Пиши и продавай!
как написать статью, книгу, рекламный текст на сайте копирайтеров

 ΛΛΛ     >>>   

>

Хайдеггер М. Тождество и различие

Закон тождества

Онто–теологическое строение метафизики

Предисловие

Закон тождества передает без изменений текст доклада, прочитанного 27 июня 1957 года на Дне Факультетов, организованном к пятисотлетнему юбилею университета г. Фрайбурга (Брейсгау).

Онто-тео-логическое строение метафизики воспроизводит частично переработанное рассуждение, которое завершает семинарское занятие зимнего семестра 1956\57 года, посвященное “Науке логики” Гегеля. Доклад состоялся 24 февраля в Тодтнауберге.

Закон тождества бросает взгляд вперед и оглядывается назад: вперед – в область, из которой сказано то, о чем ведет речь доклад “Вещь” (смотри указания); и назад – в область сущностного происхождения метафизики, строение которой определено различием.

Сопринадлежность тождества и различия показана в настоящей публикации как то, что требует [от нас] мысли. В какой мере различие вырастает из существа тождества, – это читатель должен узнать сам, прислушавшись к согласию, царящему между событием и ладом ( Austrag).

Доказать здесь нельзя ничего, но показать кое-что все же можно.

Тодтнауберг, 9 сентября 1957 г.

Закон тождества

Привычная формула закона тождества гласит: А=А. Закон этот считается высшим принципом мышления. Об этом законе мы и попытаемся сейчас немного поразмыслить. Ибо из него мы хотим узнать, что есть тождество.

Когда мышление, призванное своим делом, углубляется в него, то в пути ему случается меняться. Поэтому в дальнейшем внимание желательно обращать более на путь, чем на содержание. К тому же останавливаться на содержании дольше не даст нам уже само движение доклада.

О чем говорит формула А=А, в которой обычно выражают закон тождества? Формула именует равенство (Gleichheit) А и А. Для уравнивания нужны по меньшей мере две вещи. Одно А равно другому. Но разве это хочет выразить закон тождества? Конечно нет. Тождественное, идентичное, по-латыни idem, зовется по-гречески to auto. В переводе на наш немецкий язык, to auto значит то же самое (das Selbe). Если кто-то постоянно говорит одно и то же, например, растение есть растение, то он выражается тавтологически. Чтобы нечто могло быть тем же самым, всегда довольно одной вещи. Здесь нет нужды в двух, как в случае с равенством.

Формула А=А говорит о равенстве. Она не именует А как одно и то же. И поэтому привычная формула закона тожества скрывает именно то, что стремится сказать закон: А есть А, т.е. каждое А само по себе есть то же самое.

Когда мы описываем тождественное таким способом, нам слышится одно старое речение, в котором Платон делает тождественное внятным [для нас], речение, отсылающее к другому, еще более старому. В диалоге “Софист” (254 d) Платон говорит о stasis и kinesis, покое и перемене. В этом месте в уста Чужеземца Платон вкладывает такие слова: oukoun auton ekaston toin men duoin eteron estin, auto d? eauto tauton.

“Но тогда каждый из них для тех двоих – иной, сам же по отношению к себе самому тот же самый”. Платон говорит не просто: ekaston auto tauton , “каждый сам по себе тот же самый”, но: ekaston eauto tauton, “каждый сам по себе тот же самый по отношению к себе самому”.

Форма дательного падежа eauto здесь означает: каждое нечто само по себе возвращено себе самому, каждое само по себе есть то же самое, тождественно – причем то же самое для себя самого, тождественно с самим собой. Наш немецкий язык дарует здесь, подобно греческому, то преимущество, что тождественное мы способны прояснить одним и тем же словом, но в целой фуге его разнообразных форм.

Посему более подобающая формула закона тождества – А есть А – не просто говорит: каждое А само по себе есть то же самое, скорее, она говорит: каждое А по отношению к себе самому есть то же самое, каждое А тождественно с самим собой. В тожестве (Selbigkeit) заключено отношение [передаваемое словом] “с”, а значит – некое опосредование, некая связь, некий синтез: единение в некое единство. Именно поэтому во всей истории европейского мышления тождество являет себя в качестве (Charakter) единства. Такое единство – совсем не бледная пустота того, что, само по себе будучи лишено всех [внутренних] различий и отношений, вечно упорствует в каком-то единообразии. Но прежде чем это царящее в тождестве и уже давно давшее о себе знать отношение одного и того же с самим собой решительно и с чеканной ясностью выйдет на свет, а тем более – прежде чем для этого проблеска опосредования внутри тождества будет найден кров, пройдет больше двух тысяч лет европейского мышления. Ибо только философия немецкого идеализма, подготовленная Лейбницем и Кантом, в лице Фихте, Шеллинга и Гегеля впервые дала кров синтетической в себе сущности тождества. Здесь мы не можем показать, каков он. Лишь одно следует иметь в виду: начиная с эпохи спекулятивного идеализма мышление уже не вправе представлять единство тождества как пустое единообразие и отвлекаться от царящего в единстве опосредования. Там, где это происходит, тождество предстает перед нами лишь абстрактно.

Даже в улучшенной формулировке “А есть А” на свет выходит только абстрактное тождество. Но выходит ли? Говорит ли закон тождества нечто о самом тождестве? Нет, по крайней мере не непосредственно. Скорее, этот закон предполагает [что нам уже известно], чтo зовется тождеством, и где его место. Как нам больше узнать об этом предположении? Закон тождества даст нам это знание, если мы внимательно вслушаемся в его основной тон, вникнем в его смысл, вместо того чтобы бессмысленно повторять формулу “А есть А”. Ведь на деле она гласит: А есть А. Что мы слышим? В этом “есть” закон высказывает то, как всякое сущее есть, а именно: оно само – то же самое, тожественно с самим собой. Закон тождества говорит о бытии сущего. Как закон мышления он значим только потому, что он – закон бытия, который гласит: каждому сущему как таковому присуще тождество, единство с самим собой.

То, о чем говорит закон тождества, услышанный из своего основного тона, есть именно то, о чем мыслит все западное, европейское мышление: единство тождества образует основную черту бытия сущего. Повсюду, где бы и как бы ни обращались мы к сущему того или иного рода, тождество затрагивает нас своим запросом. Без этого запроса сущее никогда не смогло бы явить себя в своем бытии. Не было бы тогда и никакой науки. Ведь если бы не было у нее заведомого ручательства в тождестве ее предмета, то наука не была бы тем, что она есть. Этим ручательством исследование обеспечивает себе возможность своей работы. И все же это ведущее представление о тождестве предмета никогда не приносит наукам какой-то ощутимой пользы. А поэтому успешность и плодотворность научного познания повсюду покоятся на чем-то бесполезном. Запрос тождества предмета говорит о себе независимо от того, слышат науки эту речь или нет, пропускают услышанное мимо ушей или же дают ему себя озадачить.

Запрос тождества говорит о себе из бытия сущего. Однако там, где бытие сущего впервые и поистине берет слово в европейском мышлении, а именно, у Парменида, там t o au t o , тождественное, говорит о себе с какой-то почти непомерной силой. Одно из речений Парменида гласит:

 ΛΛΛ     >>>   

Оно всего лишь продукт какой-то своевольной причуды человека или здесь нас затрагивает уже само сущее
Дело мышления для гегеля есть мыслящее себя мышление как кружащее в себе бытие
К которому идет мышление
Библиотека Философия Хайдеггер М. Тезис Канта о бытии

сайт копирайтеров Евгений