Пиши и продавай!
как написать статью, книгу, рекламный текст на сайте копирайтеров

 ΛΛΛ     >>>   

>

Ильин И. В поисках справедливости


Сколь бы разрушительны и свирепы ни были проявления русской революции, как бы ни попирала она всякую свободу и сякую справедливость, - мы не должны упускать из вида, что русский народ пошел за большевиками в смутных и беспомощных поисках новой справедливости. "Старое" - казалось ему несправедливым; - "новое" манило его "справедливостью". К этому присоединились, конечно, и не благие побуждения: жадность, мстительность, злоба, честолюбие и т. д.; но за потакание этим страстям русский народ был жестоко, невообразимо наказан самою революцией. И вот, верно понять революцию значит понять ее не только как наказание злой воли, но и как заблуждение доброй воли. И вывести русский народ из революции сумеет лишь тот, кто вернется к первоначальным поискам справедливости и восстановит эту старую традицию русской души и русской истории.

Русский народ должен быть возвращен к этим поискам. Он должен покаянно осознать выстраданное им заблуждение,

свою беду, свою кару и свой грех. Он должен увидеть впереди иные, новые творческие пути, действительно ведущие к справедливости,

пути, указанные христианством, но доселе не найденные и не пройденные человечеством. Он должен понять, что именно дурные страсти подготовили его порабощение, ибо они ожесточили его сердце, разложили его ум, подорвали его государственную волю и обессилили его инстинкт государственного самосохранения. Ожесточившись, он пошел за безбожием, бессовестностью и бесправием, а они только и могли привести его к вящей несправедливости.

Однажды все народы поймут, что социализм и коммунизм вообще ведут не к справедливости, а к новому неравенству и что равенство и справедливость совсем не одно и то же. Ибо Дело в следующем.

Люди от природы не равны: они отличаются друг от друга - полом и возрастом; здоровьем, ростом и силою; зрением, вкусом, слухом и обонянием; красотою и привлекательностью; телесными Умениями и душевными способностями - сердцем и умом, волею и фантазией, памятью и талантами, добротою и злобой, совестью

бессовестностью, образованностью и необразованностью, честностью, храбростью и опытом. В этом надо убедиться; это надо продумать - раз навсегда и до конца.

Но, если люди от природы не одинаковы, то как же может справедливость требовать, чтобы с неодинаковыми людьми холились одинаково... Чтобы им предоставляли равные права и одинаковые творческие возможности... На самом деле справедливость совсем и не требует этого; напротив, она требует, чтобы права и обязанности людей, а также и их творческие возможности предметно соответствовали их природным особенностям их способностям и делам. Так, именно справедливость требует чтобы законы ограждали детей, слабых, больных и бедных. Именно справедливость требует, чтобы способным были открыты такие жизненные пути, которые останутся закрытыми для неспособных. ("Дорогу честности, храбрости, уму и таланту"). Подоходный налог устанавливает справедливое неравенство; напротив, "партийный билет" коммуниста устанавливает несправедливое неравенство.

Уравнивать всех и во всем - несправедливо, глупо и вредно. Но это не значит, что всякое неравенство будет справедливо. Есть несправедливые преимущества (напр. - безнаказанность влиятельных чиновников); но есть и справедливые преимущества (напр. - трудовые льготы беременным женщинам).

Бывают верные, справедливые неравенства (т.е. преимущества, привилегии, послабления, ограждения), но бывают и неверные. И вот, нередко люди, возмущаясь чужими, неверными привилегиями ("это несправедливо"), начинают восставать против всяких привилегий вообще и требовать всеобщего равенства. Это требование несправедливо; оно проистекает из ожесточенного, и потому ослепшего сердца, а ожесточенное сердце не видит человеческого разнообразия и начинает "приводить всех к одному знаменателю".

Но помимо этого всеобщее уравнение вредно и в жизненном отношении; уравнять всех "наверх" (т.е. сделать всех одинаково образованными, хорошо одетыми, богатыми и здоровыми) - невозможно. Всякое преднамеренно-быстрое уравнение может двигаться только "вниз", понижая общий уровень (т.е. делая всех одинаково необразованными, плохо одетыми, бедными или больными). К этому и стремилась коммунистическая революция;

чтобы не было капиталистов и "кулаков", она делала всех нищими; чтобы не было профессиональной касты ученых, она наводняла профессорский состав невеждами и болтунами, и этим насаждала всероссийское невежество. И так от коммунистического равенства русские люди становились полубольными, оборванцами, измученными, нищими и невеждами - они все теряли и не выигрывали ничего.

Однако опыт революции выяснил еще и то, что такое уравнение на самом деле просто неосуществимо. Никакие человеческие меры, никакой террор не может сделать людей "одинаковыми" и стереть их природные различия; люди родятся, растут и живут - неравными от природы; а равное обхождение с неравными людьми создает только мучительные для них и нравственно отвратительные несправедливости. Революционное равнение "вниз" ведет к тому, что худшие люди (карьеристы, симулянты, подхалимы, люди беспринципные, бессовестные, продажные, "ловчилы") выдвигаются вперед и вверх, а лучшие люди задыхаются и терпят всяческое гонение (по слову Шмелева "гнус наверху, как пена, а праведники побиваются камнями"). В результате этого худшие сплачиваются в новый привилегированный

слой ("партия") и создают новое, обратное неравенство, беспомощность обнищавшего народа перед всемогущим партийным чиновником, политическим доносчиком и палачом. Отсюда уже ясно, что справедливость не только не требует

равнения, а наоборот: она требует жизненно-верного, предметного неравенства. Надо обходиться с людьми не так, как если бы они были одинаковыми от природы, но так, как этого требуют их действительные свойства, качества, и дела, - и это будет справедливо. Надо предоставлять хорошим людям (честным, умным, талантливым, бескорыстным) больше прав и творческих возможностей, нежели плохим (бесчестным, глупым, бездарным, жадным), - и это будет справедливо. Надо возлагать на людей различные обязанности и бремена: на сильных, богатых, здоровых - большие, а на слабых, больных, бедных - меньшие, - и это будет справедливо. Если два человека совершат по видимости одно и то же преступление, но один совершит его по злобе, а другой по легкомыслию, то справедливость потребует для них не одинакового, а различного наказания. И так во всем.

Так мы должны осмыслить и русскую историю. Освободить крестьян от крепостного права надо было не потому, что "все люди равны", а потому, что привилегия душевладения была несправедлива, жизненно вредна и для обеих сторон унизительна. Провести аграрную реформу Столыпина надо было именно для того, чтобы освободить крестьян от принудительного, арифметического (душевого) уравнения в общине и развязать их творческие, от природы неравные трудовые силы. Отменить во имя равенства жизненные, предметно-обоснованные и потому справедливые привилегии, связанные с образованием, с организационным талантом и опытом, и поставить во главе русского государства и хозяйства невежественных коммунистов и бездарных "выдвиженцев"

могли только ослепшие от классовой ненависти революционеры; и вредоносные последствия этой меры вопиют к небу вот уже тридцать с лишним лет. Только от зависти или ненависти можно требовать вместо справедливости - нового, обратного неравенства и восхвалять его как высшее Достижение. "Вот так-то, сударыня", говорила угольщица маркизе во время одной из французских революций, - "теперь все будут равны: я буду ездить в вашей карете, а вы будете торговать углем"... Ибо на самом деле справедливость требует

жизненно-верного, предметного неравенства: - в одном случае привилегии, в другом - лишения прав; в одном случае - наказания, в другом - прощения; в одном случае полновластия, в другом - безоговорочного повиновения. И пока люди не поймут этого, пока они будут настаивать, вслед за Французской

Декларацией Прав, на всеобщем равенстве, - им не понять и не осуществить справедливости.

Равенство - однообразно. Оно не считается с жизненной сложностью и человеческими различиями. Но именно потому оно отвлеченно, формально и мертво. Оно не видит живого человека и не желает его видеть.

Справедливость же многообразна. Она знает, что жизнь бесконечно сложна и что одинаковых людей нет. Именно поэтому она не отвлеченна и не формальна, а конкретна и жизненна. Она всматривается в живого человека, стремится верно увидеть его и предметно обойтись с ним.

 ΛΛΛ     >>>   

Кто вернется к первоначальным поискам справедливости
Ильин И. О тоталитарном режиме русской философии

сайт копирайтеров Евгений