Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
>
Деррида Ж. Улисс-Граммофон: Дескать (про) Джойса
Безусловно, и мне даже нет нужды подтверждать это другой фразой, достаточно того, что вы услышали это первое слово, да, чтобы узнать о том - по крайней мере если вы до какой-то степени понимаете француский язык,- что благодаря разрешению, любезно предоставленными мне ответственными лицами этого James Joyce Symposium, я буду обращаться к лам, более или менее, на своем предполагаемом языке - это последнее выражение, тем не менее, останется неким квазианглицизмом. Да, возможно ли цитировать или переводить да? Вот один из вопросов, который, как я понимаю, надлежит поставить в ходе данного доклада. Как перевести фразы, которые я только что бросил вам? Та, с которой я начал, совсем как Молли, начинающая и завершающая свой монолог, как его несколько легкомысленно называют, так же, т.е. с повторения да, не удовлетворяется упоминанием, она на свой манер пользуется двумя да - теми, которыми я сейчас цитирую: да, да. Вы не смогли бы решить, и вы все еще на это не способны, сказал ли я вам в этом incipit да или же процитировал, в более общем плане - упомянул ли я слово да -дважды, - напомнив о том, я цитирую, что это французские слова. В первом случае, я утверждаю или соглашаюсь, подписываюсь, одобряю, отвечаю или обещаю, в любом случае обязуюсь и ставлю подпись: если перенять у speech act theory разграничение между use и mention, всегда до определенной степени полезное, то можно сказать, что всегда момент подписи по крайней мере имплицитно содержит употребление (usage) да. Во втором случае, я бы, наверное, процитировал или упомянул да, да. Однако акт цитирования или упоминания также, несомненно, предполагает какую-то подпись и какое-то подтверждение упоминающего акта, они здесь имплицитно присутствуют, и это имплицитное да не сливается с да процитированным или упомянутым. Итак, вы по-прежнему не знаете, что я хотел сказать или сделать, начиная с этой фразы: "Да, да, вы меня хорошо слышите, понимаете, это французские слова." На самом же деле вы вовсе не хорошо меня понимаете, вы слышите, возможно, вовсе не меня. Я повторяю свой вопрос: как перевести те фразы, которые я только что бросил вам? В той мере, в какой они упоминают или даже цитируют да, они повторяют французское слово и перевод в принципе абсурден и незаконен: yes, yes - это не французские слова. Завершая свое "Рассуждение о методе", Декарт объясняет, почему он решил писать на языке своей страны, и латинский перевод "Рассуждений" попросту опускает данный параграф. Какой смысл писать по-латыни фразу, которая, по существу, говорит вам: вот веские причины, заставляющие меня писать здесь, сейчас по-французски? Латинский язык, правда, был единственным, который вычеркнул насильственным образом это утверждение французского языка. Так ведь это не был один перевод среди прочих, он претендовал на предание "Рассуждению о методе" той формы, которая по законам тогдашнего философского сообщества воспринималась как истинный подлинник, написанный своим настоящим языком. Оставим это для другого доклада. Я хотел лишь отметить, что утверждение того или иного языка им самим непереводимо. Акт, который в рамках того или иного языка перемечает этот самый язык, т.е. утверждает его дважды - один раз говоря на нем, другой раз говоря, что на нем таким образом говорят, - этот акт открывает пространство заметки, которое разом, одним двойным махом бросает вызов переводу и призывает его. Согласно различению, на которое я отважился в другом месте по поводу истории и имени Вавилона, то, что остается непереводимым, есть по сути единственная вещь, подлежащая переводу, единственная переводная вещь. Подлежащее переводу в переводном может быть лишь непереводимым. Вы уже уловили, что я готовился говорить вам о да, по крайней мере о некоторых из его модальностей, и сейчас я уточняю свой предмет, в качестве какого-то первого наброска, обратившись к ряду эпизодов "Улисса". Чтобы положить конец, и безотлагательно, бесконечному хождению вокруг да около, круговращению или кругосветному плаванию, чтобы ввиду лучшего начала избежать апории, я бросился прямиком в воду, есть такое французское выражение, и решил предаться вместе с вами алеаторике встречи. В случае с Джойсом шанс всегда отлавливается законом, смыслом и программой в силу сверхдетерминации всевозможных фигур и технических уловок. И все-таки алеаторика встреч, случайность совпадений как раз-то могут быть утверждены, приняты, да, даже одобрены во всех отпадениях [вылетевшего на волю шанса на почве закона]. Во всех от-падениях, т.е. во всех генеалогических шансах, благодаря которым в "Улиссе" и, несомненно, не только там законная филиация ложится в дрейф. Это более чем очевидно применительно к встрече Блума и Стивена, к которой я вернусь через мгновение,. Я сказал: броситься в воду. Мне следует уточнить, что думал я при этом о воде некоторого озера. Но вы-то могли подумать о бутылке, бросаемой в море: вы же знаете, что говорится об этом у Джойса. Однако озеро не было ему так уж чуждо, я это вскоре уточню. Алеаторике, которой я сказал да, решив тем самым предать ей вас, я даю имя собственное: Токио. Токио: проходит ли через этот город тот западный круг, что ведет назад в Дублин или на Итаку? Блуждание, которому неведом расчет, randomness моего скитания (randonnee), заводит меня в один прекрасный день к тому пассажу (Eumaeus, The shelter, 1 a.m., 567), в ходе которого Блумом упоминается "совпадение встречи, беседы, танца, драки, старого матроса, все это в духе мимолетных эпизодов, ночных бродяг, целая галактика событий, так что все вместе как бы сложилось в миниатюрную камею мира, в котором мы живем...". "Галактика событий" переведена на французский выражением "сноп событий", в котором теряется все молоко, а стало быть, и чай с молоком, что неустанно орошает "Улисса", чтобы сделать из этой книги именно млечный путь, или "галактику". Позвольте мне здесь открыть еще одни скобки. Мы задались вопросом о том, что случается с да, когда его повторяют при "упоминании" или цитировании. Но вот что происходит тогда, когда оно становится зарегистрированным товарным знаком, неотчуждаемым названием некоего патента? И раз уж мы вращаемся тут в молоке, - что случается, когда да становится маркой или подмаркой йогурта? Я еще часто буду говорить об Огайо, этом отмеченном в "Улиссе" месте. Ведь в Огайо зарегистрирована подмарка йогурта Даннон,называемая попросту YES. И под крупным YES, которое можно прочесть на самой обертке, реклама гласит: "Bet You Can"t Say No To Yes". "Совпадение встречи", говорилось в пассаже, который я только что цитировал. Чуть ниже возникает имя Токио: совершенно внезапно, как какая-нибудь телеграмма или как заголовок .страницы журнала "Телеграф", который находится под локтем у Блума, "as luck would have it", как говорится в начале данного абзаца. Имя Токио связано с какой-то битвой, "Great Battle Tokio". Это не Троя, но Токио 1904 г.: война с внутренней [sic!] Россией. А ведь я-то находился в Токио месяц с лишком тому назад и именно там начал писать этот свой доклад или, скорее, диктовать его тезисы на маленький карманный магнитофон. Говорит |
|
|
|
|
