<<<     ΛΛΛ     >>>   

Да, описывать все это – одно удовольствие. Однако примечательно, что все ожидания, которые были связаны с праздником, не оправдали себя. Девушка была великолепна, но парень оказался импотентом. Но поскольку надежда должна чем-то питаться, новые ожидания вскоре появляются в наших сердцах, мы начинаем вновь лелеять в своих мечтах какую-то блестящую, умопомрачительную вещицу, которая ждет нас в будущем. Что это может быть? Дети знают ответ на этот вопрос до тех пор, пока мы еще не успели подключить их'к всеобщей крысиной гонке. Одним из лучших рождественских подарков, которые я когда-либо получал, было дешевое колечко со стеклянным бриллиантом. Оно досталось мне случайно – выпало из хлопушки или. игрушки с сюрпризом во время праздника. Но я помню, что долго сидел перед камином с этим волшебным предметом в руках и поворачивал его во все стороны, разглядывая разноцветные огоньки, которые мерцали в нем. Я знал, что нашел Кольцо Соломона, с помощью которого он вызывал джинов и сказочных духов с медными крыльями. И дело было не в том, что я хотел, чтобы эти существа сделали что-то для меня. Мне было достаточно той атмосферы, которая меня окружала. Позабыв обо всем на свете, я сидел и наблюдал, как эти существа появляются и исчезают при свете пламени. При этом я чувствовал, что прикасаюсь к райскому миру, пребывающему вне времени.

Симптоматично, что наша культурная среда, идеалом которой является здравомыслие ржавой баночки из-под пива, производит очень мало волшебных предметов. Украшения с драгоценными камнями в наши дни изысканны, но не привлекательны. Современная архитектура лишена изобретательности и сводится в основном к сооружению многоэтажных стеклянных ящиков. Детские книжки написаны серьезными дамами с тройными именами и полным отсутствием воображения. В отношении комиксов мне остается лишь задать вопрос: "Обращал ли ты когда-нибудь внимание на мебель в доме Дагвуда?" Магические по своей сути ритуалы католической церкви либо превращаются у нас в чтение скороговорок, либо сопровождаются отвратительными комментариями. Игра в ритуал в обычной жизни считается притворством и нехорошей склонностью, а манеры поведения в наши дни считаются чем-то вроде плохих привычек – если они вообще где-то еще существуют. Мы не производим ничего подобного восточным коврам, персидскому стеклу, глиняной черепице и роскошно оформленным книгам. Наши товары не напоминают арабские изделия из кожи, испанскую инкрустацию по дереву, индийский хлопок, китайские вышивки и изделия из фарфора, японский лак и парчу, французские гобелены и украшения инков. (Однако, по какой-то случайности, у нас все же можно встретить некоторые небольшие электронные устройства, которые по своему изяществу неожиданно приближаются к изделиям из драгоценных камней.)

И причина этого не в том, что мы слишком спешим, не чувствуем настоящего момента и поэтому не можем позволить себе терять так много усилий и времени на изготовление красивых вещей. Причина также и не в том, что мы предпочитаем накапливать деньги и обходиться при этом без подобных изделий. Все это происходит, мне кажется, потому, что мы полностью очистили мир от волшебства. Мы не можем теперь даже вообразить себе рай, и поэтому люди искусства и ремесленники не имеют ни малейшего представления о том, как выглядит райская вещь. Вот какую цену мы заплатили за попытку управлять миром с позиции "я", для которого все, что его окружает, представляет собой совокупность построенных объектов и абстракций.

Возврат назад выглядит сентиментальным и едва ли возможен. Ведь дети прикасаются к раю лишь в той мере, в которой они еще не полностью увязли в ловушке эго. То же касается культур, которые по нашим стандартам являются "примитивными" – напоминающими о детской непосредственности. Таким образом, ты, по крайней мере теоретически, уже понимаешь, что эго – это ловушка и что за всеми этими декорациями "я" и "Вселенная" являются чем-то одним. Ты, наверное, спрашиваешь сейчас: "И что же теперь? Каким должен быть наш следующий шаг? Какие практические приложения имеет эта идея?" На что я отвечу тебе, что самое важное в данном случае – углублять свое понимание, становиться способным получать удовольствие от жизни. Прежде всего нужно учиться жить в настоящем, не пренебрегая при этом и той дисциплиной, которую такая жизнь подразумевает. Без этого умения жить в настоящем тебе не будет что дать другому. Ты не сможешь помочь движению борьбы за мир и международную солидарность или сделать добро голодающим индусам или китайцам. Более того, ты не сможешь даже поддержать своего друга в трудную минуту. Без этого умения все социальные программы будут навязчивым вмешательством в чужие дела, а все заботы о будущем – подготовкой грядущей катастрофы.

Однако этот путь не уводит нас в прошлое. Вспомним, что наука вышла за пределы узкого атомистического и механического видения мира с помощью углубления научных представлений. По аналогии с этим иллюзию эго можно победить лишь с помощью углубления самосознания. Ведь от чувства отделенности нельзя избавиться, прилагая так называемые "волевые усилия", пытаясь забыть себя или отвлекая свое внимание на посторонние занятия. Вот почему нравственные проповеди никогда не бывают удачными: они воспитывают только хитрых лицемеров – людей, которых приучили чувствовать стыд, вину и страх. Эти люди затем заставляют себя поступать так, будто они действительно любят своих ближних. Однако при этом их "добрые дела" на поверку зачастую оказываются даже более разрушительными, чем их "плохие поступки". Вот почему их "добродетели" выглядят еще более отвратительно, чем их "пороки". Британская программа социальной помощи осуществляется Обществом благотворительной деятельности (Charity Organization Society – коротко C.O.S.), во главе которого стоят довольно настойчивые и даже грозные дамы. Не случайно это Общество получило среди бедных еще одно название – "Cringe or Starve" ("Раболепствуй или умри от голода").

Даосский философ Чжуан-Цзы назвал усилия, направленные на то, чтобы стать неэгоистичным, "ловлей беглеца под бой барабанов". А мы могли бы уподобить их полицейскому рейду с включенными сиренами. Или, как говорят индусы, эти усилия напоминают попытки не думать об обезьяне во время принятия лекарства. Дело в том, что в Индии существует народное поверье, которое утверждает, что если человек будет думать об обезьяне во время принятия лекарства, то оно от этого станет неэффективным. Проявляя настойчивость в подобных устремлениях, мы можем достичь лишь одного: понимания того, что наши усилия бесплодны. Ведь чем больше мы стараемся действовать без страха или жадности, тем яснее мы осознаем, что делаем это, потому что испуганы или потому что руководствуемся собственническими побуждениями. Святые всегда считали себя презренными грешниками. Ведь они лучше других понимали, что их стремление к святости свидетельствует о самом тяжком из всех грехов – духовной гордости, желании видеть себя в ряду тех, кто преуспел в искусстве любви и альтруизма. За этим стоит бесконечное множество замкнутых кругов – игр типа "Я раскаиваюсь сильнее, чем ты" или "Я меньше, чем ты горжусь своей скромностью". Можно ли вообще оставаться непричастным к соревнованиям в том, кто больше возвысится над другими? "Я не так люблю возвышаться над другими, как ты". "А я не против пощеголять перед другими, но не скрываю этого так, как ты". "А я осознаю лучше, чем вы все, что наши отношения – это просто попытки возвыситься друг над другом!" Кажется, что этим уловкам эго никогда не будет конца.

Однако по мере того как я продолжаю играть во все эти игры – и все больше осознаю, что я это осознаю, – я начинаю кое-что понимать. Мне становится с каждым днем все яснее, что я не могу сказать о себе, что я лучше, если нет тебя (или кого-нибудь другого), о ком бы я мог бы сказать, что он хуже. Таким образом, я ясно убеждаюсь в том, что мое превосходство всегда зависит от существования других людей, которые в чем-то хуже меня. Я бы никогда не смог причислить себя к небольшой группе "хороших" и "спасенных" людей, если бы поблизости не было "плохих" и "обреченных на проклятие". Как бы могли представители какой-нибудь секты поддерживать свое коллективное эго, если бы они не услаждали себе жизнь застольными разговорами о заблуждениях непосвященных? Сама сущность южан-расистов нуждается в том, чтобы ее постоянно противопоставляли природе грязных черных "блэков". Но те, кто оказались за пределами плотно сколоченной группы "правильных", образуют свою коалицию, коллективное эго которой они лелеют возмущенными разговорами о своих недоброжелателях и общих врагах: кровожадных "белых", эмансипированных женщинах и зажравшихся буржуа. Даже Фома Аквинский проговорился, когда сказал, что блаженство святых на небесах состоит в том, что они взирают оттуда на земные баталии и восхваляют ту "высшую справедливость", которая приговорила грешников к вечным адским мукам. Всем победителям нужны побежденные; всем святым нужны грешники; всем мудрецам нужны глупцы. Так происходит до тех пор, пока самое главное в жизни – стремление "стать кем-то" или "что-то представлять собой", подобно одному из множества мелких божеств.

Итак, определяя себя, я всегда использую представление о тебе. Я знаю себя исходя из представления о том, кого я называю "другими". И при этом не важно, какое место они занимают на моей шкале достоинств. Если они стоят выше меня, я получаю удовольствие от угрызений совести и зависти; если ниже – от осознания превосходства и гордости. Мое представление о себе со-путствует твоему представлению о себе. Один хасидский раввин сказал: "Если я есть я, потому что ты есть ты, и ты есть ты, потому что я есть я, тогда я – это не я, и ты – это не ты". В действительности мы вместе представляем собой нечто похожее на то, что Мартин Бубер назвал Я-и-Ты или Я-и-Это. Мы – это тот магнит, который находится между своими полюсами – между тем, что осознается каждым как "я сам", и всем тем, что воспринимается им как "остальное".

Теоретически этого отрицать нельзя. Но теперь перед нами стоит вопрос, как на практике преодолеть ощущение изолированности от всего остального. Речь идет об ощущении того, что я являюсь только одним этим "я" – организмом, обреченным на постоянные конфликты и испытывающим непреодолимое стремление соревноваться с другими. Для преодоления этого ощущения существует множество способов, в каждом из которых есть что-то привлекательное. Это могут быть занятия медитацией в йоге, танцы дервишей, психотерапия, дзэн-буддизм или чтение Иисусовой молитвы по методике Св. Игнатия, Св. Селезия или исихастов. Кроме того, для этой цели используются вещества, изменяющие уровень восприятия, такие как ЛСД и мескалин, занятия психодрамой (psychodrama), групповой динамикой (group dynamics), техниками пробуждения чувств (sensory-awareness techniques). Существует также учение квакеров, упражнения Гурджиева, техника расслабления, метод Александера, аутогенная тренировка и самогипноз. Но на каждом из этих путей ты столкнешься с одним и тем же затруднением: стоит только тебе серьезно увлечься им, как ты обнаружишь себя представителем небольшой группы последователей какого-то одного учения. И тут ты замечаешь, что эти люди определяют себя, подчеркивая свое отличие от всех остальных, – причем делают они это с необычайной элегантностью и утонченностью. Подобным образом каждая религия или культ отрицают свой высший идеал. Это верно также и в отношении не-религий или всеохватывающих религий, последователи которых играют в игру "У нас больше терпимости к другим, чем у вас".

Вот почему происходит так, что религии и не-религии – каждая из которых была создана во имя братства и всеобщей любви – неизбежно продолжают процесс размежевания и умножают конфликты. Что может быть с точки зрения современных политиков более спорным, чем, например, проект построения подлинно бесклассового и демократического общества? Тем не менее исторические истоки подобных идей связаны с мистицизмом. Эти идеи восходят к Иисусу и Св. Павлу, к Экхарту и Таулеру, анабаптистам, левеллерам, братьям Свободного Духа* и их настойчивым утверждениям о том, что все люди равны перед Богом. Может показаться даже, что существование обязательно подразумевает конфликт или, по крайней мере, необходимость отличаться от других или от всего остального мира. Если это так, то каждый, кто не вступает в бой, не существует; у того, кто не эгоистичен, нет своего эго. Ничто так хорошо не объединяет людей, как общая необходимость бороться с внешними врагами. Заметим, что в этом случае враг нужен для поддержки сплоченности членов этого нового общества. Однако чем больше общество, тем больший враг ему нужен. Вот почему мы оказались в опасной ситуации, когда мир разделен на два огромных противоборствующих лагеря. Но если бы высокопоставленные политики отличались хоть каким-то разумом, они бы тайно договорились удерживать конфликт в определенных рамках. Они бы продолжали обзывать друг друга самыми последними словами, но не торопились бы при этом пускать в ход бомбы. Или если бы они все же сочли, что какие-то военные действия необходимы для поддержания армии в боевой готовности, они бы ограничились лишь столкновениями местного значения во "второстепенных" странах. Вольтеру следовало сказать, что если дьявол не существует, его нужно выдумать.

* Мейстер Экхарт (1260-1328) и его ученик Иоганн Таулер (1300-1361) – великие немецкие мистики, члены доминиканского ордена. Анабаптисты (перекрещенцы) - последователи радикального христианского учения, которое распространилось в XVI в. в Западной и Центральной Европе, исторические предшественники современных баптистов. Левеллеры (уравнители) – радикальная демократическая партия времен Английской буржуазной революции 17-го века. Братья Свободного Духа – последователи ордена, существовавшего в Западной Европе в XII-XIII вв., которые верили в скорое пришествие на землю Святого Духа и наступление эпохи полной духовной свободы – (прим. перев.).

Однако чем яснее ты понимаешь, что жить – означает противоречить другим и преследовать собственные интересы, тем очевиднее для тебя становится то, что ты нуждаешься в поддержке со стороны своих врагов. Подобно этому, чем более самоотверженно ты задаешься вопросом: "Кто такой или что такое я?", тем ближе ты подходишь к неизбежному постижению того, что тебя вообще не существует отдельно от всего остального. И еще, чем больше ты стремишься достичь совершенства или мастерства – в морали, искусстве или духовности, – тем яснее ты видишь, что продолжаешь играть в изысканный и утонченный вариант старой игры в эго. Ведь судить о достигнутых успехах ты можешь только тогда, когда сравниваешь себя со всеми теми, кто ничего не достиг либо потерпел неудачу.

Понимание этого факта вначале парализует. Ты чувствуешь, что попал в ловушку – в самый худший из всех замкнутых кругов. Теперь ты видишь, что, прилагая усилия в любом направлении, ты подразумеваешь и тем самым порождаешь противоположность того, к чему стремишься. Прими решение стать Христом, и найдется Иуда, чтобы предать тебя, и толпа, чтобы распять. Последуй примеру дьявола, и люди объединят усилия в борьбе против тебя, тесно сплотив свои ряды во имя любви к ближнему. Первой твоей реакцией на понимание этой диалектики может оказаться решение послать все к черту. Может показаться, что единственный выход из сложившейся ситуации состоит в том, чтобы забыться, отказаться от всех своих стремлений и снова заняться пустяками. Или, возможно, ты увидишь выход в том, чтобы прекратить игру, совершив самоубийство, либо сойти с ума и провести остаток своих дней в психбольнице, болтая там о чем попало.

Но есть еще одна возможность. Не выходя из игры, давай зададимся вопросом о том, в чем ее смысл. Что означает тот факт, что ты обнаружил себя в тупике и больше не в состоянии продолжать игру, в которой все правила противоречивы, все действия приводят к поражению? Несомненно, что в этой ситуации ты глубоко и напряженно переживаешь пребывание в том же замкнутом круге, который был навязан тебе с детства. Ведь тогда общество говорило тебе о том, что ты должен быть свободным, ответственным и любящим. Тогда тебя определили как независимую личность, обрекая тем самым на беспомощность и разочарование. Следовательно, понимание безвыходности твоего положения – это первый проблеск постижения того, что вся эта игра бессмысленна, а твое независимое эго – иллюзия. Твоего эго просто не существует, и поэтому оно не может ни действовать самостоятельно, ни подвергаться воздействию внешних условий – оно не может ни изменить происходящее, ни подчиниться ему. Ощущение "я", которое должно было включать в себя всю вселенную твоих переживаний, вместо этого было отделено и изолировано в виде оторванного от жизни наблюдателя этой Вселенной. В предыдущей главе мы пришли к выводу, что единство организма и его окружения – физический факт. Однако, когда ты глубоко осознаешь, что отдельного эго не существует, ты будешь действительно чувствовать себя как весь процесс жизни и вся конфигурация Вселенной. Переживаемое и переживающий становятся при этом одним переживанием, а известное и знающий – одним знанием.

Каждый организм воспринимает жизнь по-своему, со своей уникальной точки зрения, потому что каждый организм – это Вселенная, которая осознает себя в бесчисленном множестве самых разнообразных живых существ. Поэтому постигший это не попадает в ловушку, в которой рискует оказаться человек, осознавший иллюзорность эго, но продолжающий верить во внешнего всемогущего Бога. Ведь только у такого человека может возникнуть стремление чувствовать "Я есмь Бог", считая при этом Бога внешним и всемогущим, и ожидать, что все остальные будут подчиняться его воле и отдавать ему дань почитания.

Главное, никогда не забывай о том, что подобные переживания не могут быть достигнуты в результате приложения усилий со стороны твоей иллюзорной "воли". Однако не исключено, что твои повторяющиеся попытки возвыситься над Вселенной когда-нибудь все-таки увенчаются постижением их бессмысленности. Не пытайся избавиться от чувства эго. До тех пор пока оно продолжается, принимай его и относись к нему как к неотъемлемой части или забавной детали всего процесса – подобной облаку или волне, ощущению тепла или холода, или чему-то случающемуся независимо от тебя. Ведь попытки избавиться от собственного эгоизма – это последняя стадия неукротимого эгоизма! Они просто подтверждают и усиливают реальность ощущения эго. Но если к ощущению отделенности подходить как к любому. другому ощущению – безусловно принимая его – оно испаряется, как мираж, которым в действительности и является.

Вот почему у меня не вызывают особого энтузиазма различные "духовные упражнения" типа йоги или медитации, которые рассматриваются многими в качестве необходимых средств для освобождения от эго. Ведь если заниматься ими с тем, чтобы достичь какого-то духовного озарения или просветления, они лишь усиливают ложное впечатление. Нам начинает казаться, что эго может выйти из затруднения, поднимая себя вверх за шнурки от ботинок. И в то же время нет ничего плохого в том, чтобы медитировать без всякой цели, так же как ты слушаешь музыку. Ведь если ты посещаешь концерты лишь для того, чтобы "разбираться в культуре" или улучшать свое сознание, будь уверен, что ты сидишь в зале глухой, как пень.

Если теперь ты еще раз спросишь меня, как преодолеть ощущение эго, я задам тебе встречный вопрос о том, зачем ты хочешь его преодолеть. Если ты ответишь мне честно, ты скажешь, что в этом случае твое эго будет чувствовать себя лучше. Ведь оно сможет занять "более высокое духовное положение", подразумеваемое его способностью выходить за свои пределы. Таким образом, ты снова убеждаешься, что – как эго – ты был и остался притворщиком. Ты чувствуешь себя похожим на луковицу: с нее снимают слой за слоем, оболочку за оболочкой, чтобы добраться до ядра в центре – которого там не оказывается! Но ведь в этом весь смысл: убедиться, что эго по своей сути выдумано, – что это защитная стена вокруг защитной стены вокруг... пустоты. Ты не можешь даже желать избавиться от него, не говоря уже о том, чтобы желать этого не желать.

По мере того как твое понимание всего этого будет углубляться, ты будешь яснее и яснее видеть, что эго является как раз тем, чем оно не желает себя признавать. Это далеко не центр самоопределения личности, а просто автоматически работающий механизм, встроенный в тебя в детстве воспитателями и друзьями. Он очень похож на другие подобные механизмы и, возможно, отличается от них лишь незначительным влиянием наследственности. Если ты глубоко осознаешь это, может случиться так, что у тебя временно будет присутствовать ощущение, будто ты – зомби. Ты будешь чувствовать себя куклой, которая невменяемо танцует, повинуясь натяжению ниточек, уходящих куда-то вглубь к неизвестным силам. В этой ситуации эго может вновь заявить о себе, вступая в хитрую игру "Я ничего не могу с собой поделать", в которой оно разделяется на две части и притворяется своей собственной жертвой. "Посмотрите, я – это всего лишь горстка обусловленных рефлексов, и поэтому вы не должны сердиться на меня за то, что я действую, повинуясь своим комплексам". На что можно дать следующий ответ: "Что ж, мы – тоже всего лишь зомби, поэтому тебе не следует жаловаться, если мы сердимся на тебя".

Однако давай теперь спросим, кто не должен сердиться и кому не следует жаловаться? Ведь может создаться впечатление, что при этом кто-то все же в состоянии сделать выбор. На этой стадии эго по-прежнему существует, как "я", которое должно пассивно наблюдать автоматическое поведение "меня" и других. При этом снова может показаться, что у наблюдающего "я" существует какая-то свобода выбора между тем, чтобы пассивно принимать все, и тем, чтобы начать активно изменять происходящее. А случилось вот что: разочарованное эго отступило в последнюю цитадель своей независимости, выступая в роли пассивного наблюдателя, который претерпевает все неприятности жизни. Здесь оно может пожаловаться на свое существование и посочувствовать себе, как марионетке в руках судьбы.

Однако если эта роль рассматривается как еще одна оболочка луковицы, мы приближаемся к концу представления. Линия разделения проходит теперь между всем происходящим, включая мои чувства, с одной стороны, и мною самим как сознательным свидетелем – с другой. Но разве не очевидно, что эта линия существует лишь в воображении? Что она и наблюдатель, который скрывается за ней, являются всего лишь новой версией той старой иллюзии, которую человек приобрел в детстве? Ведь при этом продолжает существовать разделение между знающим и известным – между устройством обратной связи, которое является механизмом самосознания организма, и всей системой организм/окружение. Но если я не выбираю то, что случается со мной по одну сторону линии, то я не выбираю также и то, что происходит на другой стороне – стороне свидетеля. А это значит, что я не решаю, принимать мне происходящее или пытаться изменить его! Я принимаю, я отвергаю, я остаюсь пассивным свидетелем – все это происходит так же автоматически, как и события, не зависящие от моей воли. Все это случается так же непроизвольно, как мои эмоции отражают физиологические процессы, происходящие в моем организме.

И вот в тот самый момент, когда человек вот-вот должен стать зомби абсолютно во всех отношениях, в его субъективном мире происходит взрыв. Внезапно представление о "судьбе" теряет смысл, потому что становится совершенно очевидным отсутствие того, кто может стать жертвой предопределения. Ловушки не существует, если некого в нее ловить. Никто, в действительности, не может чувствовать, что действует по принуждению, если у него нет представления о свободе выбора. Ведь непроизвольные действия известны только в связи с их противоположностью – волевыми поступками. Таким образом, исчезает грань между мной и всем тем, что происходит со мной, и теперь во всем этом не остается места даже для пассивного свидетеля. Когда это происходит, я обнаруживаю, что живу не в мире, а как мир, в котором нет ни того, что навязывается мне, ни того, что подчиняется прихотям моей своенравной воли. Все происходит не механически и не случайное оно просто имеет место. Все события при этом выглядят тонко взаимосвязанными и невообразимо гармоничными. Каждое "это" соответствует некоторому "то". Без других нет меня, а без "где-то там" не существует "здесь". В этом смысле я – это другой, а здесь – это там.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Он поднялся с их помощью
Общество рассматривалось им как клуб бизнесменов quot
С помощью которого мы можем объяснить смысл жизни подобно тому
Тело человека напоминает вихрь