<<<     ΛΛΛ   

Характер восприятия Нуминозного должен измениться. В нем должно появиться чувство суверенности Божества, его независимости от воли человека, и условности, относительности его связи как с любым местом, так и с народом (даже избранным народом). Это осознание пришло к древним иудеям, видимо, после разрушения Первого Храма, выраженное на их языке как нарушение Израилем договора с Богом и проистекающие отсюда бедствия. Йахве перестал быть родовым божеством, обеспечивающим процветание иудеев.
Нуминозное удаляется из космического пространства, окончательно разотождествлясь с какими-либо объектами этого мира (высотами, столбами, Храмом, царями, пророками).
Значит, поклонение такому Богу не может осуществляться исключительно в форме пространственно-временных ритуалов, праздников (или, радикально, не может осуществляться таким образом вообще).
Акцент богопочитания смещается из космической сферы ритуала в историю.

Далее, означает ли многократно подчеркнутый исследователями временной характер еврейского мировосприятия, отличающийся от ханаанейского (мир как olam — временное, а не пространственное единство) переход или изначальное наличие качественно иного, исторического типа мышления? Думается, нет. Ведь, как мы можем наблюдать в современных иудейских праздниках, они являются по сути своей проецированием событий сакрального Правремени на современное профанное время — инвариант мифа о вечном возвращении. Мне представляется, что нет пропасти, кардинального различия между космическим сознанием ханаанеев и временным сознанием ханаанеев и евреев. Хотя, опять-таки, во временном мировосприятии есть потенция выхода за пределы космоса.

М. Элиаде справедливо указывает на качественное различие между Космосом и космическим временем, с одной стороны, и временем историческим, с другой, подчеркивая необратимость и конечность последнего в противоположность вечной повторяемости первого. Он отмечает, что в иудаизме история понимается как теофания, Йахве проявляет себя в исторических событиях, приобретающих свою уникальность благодаря богоявлению [8].

История, как она понимается в Библии — это нечто, свершающееся здесь и сейчас. Этим она кардинально отличается от истории в понимании современной науки [9]. Для иудея нарушение Израилем Завета (berit — договор) с Йахве (как для христианина нарушение Адамом первого Завета, грехопадение) — не просто

[132]

историческое событие, имевшее место некогда и утратившее свое значение, но настоящее в подлинном смысле слова. Именно в область истории смещается центр религиозной жизни, Священное [10]. Священное отныне не переживается, а реализуется.

Соответственно, и религиозное действие перестает ограничиваться исключительно сферой культа и ритуала. Вся жизнь человека — служение Богу.

История является не только теофанией, но и местом действия личности, соучаствующей в ее творении. Причем поскольку уникальное историческое событие творится человеком по воле Бога, за всеми событиями стоит действие личности. Война, бедствия народа — теперь не просто явления Не-смысла (типа Исефет египетской религии), но деяния как Бога Йахве, так и человека — его сотрудника (например, вавилонского царя Навуходоносора) [11].

Именно благодаря его действию она приобретает свой линейный, изменяющийся характер.

Действие человека в истории противоположно положению человека в космосе.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Отметим промежуточное, буферное положение относительно оппозиции Восток-Запад самого ближневосточного региона.

[2] Говоря о религиозном человеке, Элиаде, очевидно, подразумевает единство всех религий человечества в противоположность современному западному секулярному сознанию. Напротив, автор данной работы склонен считать религиями (в узком смысле слова) только библейские религии, и считает наличие исторического сознания одним из конституирующимх признаков религии.

[3] Robertson Smith W. Lectures on the religion of the Semites. The fundamental institutions. Ktav publishing house, 1969. Р. 94.

[4] Шифман И.Ш. (пер.) Угаритский эпос. М., 1987. С. 189.

[5] Шифман И.Ш. Угаритское общество (ХIV — ХШ вв. до н. э.). М., 1982. С. 164 — 166. Вероятно, употребление аллегории рабства человека по отношению к Священному в значительной мере отражало распространенность этого института в Угарите.

[6] Ср. противоположность магии, где человек и Сила, к которой он обращается, выступают как равные действующие агенты, и религии, как ощущения человеком своей зависимости от божества

[7] См. Leslie E.A. Old Testament religion in the light of its Canaanite background. New York-Cincinatti-Chicago, 1936.

[8] М. Элиаде. Священное и мирское. М., 1994. С. 73; М. Элиаде. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость. СПб., 1998.

[9] Различие между библейской историей и научной было осмыслено христианской протестантской теологией в видеразделения между историчным (historisch) и историческим (geschichtlich), предпринятого Мартином Келером в отношении Иисуса. По М. Келеру, Historie — это собственно научное исследование с его результатами,в то время как Geschichte — та история, которая может «происходить» или «случаться» (geschehen) для нас, которая может воздействовать на нашу современность.

[10] Хотя это лишь тенденция, допускающая одновременное существование элементов космического мировосприятия (как праздники, ритуалы и. т. д.).

[11] Одно из следствий чего — преодоление узкоэтнического кругозора.

 <<<     ΛΛΛ   

Причем поскольку уникальное историческое событие творится человеком по воле бога