Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
157 С конца XIX в. и по наши дни Шопенгауэр остается одним из самых читаемых философов. Влияние его выходит далеко за пределы философии и не замыкается на собственно философские концепции. Свое место в истории естествознания заняла его теория физиологических цветов. Логику Шопенгауэр обогатил подробной классификацией диалектических уловок. Он внес также вклад в историю философии, прежде всего в кантоведение, обратив внимание на серьезные различия первого и второго изданий «Критики чистого разума» Канта. Но, разумеется, наибольший резонанс вызвала его метафизика. Уже при жизни у Шопенгауэра появились верные последователи, которых он в шутку называл «евангелистами» и «апостолами». После смерти философа его ученик Ю. Фрауэнштедт выпустил в свет собрание сочинений и опубликовал фрагменты рукописного наследия Шопенгауэра. И хотя эти издания были весьма несовершенными с научной точки зрения, новые тексты еще больше подогрели интерес к идеям Шопенгауэра, в том числе в России, где им заинтересовались, к примеру, А. Фет, который перевел на русский язык его главный труд, и Л. Н. Толстой, одно время считавший Шопенгауэра «гениальнейшим из людей». Среди широкой публики успехом пользовались (и пользуются поныне) «Афоризмы житейской мудрости» и «Метафизика половой любви» (глава второго тома «Мира как воли и представления»). Профессиональных же философов привлекали базовые принципы учения Шопенгауэра. Многие, правда, считали, что они нуждаются в модификации. К примеру Э. Гартман, автор «Философии бессознательного» (1869), полагал, что первоначало сущего должно быть и волей, и идеей вместе. Коррекции подверглась у него и концепция отрицания воли — оно может быть действенным лишь при коллективном самоубийстве прозревшего человечества. 2. Иррационалистическое учение Ницше Совершенно другие выводы из теорий Шопенгауэра сделал Ф. Ницше. Подобно тому как Фейербах перевернул философию Гегеля, Ницше радикально переосмыслил учение Шопенгауэра о воле к жизни. Отказавшись от трансцендентных аспектов этого учения, Ницше пришел к выводу о безальтернативности подобной воли, а значит, и о необходимости ее возвышения, а не иллюзорного отрицания. 158 Впрочем, это переосмысление произошло не сразу. Философия Ницше претерпела немало любопытных трансформаций. Вначале в его жизни вообще было мало философии. Фридрих Ницше родился в 1844 г. в Рёкене в семье лютеранского пастора, но вскоре лишился отца и воспитывался в обществе матери, сестры и других родственниц. Он получил прекрасное образование в университетах Бонна и Лейпцига. Уже в 1869 г. Ницше стал профессором филологии Базельского университета; познакомился с Р. Вагнером, увлеченным философскими идеями Шопенгауэра, и в 1872 г. опубликовал этапную работу «Рождение трагедии из духа музыки». «Рождение трагедии...» написано под сильным влиянием Вагнера и Шопенгауэра. Ницше противопоставляет два типа искусства — аполлоническое и дионисийское. Искусство вообще, считает он, служит людям убежищем от страданий жизни. Аполлоническое искусство достигает этой цели, создавая иллюзорный мир прекрасных форм, дионисийское же позволяет людям сливаться с вечным Первоединым, разрушая мир индивидуализированного существования, главный источник страданий. Дионисийское искусство как таковое — это музыка, аполлоническое же выражается в наглядных образах. Классическая греческая трагедия Эсхила и Софокла, утверждает Ницше, возникла как результат соединения аполлонического и дионисийского начала, когда стихия музыки облеклась в словесные формы. Только через музыку поэзия может приобрести подлинную значительность, ведь именно в музыке непосредственно раскрывается истинная сущность мира, дикая и загадочная шопенгауэровская мировая воля. Но гармония дионисийского и аполлонического начала в греческом искусстве была недолгой. Уже Еврипид лишает трагедию ее метафизического содержания. Это происходит, доказывает Ницше, под влиянием рационалистического мировоззрения Сократа, основателя новой оптимистической научной культуры. Эта культура не приемлет рассуждений о темном первоначале мира. Она пытается искоренить страдания людей, изгнать из бытия тайну и уничтожить миф. Сократическая культура процветала в Европе вплоть до конца XVIII в., когда на сцене появился Кант, показавший принципиальную ограниченность возможностей человеческого разума. Шопенгауэр раскрыл истинный смысл кантовских новаций, окончательно подорвав веру в возможность рационального переустройства мира. Наступает благоприятный момент, возвещает Ницше, для нового рождения трагедии, мифа и трагического героя — будущего сверхчеловека. 159 «Рождение трагедии...» вызвало неоднозначную реакцию среди профессиональных филологов. Ницше был раздражен тем, как приняли его работу коллеги. Не чувствуя призвания к преподаванию и к тому же испытывая серьезные проблемы со здоровьем, философ уже в 1879 г. оставил академическую карьеру. В том же году он завершил публикацию важного труда — «Человеческое, слишком человеческое», обозначившего переход к «позитивистской» стадии его мысли. В этой работе, представляющей собой сборник афоризмов и размышлений на психологические и философские темы, Ницше расстается с метафизическими иллюзиями и освобождается от влияния идей Шопенгауэра. Он отказывается от учения о трансцендентных аспектах мира и ищет естественных объяснений любых феноменов, в том числе религии. В противовес Шопенгауэру Ницше заявляет, что «никогда еще никакая религия ни прямо, ни косвенно, ни догматически, ни аллегорически не содержала истины» [1]. Источник религии — страх и нужда, подкрепляемые «заблуждениями разума». Совершив «великий разрыв» с авторитетами прошлого и наградив «гомерическим смехом» вещь в себе, Ницше вышел на путь самостоятельного философствования. Важными вехами на нем стали сочинения «Утренняя заря» (1881) и «Веселая наука» (1882—1887), в предисловии ко второму изданию которой Ницше говорит, что эта книга «словно написана на языке весеннего ветра» и что вся она «есть не что иное, как веселость после долгого воздержания и бессилия, ликование возвращающейся силы». Позади, считает Ницше, он оставил пустыню извращенной, болезненной философии. Еще раз уточняя свое отношение к Шопенгауэру, Ницше заявляет, что не приемлет его концепцию «единой воли», «отрицание индивида», «грезы о гении», а также «бессмыслицу о сострадании» как источнике всякой моральности, но по-прежнему одобряет «его бессмертное учение об интеллектуальности созерцания, об априорности закона причинности, об орудийной природе интеллекта и несвободе воли» [2]. Особенно важным представляется последний 1 Ницше Ф. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 301. 160 пункт. Хотя Шопенгауэр допускал возможность исключений из закона естественной причинности и соответственно проявлений человеком своей абсолютной свободы, в общем и целом он говорил о неизменности человеческого характера и даже защищал своего рода фаталистическое мировоззрение. Ницше усиливает эту тенденцию и утверждает, что понимание несвободы человеческой воли позволяет избавиться от ложных моральных теорий, угрызений совести, да собственно и от самого понятия совести и вины. Он все больше ощущает необходимость радикальной переоценки всех ценностей, а его тексты начинают походить на откровения пророка новой религии. Непосредственно сознание человека нацелено на внешние предметы |
|
|
|
|
