<<<     ΛΛΛ     >>>   

Огромное место в отечественной философии прошлых лет занимали проблемы гносеологии и теории сознания. Здесь прежде всего необходимо назвать Павла Васильевича Копнина — блестящего ученого и организатора науки. Книги Копнина, посвященные гносеологическим и логическим основам науки, его работы по теории познания, написанные ясно и четко, и сегодня не утратили своего значения. Рядом с Копниным стоят имена

B. А. Лекторского, А. М. Коршунова, В. С. Швырева, целый ряд интересных украинских исследователей, занимающихся проблемой культурных контекстов познания: С. Б. Крымский, В. Г. Табачковский, М. В. Попович и др.

В 70-е гг. активно обсуждается проблема сознания. Выходят нашумевшие книги А. Г. Спиркина (автора популярного учебника по философии) «Сознание и самосознание» и В. П. Тугаринова «Философия сознания. Современные вопросы». В. П. Тугаринов ставит в своей работе не характерную для марксистских представлений проблему онтологии сознания. Тогда же начинает идти многолетняя и бурная дискуссия об идеальном, вовлекшая в себя многих авторов. Главными фигурами в этой дискуссии являются Эвальд Васильевич Ильенков — один из самых блестящих философов, порожденных идеологической «оттепелью», и Давид Израилевич Дубровский, работающий на грани философии и психофизиологии. С точки зрения Ильенкова, сознание — исключительно социальное образование, а любые способности и таланты могут быть развиты обществом у любого человека; идеальное — объективная реальность в рамках общества, это схема предметной деятельности, форма вещи, существующая лишь в действиях человека. Для Дубровского сознание тесно связано с психофизиологией людей, и человек появляется на свет, уже обладая определенными закодированными в нем задатками, которые потом разовьются в способности. Идеальное Дубровский считает субъективной реальностью, оно не существует вне психики человека и обладает сложной многомерной структурой, которая может быть описана в терминах теории информации.

Дебаты об идеальном велись не только в философских журналах и на научных конференциях, они продолжались в студенческих аудиториях и дружеских беседах. Какое-то время вся интересующаяся философией публика была поделена на «ильенковцев» и «дубровцев». Дискуссия пережила Э. В. Ильенкова и продолжилась после его смерти. Тема сознания поднималась и с разных сторон обсуждалась такими авторами, как Ф. Михайлов, В. Библер, М. Мамардашвили и др. Советская философия 60-х и 70-х гг. — это философия, активно обсуждающая прежде запретную тему ценностей. Тон задают здесь «Лекции по марксистско-ленинисткой эстетике» М. С. Кагана, утверждающие право на существование и применение аксиологического подхода к сознанию. Проблемными, спорными явились работы О. Г. Дробницкого. О ценностных формах сознания пишут Б. Т. Григорьян, Т. А. Кузьмина, Ю. Н. Давыдов, В. Г. Федотова, украинские авторы В. П. Иванов, В. И. Шинка-рук, А. И. Яценко, в Грузии темой ценностей занимается Н. 3. Чавчавадзе.

Можно сказать, что на достаточно долгий отрезок времени в центр философских интересов выдвигается комплекс взаимосвязанных проблем «деятельность-культура-человек». Проблеме деятельности и практики были посвящены труды А. П. Огурцова, Б. А. Вороновича, М. С. Кагана, А. М. Ген-дина, К. Н. Трубникова, А. И. Яценко, известного психолога А. Н. Леонтьева.

Тема культуры, как и тема идеального, постоянно вызывала большие разногласия и дискуссии в философской среде. Сформировались противоположные точки зрения, между сторонниками которых шли письменные и устные дебаты. Одна «деятельностная» или технологическая позиция отстаивалась Э. С. Маркаряном, В. Е. Давидовичем и Ю. А. Ждановым, другая, -нормативно-ценностная» —В. М. Межуевым, Л. Н. Коганом и Н. С. Злобиным. Впрочем, острая полемика не мешала оппонентам оставаться друзьями и совместно искать в споре истину.

Однако философская культурология не замыкалась на дискуссиях вокруг характера культуры. Московско-тартуской семиотической школой развивался свой особый подход, при котором культура выступает как язык. Эту школу возглавлял неординарный интересный исследователь, философ, лингвист, литературовед Юрий Михайлович Лотман. В Ростове-на-Дону вел культурологические исследования М. К. Петров, в большинстве своем они увидели свет только после его смерти. Активно работали авторы-культурологи, обладающие одинаковой фамилией, но различной сферой интересов: А. Л. Гуревич дал нам блестящий анализ массовой средневековой культуры, в то время как П. С. Гуревич освещал и анализировал современную массовую культуру и сознание.

Наши философы уже четверть века назад стали изучать тему человека. Здесь были свои ограничения, которые диктовались идеологическими официальными установками, например, экзистенциальные проблемы обсуждать не разрешалось, и все-таки человек не остался без внимания. Первой ласточкой в этом отношении была еще в 1964 г . работа Марии Пет-росян «Гуманизм». Затем пошли работы А. Г. Мысливченко, Б. Т. Григоряна, С. С. Батенина, В. Е. Давидовича, К. А. Абуль-хановой-Славской, Ю. Н. Давыдова, И. В. Бычко. В них обсуждались темы сущности человека, его свободы, истории, диалектики его жизни, ставились вопросы философской познаваемости человека и единства человечества. Нельзя не упомянуть богатое творчество И. С. Кона, постоянно работающего на грани философии и психологии и раньше других коснувшегося проблем возраста, пола, самоидентификации человека в обществе.

Немалое место в обсуждениях прошлых лет занимали темы, связанные со спецификой философского знания. Философия определялась, кто она: наука или не наука, выяснялось, как она соотносится с другими видами сознания. Немалую роль здесь сыграли работы академика Т. И. Ойзермана, таких авторов, как П. В. Алексеев, В. Н Сагатовский и др.

Не стоит забывать и тех, кто в ситуации существенных ограничений пытался осмыслить социальную жизнь, строил разные интерпретации марксистских положений, стремясь сделать предписанную схему как можно более гибкой, позволяющей вмещать и охватывать те феномены, о которых специально не задумывались классики марксизма. Это В. Ж. Келле и М. Л. Ковальзон, Ю. К. Плетников, В. С. Барулин, А. К. Уледов, В. М. Межуев.

Подводя в конце жизни итоги своему 60-летнему пути в науке и философии, Владимир Иванович Вернадский (1863— 1945) писал, что все его поиски и все раздумья были сосредоточены вокруг одной великой проблемы: тайны живого вещества, роли его на Земле и в космосе. Это величайшая проблема естествознания и философии. Она затрагивает глубинные интересы человека, который сам является частью живого и даже бессознательно переживает свою глубинную связь с живой и неживой природой в целом.

Вместе с тем в историю науки В. И. Вернадский вошел как ученый-универсал: почвовед и кристаллограф, минералог и петрограф, геолог и биолог, как основоположник новых синтетических дисциплин: геохимии и биогеохимии, как создатель обобщающих концепций — учения о биосфере и ноосфере. Широта идей и взглядов ученого почти не имеет аналогов в XX веке, для которого, напротив, более характерна все более и более дробная дифференциация, специализация в работе естествоиспытателей, их замкнутость вокруг частных проблем той или иной отрасли науки. У Вернадского широта и глубина научного охвата мира (включая в него и человека) диалектически предполагают и дополняют друг друга. Так, прикладная, казалось бы, отрасль знания — почвоведение (им Вернадский занялся еще в молодые годы под руководством своего учителя В. В. Докучаева) — в глазах будущего автора «Биосферы» имеет широкое, общенаучное значение: почва есть уникальная связь живого и неживого, Земли и Космоса, в ней идут непрерывные химические реакции, атомные перемещения (миграции), образуются минералы — все это поддерживает существование жизни на планете. От почвоведения мысль исследователя обращается к минералогии («История минералов земной коры»). И уже от минералогии — к геохимии, науке о законах атомной миграции в земной коре и околопланетном пространстве.

Геохимия изучает миграцию химических элементов в земной коре и в космосе. Ее продолжение — биогеохимия — включает в рассмотрение атомных маршрутов живое вещество (совокупность живых организмов — от простейших до самых развитых). Геохимические и биогеохимические исследования показали, что на пути миграционных циклов атомов и изотопов обязательно встает область живого. Это открытие — исключительно важного значения, так как оно указывает на неслучайность жизни в космосе. По отношению к неживой природе живое вещество ничтожно мало (по весу и объему). Но по геохимической функции — по функции материально-энергетического воздействия на природные объекты оно ни с чем не сравнимо. Благодаря живому веществу энергия космоса не рассеивается, не исчезает в мировом пространстве, а концентрируется и преобразуется в силу, придающую нашей области вселенной черты упорядочности, организованности.

Осознание роли живого вещества как глубочайшего и могущественного проявления сил космоса придает науке XX века (и здесь огромна заслуга русского ученого) существенно иной характер, чем тот, который характеризовал классическое (нью-тонианско-галилеевское) естествознание XVII—XIX веков. Современная наука скорее возвращает нас к миросозерцанию античности, идеям ранне-греческой философии о живом космосе. Но жизнь — это и разумная жизнь. Разум (ум) — это тоже явление космоса, о чем догадывались древние философы (Анаксагор).

Современная наука, считает Вернадский, открывает нам три фундаментальных проявления реальности: атом, космос и живое вещество. В человеческую мысль и в человеческую культуру они вошли 2, 5 тысячи лет назад — как на Западе, так и на Востоке. Но древние идеи в XX веке получили вновь подтверждение и развитие — теперь уже не интуитивно-умозрительное, а эмпирическое и строго математическое.

В ходе геологического времени глубина и интенсивность воздействия живого вещества на среду обитания, на всю неорганическую природу постоянно возрастает. Биологическая эволюция идет в сторону увеличения биогеохимической миграции атомов — а это значит, что возрастает геохимическая энергия жизни, а вместе с ней возрастает доля космической (солнечной) энергии, идущей на геохимическую перестройку планеты. Благодаря этому биосфера (планетная оболочка, охваченная жизнью) является сложнейшей самоорганизованной системой, со своими специфическими чертами пространства-времени. Динамическое равновесие в биосфере поддерживается миллиарды лет, жизнь геологически вечна.

В понятие живого вещества — в самом широком смысле слова — входит и человек. Человек — самая большая геологическая сила, а в геохимическом смысле — сила универсальная; технология человеческой деятельности и культуры охватывает практически всю менделеевскую таблицу. Мощнейшим орудием человеческой деятельности на зрелых этапах ее истории является наука — («планетное явление, по выражению Вернадского).

Наука и демократия — два решающих фактора перехода биосферы в ее высшее состояние — ноосферу (сферу разума), когда деятельность человека носит уже не стихийный, а глубоко осознанный и организованный характер, разумно перестраивая природные процессы в нужном человеку направлении. История науки поэтому есть история подготовки и становления ноосферы.

От других форм духа наука отличается однозначностью, строгой обязательностью своих положений и выводов, что не отменяет права ученых на поиск, гипотезу, предположение. Но аподиктическое ядро научного знания (эмпирические обобщения и математический аппарат) уже не зависит ни от каких идеологических (религиозных, философских) «привесов». Напротив, все вненаучные формы знания должны признать приоритет науки и считаться с ним. В 30-е годы, когда государственная монополия на идеологию и мировоззрение не оставляла, казалось бы, никакой возможности для своемыслия, Вернадский публично (в полемике с А. М. Дебориным) причислял себя к «философским скептикам», отвергающим примат над наукой любой философии (читай: марксистской, диалектико-материа-листической — тоже).

Вместе с тем Вернадский был глубоким знатоком истории мировой философии — от древней до современной. Без философии, считал он, невозможна сколько-нибудь плодотворная, значительная работа ученого. Именно философия, где должны свободно конкурировать различные идеи и теории, создает, творит интеллектуальный климат, прививает любовь к мышлению, что так необходимо ученому.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Как советскую землю покинул печальный философский пароход
Как философ шестов стоит в стороне от обычно признаваемых традиций русской философии
Постижение смысла истории
Теологии стало свершившимся фактом
К выяснению сущности человека человек мышление