<<<     ΛΛΛ     >>>   

На основе этой аналогии Шредингер предлагает гипотезу: связь между волновой оптикой и квантовой механикой должна быть такой же, как и связь между геометрической оптикой и классической механикой. Последняя к тому времени была известна науке благодаря работам Гамильтона. На основе приведенных аналогий, в соответствии со своей гипотезой, Шредингер выводит волновое уравнение, сходное с уравнением волновой оптики.

Итак, в основе гипотезы лежит аналогия. Всегда ли? Трудно утверждать это абсолютно: эмпирические исследования в физике говорят в пользу положительного ответа, но для того, чтобы это доказать, потребуется еще не одно исследование. Тем не менее во многих случаях гипотеза представляет собой специфический метод теоретического исследования, заключающийся в преобразовании результатов интуитивного познания, полученных посредством применения метода аналогии. Говоря точнее, в гносеологическом смысле интуитивное знание первоначально проникает в науку в форме гипотезы. В свою очередь "всякая плодотворная гипотеза кладет начало удивительному извержению потока непредвиденных открытий"19.

Таким образом, если аналогия, по существу, строится посредством интуитивных комбинаций, то гипотеза – процесс преобразования результатов интуитивного познания.

Иными словами, рассматриваемые ранее типы преобразования интуитивного знания (через эйдетическую и концептуальную интуицию) в конкретном физическом исследовании являются возможными способами построения гипотезы. Благодаря интуиции ученые могут выдвигать различные гипотезы, приводящие в конечном счете к одному и тому же научному открытию. Этим еще раз подтверждается неповторимость акта научного творчества и повторимость его результатов.

Нам представляется, что неповторимость процесса научного творчества обусловлена определенным познавательным фоном, в котором осуществляется действие интуитивных форм познавательной деятельности ученого. Этот фон индивидуален и неповторим, он формируется как результат действия всех форм познавательного процесса ученого, зависит от социального климата, окружающего его, и т.п.

Этим фоном, видимо, служит способность ученого "уметь видеть" окружающий мир. Это и есть "научная фантазия"20.

Сложнейший процесс творческого мышления ученого, как отмечал В. И. Ленин, заключается в возможности "превращения (и притом, незаметного, не осознаваемого человеком превращения) абстрактного понятия, идеи в фантазию... Ибо в самом простом обобщении, в элементарной общей идее ("стол" вообще) есть известный кусочек фантазии (vice versa: нелепо отрицать роль фантазии и в самой строгой науке)..."21.

И надо признать, что наука действительно во многом "выигрывает, когда ее крылья раскованы фантазией"22. "Фантастические представления взяты из действительности, а самые верные представления о действительности по необходимости оживляются дыханием фантазии"23.

Научная фантазия – специфическое состояние ученого, в котором он пребывает в момент творческой активности. Из криптогнозы он интуитивно комбинирует чувственными образами на основе исходных понятий и, наоборот, строит замечательные и неожиданные аналогии, выдвигает фантастические гипотезы, приводящие к великим открытиям.

Вот что пишет по этому поводу известный немецкий ученый Вант-Гофф.

"Каждая истина, по крайней мере, представляет одно непосредственное объяснение фактов, если она дает нам больше, то ей помогла фантазия. Фантазия проверяется; если она не находится в противоречии с нашими фактами, то она становится гипотезой; когда она непосредственно исследуется и признается правильной, то она становится истиной. Факт – основа, фундамент; фантазия – строительный материал; гипотеза – строительный план, который нужно исследовать; истина – здание... Фантазия и научное суждение образуют истину, фантазия и вкус – красоту"24.

Итак, научная фантазия является важным компонентом структуры научного творчества. В определенном смысле фантазировать – это значит стимулировать работу всех форм познавательного процесса и в особенности интуитивных, протекающих "незаметно", "внезапно".

ПРАКТИКА – КРИТЕРИЙ ДОСТОВЕРНОСТИ ИНТУИТИВНОГО ЗНАНИЯ

Новые, неожиданные, оригинальные и "сумасшедшие" идеи – это пласт, из которого строится современная наука. Мы рассмотрели и проанализировали многочисленные примеры, свидетельствующие о том, как они возникают, задумывались над тем, как способствовать их появлению. Однако оригинальных идей может рождаться много, но только некоторые могут претендовать на истинность. И даже самые "верные" из них "не приобретают права гражданства в науке до тех пор, пока не будут разработаны и приведены в состояние, допускающее проверку"25. Новое знание всегда оригинально и неповторимо по способу получения, но прежде чем быть приведено к статусу истинного научного знания, оно должно пройти неоднократную практическую проверку. Для всякого научного знания, совершенно справедливо полагает М. Бунге, "способность уцелеть после строгой проверки даже больше чем желательна, она категорически необходима"26.

Вопрос о критерии истинности научных положений – один из самых древних в философской науке. Но до введения марксизмом общественно-исторической практики, как единственно верного критерия истинности полученного в науке знания, все попытки его решения оставались безуспешными. Замена же этого критерия каким-либо другим может привести только к лишению положений науки объективной значимости и истинно научной ценности. Тем не менее такие попытки имеют место как в философской, так и в физической науке. В частности, в философии они часто возникают в связи со стремлением объяснить достоверность результатов интуитивного познания, в микрофизике – вследствие кажущегося отрыва теоретических положений от действительности, вследствие ненаглядности исследуемых объектов и невозможности непосредственной экспериментальной проверки.

Современный этап развития научного познания характеризуется все возрастающим уровнем метаматизации. Тот факт, что связь научной теории с действительностью проявляется во все более опосредованных формах, весьма затрудняет процесс практической проверки этих теорий, а следовательно, и нахождения истины. Согласно марксистской методологии, существует целый ряд эвристических принципов, способствующих познанию истины и составляющих необходимое условие ее научности. К таким принципам можно отнести следующие: принцип соответствия, принцип причинности, принцип единства знания, принцип простоты. Если выдвигаемая гипотеза согласуется с перечисленными принципами, значит можно в процессе роста ожидать от нее подтверждения в той степени, которая достаточна для приведения ее к статусу научной теории. Это, конечно, вовсе не означает, как думают позитивисты, что простота может заменить критерий истины.

Так, Франк считает, что эксперимент не в состоянии установить истинность теории. Ссылаясь на то, что экспериментальным данным могут соответствовать несколько теорий, он указывает, что при выборе самой лучшей из них ученый руководствуется в конечном счете не практическим критерием, а иным. "Как мы неоднократно упоминали, – пишет Франк, – действительный прогресс науки всегда создавался с помощью критерия экономии и простоты"27. "Для теории характерным является именно ее свойство быть более простой и краткой, чем регистрация наблюдений. Следовательно, признание теории всегда является результатом компромисса между требованием "согласия с фактами" и требованием "простоты"28.

Действительно, Франк прав: в случае согласованности с практическим подтверждением нескольких теорий учеными используется та из них, которая соответствует принципу простоты. Суть последнего заключается в выборе среди множества гипотез и теорий, описывающих данный круг явлений, тех, которые обладают большей логической завершенностью, т.е. с наименьшим количеством допущений и в наиболее простом математическом аппарате. Но никакая стройность и никакая простота теории не могут заставить ученого признать ее истиной, если она противоречит объективным фактам.

Вернемся к микрофизике. Вполне понятно, что исследователи этой области современного научного знания не рассматривают критерий практики упрощенно. Они не считают, что каждое понятие или предположение, используемое для объяснения определенного круга микрофизических явлений, должно быть непосредственно сопоставлено с действительностью. Высокий уровень абстракции предполагает существование в процессе научного исследования целого ряда гипотез и аналогий, не поддающихся на данном этапе практической проверке.

Специфическая особенность действия практического критерия истинности положений микрофизики заключается в глубокой обобщенности ее теорий. В связи с этим путь от общих теорий к их экспериментальной проверке представляется гораздо более длительным и сложным. Общие теории микрофизики содержат множество таких представлений и положений, которые просто недоступны экспериментальной проверке непосредственным путем. В подтверждении их истинности возрастает значение так называемой опосредованной практической проверки.

Как видим, единственным критерием достоверности результатов познания на всех его уровнях может быть только общественно-историческая практика. Интуитивное познание в данном случае не представляет собой никакого исключения. И чтобы его результаты могли войти в общую систему научного знания, они должны быть подвергнуты практической проверке. Преувеличенное доверие к "очевидности" интуитивного знания может привести к проникновению ложных положений в науку.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Метафизика возможна лишь через интуицию
Физическая интуиция
Осознает в процессе своей психической деятельности регулирующих ее нервно физиологических механизмов
Концептуальная интуиция
Вторично интуиция была