правда, растворенные в обширном богословском трактате, каковым является "Столп и утверждение истины", эти взгляды не получили ни достаточной систематизации, ни обоснования, ни дальнейшего распространения. Однако сама постановка вопроса об интуиции как важнейшей функции сознания, связанной с дискурсией, представляется весьма плодотворной для дальнейшего материалистического решения проблемы. И то обстоятельство, что Флоренский был известным ученым – естествоиспытателем и математиком, во многом способствовало тому, что в своей концепции дискурсивной интуиции он вступает в непримиримое противоречие со своими фидеистическими взглядами.

Все рассматриваемые нами концепции интуиции, несмотря на специфический подход у отдельных философов, указывают на постановку проблемы интуиции как чисто гносеологической. Существенно отличается от них в этом плане подход к проблеме интуиции в неопозитивизме.

Неопозитивизм возник в связи с постановкой новой гносеологической проблемы естествознания – проблемы обоснования данных естественных наук. Претендуя на роль истинной философии, неопозитивизм отвергает интуицию, освобождая место логике, как единственно истинному языку науки. Очистив гносеологию от интуиции, неопозитивисты тем не менее не отказываются от нее совсем, выдвигая свое толкование интуитивного процесса как некоего психологического феномена, подвергая при этом критике все предшествующие концепции интуиции. Например, один из классических представителей современного неопозитивизма, Карнап, говорит: "Мой взгляд на этот предмет состоит в том, что нет такой вещи, как логический метод получения новых идей или логическое воспроизведение этого процесса. Мой взгляд может быть выражен словами, что всякое открытие содержит "иррациональный момент" или "творческую интуицию" в бергсоновском смысле"87. Кроме интуитивного восприятия.

Карнап отмечает существование еще "нерациональной интуиции", или "религиозного откровения". Карл Поппер считает, что проблема получения нового знания должна быть отнесена к проблемам психологическим, не имеющим никакого значения для логического анализа сформулированных кем-то готовых результатов88.

Таким образом, область теории познания значительно суживается рамками только логического познания. Чувственное познание, являющееся фактическим источником всякого знания, автоматически выводится за пределы области познания. Интуиция целиком передается в сферу психологии индивидуальной личности и объявляется вообще непостижимой для логико-философского анализа. Однако неопозитивисты все же признают, что все наше знание основано на опыте (под последним имеются в виду человеческие ощущения и переживания). И именно интуиция – этот психологический феномен, позволяет получать знания из нас самих, игнорируя существование объективного мира и его законов. Истинная философия, по "компетентному" мнению сторонников неопозитивизма, должна абсолютно отвергнуть интуицию как метод познания.

Проблема обоснования математики нашла свое отражение в концепции интуиционизма. Математика – особая сфера знания, и единственным средством ее обоснования и критерием истинности ее положений может быть только интуиция как непосредственная самоочевидная ясность, доступная человеку. Логика и философия оказываются непригодными.

Действительно, математическое знание обладает специфической особенностью, которая заключается в том, что математика оперирует объектами особой природы. Это объясняется внутренними потребностями развития математической науки, абстрактно-логическим характером ее понятий. Исключительная степень абстракции, отвлеченность математических понятий позволяют математически описывать самые разнообразные процессы в природе и обществе. При этом математика, быть может, как ни одна другая наука, придает особое значение строгости логического доказательства своих положений и выводов. В современной математической науке уровень абстракции значительно возрастает, понятия, из которых она строится, образуются не только посредством отвлечения от объектов материального мира, но и путем обобщения и дальнейшей идеализации ранее возникших понятий. Таким образом, основные понятия математики в процессе своего получения действительно связаны с непосредственным интуитивным восприятием, однако отсюда вовсе не следует интуиционистский тезис об априорности математических аксиом.

Интуиционизм сформировался как попытка преодоления известных трудностей математической науки, связанных с анализом понятия "бесконечность" в период так называемого "кризиса математических основ". Последний был вызван обнаружением парадоксов теории множеств.

Исходные позиции интуиционизма заключаются в следующем: "Согласно Брауэру, математика тождественна с точной частью нашего мышления... Никакая наука, в частности ни философия, ни логика, не может служить предпосылкой для математики", – отмечает в своей работе "Обзор исследований по основаниям математики" виднейший представитель интуиционизма А. Гейтинг, – "было бы порочным кругом применять в качестве средств для доказательства какие-либо философские или логические принципы, потому что в формулировке таких принципов уже предполагаются математические понятия. Для математики не остается никакого другого источника, кроме интуиции, которая с непосредственной ясностью помещает перед нашими глазами математические понятия и выводы. Эта интуиция является не чем иным, как способностью рассматривать в отдельности различные понятия и выводы, регулярно встречающиеся в обычном мышлении"89.

Следует отметить, что интуиционизм не философское направление и тем более не разновидность философского интуитивизма. "Он имеет специфическое математическое содержание, независимое от философии и ни в какой мере не подлежащее ее опеке"90. В интуиционизме, несомненно, есть и рациональные моменты, связанные с тем, что среди сторонников этого течения немало талантливейших математиков, внесших огромный вклад в развитие этой науки. И хотя проблема интуиции выдвигалась ими из собственно проблем математики, но, "как бы глубоко ни коренился интерес к интуиции в проблематике самой математики, успехи и неудачи в разработке понятия интуиции всегда были самым тесным образом связаны с принципиальной "философской ориентировкой ученых... Невозможно понять ход развития учений об интуиции в математике, не изучая связи этого развития с борьбой материализма против идеализма, диалектики, против метафизики"91. Исходя из этого, интересно проследить анализ понятия интуиции у Германа Вейля.

Герман Вейлъ (1885-1955) в сборнике "О философии математики" так определяет математическую интуицию: "Исходным пунктом математики является натуральный ряд чисел... В природе самого дела заложено, что узрение сущности, из которого проистекают общие теоремы, всегда основывается на полной индукции, на изначальной математической интуиции"92. И из этой "интуиции сущности", опирающейся па полную индукцию, происходят, по Вейлю, все общие суждения. "Причем она не нуждается в дальнейшем обосновании, да и не способна к нему, ибо она есть не что иное, как математическая первоинтуиция... Все это определено apriori сущностью процесса прохождения алеф математической первоинтуиции"93. Так, Вейль отдает интуиции определенный приоритет над логически опосредованным знанием, отводя на второй план логические и формальные основы математики. "Математика не состоит в том, – писал Вейль, – чтобы развивать по всем направлениям логические выводы из данных посылок; нет, ее проблемы нельзя разрешить по установленной схеме вроде арифметических школьных задач. Дедуктивный путь, ведущий к их разрешению, не предуказан, его требуется открыть, и в помощь при этом нам служит обращение к мгновенно прозревающей многообразие связи интуиции, к аналогии, опыту"94.

Однако, несмотря на то, что Вейль отдает предпочтение интуиции, он вовсе не противопоставляет ее логическому мышлению, и в этом плане интуиция Вейля качественно отличается от алогической интуиции Бергсона. Интуиционизм пытается вскрыть связь интуиции и логического мышления в процессе математических построений. Но существенным упущением этих попыток было то, что за кажущейся интуитивной ясностью и убедительностью интуиционисты не видели результата развития всей предшествующей исторической практики. А без использования гносеологического критерия практики любая теория интуиции становится несостоятельной.

Вся история математики свидетельствует о том, что "интуитивная ясность" не может служить действительным критерием истинности математических положении. Такой подход в конечном итоге опять же остается выражением тенденций субъективно-идеалистической философии"95.

Новейшие достижения современного естествознания рождают и новую гносеологическую проблему. Суть ее заключается в том, что методы классической физики оказались непригодными для исследования специфических свойств микрообъектов. Новые этапы истории естествознания (период "эволюции идей" и "математики переменных отношений") поставили ученых перед необходимостью поиска новых форм, методов и приемов исследования. Особый интерес в этом плане представляют методологическая концепция Нильса Бора и исследования в области методологии современной физики Альберта Эйнштейна. Интуиция рассматривается теперь как один из методов научного познания в естествознании.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Новизна продукта научного творчества имеет объективно исторический характер
Ирина В.,Новиков А. В мире научной интуиции. Интуиция и разум истории науки и философии 6 понятия
Неосознаваемые формы высшей нервной деятельности сознания ощущение
Гипотезы издавна являются необходимыми методами научного исследования сохранения уравнение
Условности вопроса о физиологических механизмах феномена интуиции деятельности проблемы