<<<     ΛΛΛ   

Мы видим, таким образом, что даже наилучшие социальные институты никогда не защищены. Как я уже говорил, "институты похожи на крепости; они должны быть хорошо спроектированы и должным образом укомплектованы людьми". Но мы никак не можем быть уверены, что научное исследование привлечет именно подходящего человека. Мы не можем быть уверены, далее, что найдутся люди, наделенные воображением и умеющие придумывать новые гипотезы. И наконец, в таких вещах все зависит от чистой удачи. Ведь истина не очевидна. И было бы ошибкой верить - как Копт и Милль, - что если устранить "препятствия" (они намекали на Церковь), то истину сможет созерцать всякий, кто искренне хотел ее увидеть.

Думаю, результат этого анализа можно обобщить. Человеческий или личностный фактор неизменно остается иррациональным элементом в большинстве институциональных социальных теорий, или даже во всех них. Противоположная доктрина, которая учит редуцировать социальные теории к психологии, так же как мы пытаемся редуцировать химию к физике, на мой взгляд, основана на недоразумении. Она проистекает из той ложной мысли, что этот "методологический психологизм" есть необходимое следствие методологического индивидуализма - совершенно неопровержимой доктрины, согласно которой всякое коллективное явление мы должны понимать как результат действий, взаимодействий., целей, надежд и мыслей отдельных людей и как результат созданных и хранимых ими традиций. Однако мы можем быть индивидуалистами, не принимая психологизма. "Нулевой метод" построения рациональных моделей - не психологический, но скорее логический метод.

В сущности психология не может быть основой социальной науки. Во-первых, сама психология является всего лишь одной из социальных наук: "человеческая природа" заметно изменяется вместе с социальными институтами, и ее изучение предполагает поэтому понимание этих институтов. Во-вторых, социальные науки занимаются главным образом непреднамеренными последствиями, отзвуками человеческих действий. В этом контексте слово "непреднамеренные" не означает "не задуманные сознательно", скорее оно характеризует последствия, которые могут идти вразрез со всеми интересами социального деятеля, как сознаваемыми, так и неосознанными; хотя некоторые люди говорят, что любовь к горам и одиночеству можно объяснить психологически, однако же факт, что если горы любят слишком многие люди, то им не удастся наслаждаться там одиночеством, не является психологическим фактом. А ведь именно такая проблема заложена в самом основании социальной теории.

Тем самым мы пришли к результату, который резко противоречит все еще модному методу Конта и Милля. Вместо того чтобы сводить социологические концепции к казалось бы твердому базису, к психология человеческой природы, мы говорим, что человеческий фактор в конечном счете является неопределенным и изменчивым элементом социальной жизни и всех социальных институтов. Действительно, этот элемент в конечном счете не может быть поставлен под полный контроль, обеспечиваемый с помощью институтов (первым это понял Спиноза); ведь всякая попытка контроля ведет к тирании, то есть ко всемогуществу человеческого фактора, - каприза нескольких людей или даже кого-то одного.

Но разве невозможно контролировать человеческий фактор с помощью науки - противовеса капризу? Несомненно, биология и психология могут, или вскоре смогут, решить "проблему преобразования человека". Однако попытки сделать это разрушают объективность науки, а значит и ее самое, поскольку в основе той и другой лежит свободное соревнование мыслей, то есть свобода. Чтобы продолжился рост разума и выжила человеческая рациональность, ни в коем случае не надо препятствовать разнообразию индивидов и их мнений, задач и целей (за исключением тех крайних случаев, когда под угрозой оказывается политическая свобода). Даже эмоционально привлекательный призыв к общей цели, сколь бы прекрасной она ни была, является призывом к отказу от всех соперничающих моральных представлений, взаимных критических замечаний и аргументов, берущих в них свое начало. Это призыв к отказу от рационального мышления.

Эволюционист, требуя "научного" контроля над человеческой природой, не понимает, сколь самоубийственно это требование. Главной движущей силой эволюции и прогресса является разнообразие материала, подлежащего отбору. Если говорить о человеческой эволюции, то в ее основе лежит "свобода быть необычным и непохожим на своего соседа", "не соглашаться с большинством и идти своей дорогой". Холистский контроль, поскольку он обязательно приводит к уравниванию человеческих мыслей, а не прав, означал бы конец прогресса.

33. Заключение. Эмоциональная привлекательность историцизма

Историцизм - движение очень старое. Его старейшие формы, такие как теории жизненных циклов городов и народов, действительно расчистили путь для примитивного телеологического взгляда, усматривающего за слепыми, казалось бы, велениями судьбы скрытые цели. Хотя это прорицание и далеко от научного образа мышления, оно оставило отчетливые отпечатки даже на самых современных историцистских теориях. Каждая версия историцизма выражает такое чувство, как если бы нас уносили в будущее какие-то непреоборимые силы.

Однако современные историцисты, кажется, не осознают древности их доктрины. Они верят (и что еще можно ждать от тех, кто обожествляет модернизм?), что их разновидность историцизма есть самое последнее и самое смелое достижение человеческой мысли, достижение прямо-таки ошеломляюще новое, настолько, что мало кто готов его постичь. Они убеждены, что именно они открыли проблему изменения - одну из старейших проблем спекулятивной метафизики. Противопоставляя свое "динамическое" мышление "статическому" мышлению всех предшествующих поколений, они убеждены, что их успех стал возможен лишь благодаря тому факту, что ныне мы "переживаем революцию", которая настолько ускоряет наше развитие, что социальное изменение можно теперь пережить непосредственно, в течение одной человеческой жизни. Все это, разумеется, чистейшая мифология. Серьезные революции происходили и до нас, и со времен Гераклита изменение открывали много раз.

 <<<     ΛΛΛ   

Мы назовем специфическими начальными условиями законов тенденции
Идея эволюционных движений обществ