<<<     ΛΛΛ     >>>   

(в) Идея насчет цепи пророков истины, очевидно, почерпнута им из другого источника.

(г) В последней половине своей карьеры, в Медине, Мухаммад испытывал значительное влияние еврейских воззрений и образа жизни.

(д) Собственный духовный мир Мухаммада с его бескомпромиссным монотеизмом включал в себя многое от духа иудаизма.

Однако заключения Андрэ нуждаются в некоторых оговорках.

(1) Предположение, что Мухаммада в начале его пророческой деятельности в основном вдохновляли христиане различных направлений, включая иудеохристиан, полностью опровергается тем простым фактом, что в ранних частях Корана, которые изобилуют повествованиями о святых людях Ветхого Завета и арабской древности, совершенно нет упоминаний о фигуре (даже имени) Христа и о чем-либо специфически хри-стианском.

Согласно Нёльдеке (см. его "Введение в Коран"), который размещает главы Корана в хронологическом порядке, рассказы о Христе и других персонажах Нового Завета впервые появляются в суре (главе) 19, которая считается 58-й из 114 глав по хронологии Нёльдеке. Надо отметить также, что из 90 других глав священного писания, которые были составлены в Мекке, имя Христа приводится лишь в четырех, причем дважды оно лишь упомянуто, из чего можно сделать вывод, что Мухаммад специально изучал христианские предания и догматы только на самой поздней стадии своей деятельности.

Невозможно утверждать, что все христианские и иудео-христианские проповедники разных направлений, которые могли вдохновить Мухаммада до того, как он решил стать пророком, намеренно отбросили все связанное с Новым Заветом. Предположение о подобном молчаливом соглашении между таким количеством людей совершенно неправдоподобно. Да и зачем им было так поступать? Ведь сам Коран показывает, что именно такие рассказы производили сильное впечатление на Мухаммада и его аудиторию. Что могло привлечь их больше, чем красивые истории про Христа, что могло больше соответствовать ранним проповедям Мухаммада, чем прокламации Крестителя и Христа о том, что грядет Час (Судный день)?

Короче говоря, Мухаммад как уроженец процветающего торгового города, стоявшего на караванных путях, безусловно встречал христиан до того, как он стал пророком. Но наставниками, намеки на которых встречаются в Коране, от которых он в действительности получил материал для своей новой религии, христианские миссионеры быть не могли.

Позднее, когда он начал интересоваться другими религиями — что естественно для человека облеченного религиозной миссией, — он приобрел некоторые знания о христианской вере, хотя и неполные и неточные, которые тотчас включил в свое собственное Писание. Эти знания усваивались постепенно, о чем наилучшим образом свидетельствует тот факт, что само имя Христа (по-арабски алъ-Масих — Мессия) стало известно Мухаммаду (или, во всяком случае, упоминается им) только после того, как он перебрался в Медину.

(2) Наряду с этим Моисей является доминирующей фигурой в Коране. Мне бы не хотелось особенно нажимать на количественныи аспект, хотя он достаточно впечатляет: по сравнению с Иисусом, упомянутым в Коране только четыре раза на протяжении мекканского периода, который был, так сказать, формообразующим периодом в карьере Мухаммада, имя Моисея приводится более ста раз. Но гораздо более важным является тот факт, что рассказы о Моисее не ограничиваются какой-то одной главой, но проходят через весь Коран и образ Моисея — Пророка с Писанием — настолько покорил Му-хаммада, что он немедленно приступил к созданию собственной священной книги.

Представляется несомненным, что на раннем этапе своей карьеры Мухаммад знал только одного такого пророка — Моисея и поэтому рассматривал себя в качестве его прямого наследника. Так, он говорит (46:12): "Прежде этой Книги было Писание Моисея... а эта Книга подтверждает сие на языке арабском". В той же главе (стих 30) джинны (невидимые духи), которые услышали чтение Корана, говорят: "Мы слышали Пи-сание, ниспосланное Небесами после Моисея и подтверждающее прежние Писания". А когда Мухаммад в одной из ранних сур клянется горой Синай и святой Меккой, своим родным городом, то в основе его клятвы лежит, по-видимому, та же самая идея.

(3) На протяжении периода, когда специфически христианские черты еще не появляются в Коране, там уже есть множество деталей, которые можно проследить по еврейской литературе. Этот факт неоднократно обсуждался — начиная с знаменитого тезиса Абрахама Гайгера на эту тему, выдвинутого в 1833 г., и вплоть до "Происхождения ислама" Оберманна, которое я уже цитировал. Поэтому представляется обоснованным предположить, что в ранние годы Мухаммад находился в тесном контакте с евреями, которые не слишком отличались от тех, какие описаны в талмудической литературе.

(4) Коран содержит много слов и выражений, которые несомненно имеют христианское происхождение. Вот только два примера. Во-первых, одно из имен дьявола там — Иблис, от греческого Diabolos (английское слово  devil произведено от того же корня), а во-вторых, что более важно, аль-кийама — "воскресение", о котором говорится очень часто, понятие христианское. Даже форма библейских имен — Ильяс для Элийаху или Сулейман для Соломона (Шломо) — безошибочно указывает на их христианское происхождение.

Но ведь вполне естественно, что в язык Аравии, которая в течение веков была окружена и наводнена христианами, проникло множество христианских слов.

(5) В Коране также использованы литературные обороты, пока выявленные только в христианской литературе. Уже 50 лет назад я показывал в моей докторской диссертации, что в середине мекканского периода Мухаммад имел обыкновение заканчивать каждую историю о каком-либо пророке, призывом к его благословению (см., например, гл. 37 и 19). Этот литературный прием обнаружен в сирийских религиозных поэмах (мемре). Еще более важен тот факт, что общее направление аскетической, пиетистской религиозности Мухаммада с ее доминантой устрашения неминуемым Судным днем кажется ближе к монашескому благочестию, чем к раввинистическому иудаизму.

(6) Путь к разрешению проблем, созданных этими, казалось бы, противоречивыми свидетельствами, возможно, лежит в простом допущении, что те евреи, которые, как можно предположить, подтолкнули Мухаммада сделать его первые шаги, хотя они и были, в сущности, обычными ортодоксальными иудеями, сами подпали под влияние монашеского благочестия и переняли кое-что из этой практики, а возможно, и из этой литературы.

Любой, кто знаком с современными исследованиями в области еврейской истории, не найдет ничего странного в таком допущении. Как показал профессор еврейской истории Еврейского университета в Иерусалиме Ф. Бэр ("Zion", vol.3, р.6— 7), в самый разгар крестовых походов, когда страдания, причиненные евреям христианами, были еще живы в памяти, бла-гочестивые евреи Германии, знаменитые хасидей ашкеназ , ока-зались под влиянием проповедей христианских монахов, тогда как современное им еврейское религиозное движение на Востоке, возглавляемое Авраамом, сыном Маймонида (Рамбама), открыто подражало мусульманским мистикам и даже вос-приняло кое-что из их практики, например частые падения ниц.

(7) Можно с уверенностью утверждать, что большинство или все элементы монашеского пиетизма, просочившиеся в Коран, уже присутствовали в той или иной форме в раннем иудаизме: "бдения" несколько раз упомянуты в Книге Псалмов, они играли также весьма важную роль в жизни Кумранской общины. Как бы то ни было, в талмудические времена размышления по ночам заняли место ночной молитвы. Паде-ние ниц было самой характерной чертой еврейской молитвы вплоть до второго столетия. Позднее от этой практики отказались — именно из-за того, что она была сочтена распространяемой монахами. Однако еврейское окружение, которое влияло на Мухаммада, едва ли могло быть прямым ответвлением от какой-то старой секты, такой, например, как Кумранская община, потому что в этом случае не проявлялось бы столь близкое сходство с талмудической литературой, которое так выразительно засвидетельствовано Кораном.

(8) Решение вопроса об идентификации наставников Мухаммада, которое я осмеливаюсь предложить, кажется также наиболее правдоподобным объяснением той твердой и бескомпромиссной позиции, которую Пророк занимал в вопросе монотеизма с самого начала своей миссии. Эту позицию невозможно объяснить его естественной склонностью или складом ума, она может быть вызвана лишь очень сильным влиянием монотеистов такого же сорта, а именно евреев.

(9) Я не считаю, что все аравийские евреи времени Мухаммада были такого типа, как я указал. Напротив, большинство евреев Медины, с которыми Мухаммад так часто имел дело на втором этапе своей карьеры, вероятно, больше походили на обычных талмудических евреев. Разумеется, невозможно определить, имела ли группа, которую я описывал, какое-нибудь особое название. Если так, то можно предположить, исходя из огромного числа упоминаний о Моисее в Коране, имя, связанное с этим пророком, что-нибудь вроде Бней Моше, — "последователи Моше (Моисея)". Похоже, что намеки на это попадаются кое-где в поздней части мекканского раздела Корана, когда Мухаммад уже начал свое изучение христианской веры.

Так, провозгласив себя Пророком "всех племен", он продолжает (7:159): "Среди последователей Моисея был народ, который указывал путь истины и судил, опираясь на истину". Я не собираюсь, конечно, преувеличивать значение этого момента или категорически настаивать на ответственности данной группы также за то, что я назвал "караимскими тенденциями" в Коране, хотя и склонен считать, что дело именно в этом.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

В научных догадках современной форме легенд образом религии
Составляла ли еврейская община в аравии во времена мухаммада одну компактную религиозную структуру литературе пророка