<<<     ΛΛΛ     >>>   

чисто европейская по духу, экстравагантность); нет, здесь

экстравагантность перешла в вещи. Безумие, субъективное у нас,

стало здесь объективным. Ирония, у нас субъективная, сделалась

объективной здесь. Фантасмагоричность, чрезмерность, которые у нас

характеризуют ум и мышление, здесь перешли в вещи.

Какими бы ни были скука и кошмар американской повседневности

- не чуждые и другим странам, - американская рутина будет в тысячу

раз интереснее, чем европейская, и в особенности французская Может

быть, потому, что обыденность родилась здесь из крайней

протяженности, экстенсивной монотонности и предельной вне-

культурности. В Америке рутинность задана изначально - как иная

крайность, как обратная сторона скорости, вертикальности,

чрезмерности, доходящей до бесстыдства, и безразличия к ценностям,

граничащего с аморализмом. Тогда как французская рутина

представляет собой отбросы буржуазной повседневности, порожденной

концом аристократической культуры и превратившейся в

мелкобуржуазный маньеризм, то сама буржуазия убывала как

x`cpemeb` кожа в течение всего XIX века. В этом все и дело: нас

отделяет от них труп буржуазии, именно она принесла нам хромосому

пошлости,

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Рваные занавески которого развеваются при порывах вечернего ветра за разбитыми оконными стеклами


Природные катастрофы
Как мы судим о нашем - кризисе старых европейских стран