<<<     ΛΛΛ   

В отличие от этих людей, я не могу обратить все в золото, да я и не пробовал, мне больше нравятся другие субстанции, скажем, зелень или хорошее вино. Я знаю, что в чем-то эти люди успели, кого-то обошли, стали властелинами, которых еще не знал мир. Я знаю, что они создают рынки и шагают через континенты. Однако мне все кажется, что они скрывают какую-то мелочь, и я слышу в шорохе ветра шепот и смех камышей.

Надеюсь, мы доживем до той поры, когда нелепые книги об успехе покроются пылью забвения. Они не учат преуспевать, но учат презирать, вскармливая злую мистику удачи. Пуритане обличают книги, разжигающие сладострастие; что же сказать о книгах, разжигающих еще худшие страсти — любостяжание и гордыню?

Лет сто назад у нас был идеал прилежного подмастерья и мальчикам говорили, что трудолюбие и бережливость обратят их всех в лорд-мэров. Это неправда, но тут есть хоть какой-то минимум нравственной истины. В таком обществе, как наше, умеренность не способствует богатству, но способствует достоинству.

Если ты работаешь хорошо, ты не станешь богачом, но станешь хорошим работником. Прилежному подмастерью помогли в его успехе узкие, частные добродетели — но добродетели. Стоит ли воспитывать ученика, которому помогут пороки?

Примечания:
Данный текст воспроизведен по изданию:
Честертон Г. К., Собр. соч.: В 5 т. Т. 5: Вечный Человек. Эссе / Пер. с англ.; Сост. и общ. ред. Н. Л. Трауберг. — СПб.: Амфора, 2000.
В бумажном издании этой странице соответствуют страницы: 339—343.

 <<<     ΛΛΛ   

Он пишет в старину этот инстинкт был хорошо известен