<<<     ΛΛΛ     >>>   

Борьба с Платоном была для Аристотеля борьбой не только против Платона, который противостоял ему извне, но также против платонизма, остававшегося в нем самом. Абстрактный математизм теории «форм» («идей») Платона не был преодолен Аристотелем полностью. В метафизике, в классификации наук и знаний, разработанной самим Аристотелем, над всем главенствует чистая и бестелесная, вне физического мира пребывающая «форма» (бог, неподвижный перводвигатель). Несмотря на свою бестелесность и беспримесность, она рассматривается одновременно и как самое простое бытие, и как бытие, наиболее реальное, как чистая действительность. Ряд помещенных ниже ее «форм» есть ряд нисходящий, именно вследствие все более увеличивающегося количества «материи», которая присоединяется к этим «формам».

Все предстоящее чувствам и мышлению указывает, но Аристотелю, на проблему бытия(*). Но метафизика — "первая философия», как ее называет Аристотель, — исследует не отдельные области бытия, а начало и причины всего сущего, поскольку оно берется как сущее («Метафизика» VI 1, 1025 Ь 1—2). Наиболее полное знание вещи достигается, по Аристотелю, тогда, когда знают, в чем сущность этой вещи. Сущность — «первое во всех смыслах: и по определению, и по познанию, и по времени» («Метафизика» VII 1, 1028 а 32—33).

(*) См. об этом соображения В. Татаркевича. W. Tatarkiewicz. Die Disposition der aristotelischen Prinzipien. Marburg, 1910, S. 63.

Вопрос о сущности — древнейшая и постоянная проблема философии. «Вопрос, который издревле ставился и ныне и постоянно ставится и доставляет затруднения,— вопрос о том, что такое сущее,— это вопрос о том, что такое сущность» («Метафизика» VII 1, 1028 b 2—4). Однако всеобъемлющее рассмотрение проблемы сущего и сущности выдвигает вопрос, каким должен быть первоначальный вводящий в науку подход к этой проблеме. Ответ на этот вопрос Аристотель пытался дать в своем учении о категориях. Это, по верному выражению В. Татаркевича, «первый слой философских исследований»(*1). «Категории» — основные роды, или разряды, бытия и соответственно основные роды понятий о бытии, его свойствах и отношениях. Это определение категорий не есть, однако, определение самого Аристотеля. Больше того. Как верно заметил современный чешский исследователь К. Берка, у Аристотеля вообще нельзя найти ясного определения понятия категории(*2).

(*1) W. Tatarkiewicz. Die Disposition der aristotelischen Prinzipien, S. III.

(*2) K. Bergka. Uber einige Probleme der Interpretation der aristotelischen Kategorienlehre («Acta antiqua academiae scientiarum Hungaricae», t. VIII, fasc. 1—2). Budapest, 1960, S. 36.

По-видимому, предварительной задачей при разработке учения о бытии Аристотель считал выделение основных родов, или разрядов, бытия. В какой мере Аристотель опирался при этом на труды своих предшественников, сказать трудно. Предшественниками его здесь могли быть пифагорейцы со своей таблицей десяти парных начал, а также Платон; в «Софисте» Платона мы уже находим термины, которыми Аристотель обозначил впоследствии часть своих категорий: «количество», «качество», «претерпевание», «действие» и «отношение».

Неразработанность вопроса об отношениях и связях категорий — логических и лингвистических — привела к тому, что найденные Аристотелем категории выступают у него то как категории бытия (метафизические), то как категории познания (гносеологические), то как категории языка (грамматические). Исследуя языковые разряды, Аристотель выделяет две группы: 1) изолированные слова и 2) связи слов в предложении.

В основе учения Аристотеля о категориях лежат, видимо, исследования понятий, выступающих попеременно то в метафизическом (предметно-онтологическом), то в языковом разрезе(*). Впрочем, ни по вопросу о числе основных категорий, ни по вопросу об их последовательности или о порядке в их системе Аристотель за все долгое время разработки своей метафизики не пришел к твердо и окончательно установившимся выводам. Сочинение Аристотеля, в котором специально рассматривается система категорий («Категории»), поражает своей изолированностью: в нем нет указаний на связь учения о категориях с другими воззрениями Аристотеля.

(*) К. Bergka. Uber einige Probleme der Interpretation der aristotelischen Kategorienlehre («Acta antiqua academiae scientianim Hungaricae», t. VIII, fasc. 1—2), S, 36,

Для учения о категориях, как, впрочем, и для всей философии Аристотеля, характерен, как было уже сказано, двоякий аспект: в онтологическом плане категории — высшие роды бытия, к которым восходят все его частные стороны и обнаружения; в гносеологическом плане категории — различные аспекты или точки зрения, с каких могут быть рассмотрены предметы, роды бытия и которые не могут быть возведены к единому для всех них аспекту или к единой, возвышающейся над ними точке зрения. В специальном сочинении о категориях («Категории») таких родов указано десять.

Это: 1) сущность; 2) количество; 3) качество; 4) отношение; 5) место; 6) время; 7) положение; 8) обладание; 9) действование и 10) претерпевание.

Из приведенной здесь таблицы не видно, каким принципом и каким планом руководствовался Аристотель, развивая эту свою систему категорий. В литературе было выдвинуто предположение, согласно которому к своей таблице категорий Аристотель пришел эмпирическим путем: исследуя отдельный предмет, Аристотель ставил вопрос, какие различные определения могут быть ему приписаны, а затем сводил добытые определения в известные рубрики. В итоге таких рубрик (категорий) набралось десять.

Впрочем, их десять лишь в «Категориях», в небольшом трактате, подвергавшемся сомнению в подлинности его принадлежности Аристотелю. В других сочинениях Аристотель указывает всего восемь первых категорий, или шесть, или даже четыре, не выделяя остальных. Даже по вопросу о составе категорий окончательного результата Аристотель не фиксирует: в главе 4 седьмой книги «Метафизики» вслед за категорией «места» он вводит категорию «движения», которая в качестве категории не встречается больше нигде.

Все же в отношении первых категорий порядок их следования, каков он в сочинении «Категории», представляется естественным. Категория сущности сперва открывает собой всю таблицу, и это вполне понятно: сущность для Аристотеля — то, при наличии чего единственно возможно все, что относится ко всем остальным категориям. Если категории — наиболее общие роды или типы «cказывания» о каждой единичной вещи, то условием возможности всех таких оказываний должно быть отдельное бытие самой этой вещи, ее субстанциальное существование. И в «Физике» (185 а 31—32) Аристотель говорит: «Ни одна из прочих категорий не существует в отдельности, кроме сущности: все они высказываются о подлежащем «сущность»».

Аристотель сам разъясняет, что среди многих значений того, что говорится о сущем, на первом месте стоит суть вещи, которая указывает на сущность («Метафизика» VII 1, 1028 а 14—15). О сущем говорится «в различных значениях, но всякий раз по отношению к одному началу; одно называется сущим потому, что оно сущность, другое — потому, что оно состояние сущности, третье — потому, что оно путь к сущности» («Метафизика» IV 2, 1003 b 5-7).

Но хотя таблица категорий открывается у Аристотеля категорией сущности, при первом своем появлении эта категория еще не наполнена всем тем своим понятийным содержанием, какое она приобретет с развитием всей системы категорий. В своем первоначальном смысле сущность есть предмет, обладающий самостоятельным бытием, не нуждающийся для своего существования в существовании другого, иначе бытие всегда частное, единичное (например, этот единичный человек). Такое единичное самостоятельное бытие есть субстанция. Особенность субстанции в том, что она может внутри себя самой совмещать противоположные друг другу свойства, но вовне себя не может иметь ничего, что было бы ей противоположно. Так, единичный человек может быть вместе и добрым, и отчасти злым, но отдельный человек вне самого себя не имеет ничего, что было бы противоположно ему как отдельному человеку.

Субстанция, или единичное бытие, может выступать в суждении только как субъект этого суждения, только как предмет суждения. Предикат может высказывать нечто о таком субъекте, но сам субъект как единичное бытие ни о чем высказываться не может. Субстанции в этом — первом — смысле или значении Аристотель называет первыми сущностями. Первая сущность есть «вот это нечто», вещь, еще неопределенная — для знания — в своих признаках, но сама по себе вполне индивидуальная.

Развитие знания о предмете приводит к возникновению понятия о предмете: понятие предмета раскрывает его существенные черты. Такие понятия Аристотель называет вторыми сущностями.

Первая сущность, или субстанция, есть не что иное, как указанный средствами языка отдельно существующий предмет. «Сущность в самом основном, первичном и безусловном смысле — это та, которая не сказывается ни о каком подлежащем и не находится ни в каком подлежащем, как, например, отдельный человек или отдельная лошадь» («Категории» 5, 2 а 11—14).

Вторыми сущностями Аристотель называет уже не указанные посредством знаков или имен отдельные предметы, а сущности, которые по отношению к этим предметам будут или их видами или их родами: «Вторыми сущностями называются те, к которым как видам принадлежат сущности, называемые так в первичном смысле», т. е. «первые сущности» («Категории» 5, 2 а 14—15). Таковы виды и обнимающие их роды. Например, отдельный, или определенный, человек «принадлежит к виду «человек», а род для этого вида — живое существо» («Категории» 5, 2 а 16—17). В качестве родов и видов «вторые сущности» отличаются от «субстанций», или «первых сущностей»: они могут иметь противоположное себе. Так, огонь как «субстанция», или «первая сущность», не имеет в природе ничего, что было бы противоположно ему как огню. Но горячее как «вторая сущность» имеет противоположное себе — холодное.

В этом учении о различии «первых сущностей» («субстанций») и «вторых сущностей»(*) (родов и видов, или родовых и видовых свойств) отчетливо отразилось убеждение Аристотеля в первичности единичных вещей природы и вторичности знания о них, выражаемого в общих понятиях. В одном месте «Физики» Аристотель прямо утверждает: «Подлежащее есть начало и, по-видимому, первее сказуемого» («Физика» I 6, 189 а 31—32). Именно поэтому он утверждает, что начало «не должно быть сказуемым для какого-либо подлежащего» («Физика» I 6, 189 а 30). В отличие от «первой сущности» «вторая сущность» может быть предикатом суждения.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Необходимо допустить
Также отношение познания к предмету познания составляют второй класс отношений
Указания этой материи аристотель опирается на традицию греческой физики