Пиши и продавай! |
(ок. 4 до н.э. – ок. 30 н.э.) Одно его имя вызывает ненависть. Оно является синонимом предательства, обмана, алчности. Задумайтесь над последовательностью: Иудин козел (козел-вожак, ведущий стадо на убой), поцелуй Иуды, предатель, Иуда Темный, иудаизм, иудей… Ряд исследователей, в том числе преосвященный Хайем Маккоби (в книге «Иуда Искариот и миф о еврейском грехе»), считали, что Иуды Предателя не было вовсе. Святой Павел не упоминает Иуду в своих Посланиях. Его образ, возможно, был создан Церковью Павла в Антиохии для пропагандистских целей. В частности, после разрушения войсками Тита иерусалимского Храма в 70 г. н.э. Церковь Павла стремилась размежеваться с повстанцами Иудеи и евреями-христианами, которыми руководил брат Иисуса Иаков. Евангелие было написано во время и после Иудейской войны. Римские центурионы были представлены более привлекательно, чем иудейские массы. Позаимствовав образцы эллинского антисемитизма, авторы Евангелия заняли проримскую позицию, отрицали, что Иисус восстал против Рима, и утверждали, что он был противником иудаизма. По мнению антисемитов, отрицание иудеями божественности Иисуса подтверждало их вину за его распятие. Обоснование ненависти христиан к евреям было заложено в Евангелии от Иоанна. В отличие от более ранних синоптических Евангелий от Марка, Матфея и Луки Иоанн называет Иисуса божественным. Иуда выставлен главным образом порочным, алчным и вселяющим ужас. Такую божественную фигуру, как Иисус, ко кресту должен был привести некто почти такой же божественный: Черный Христос, Антихрист, Иуда с рыжей шевелюрой, в желтом одеянии, развращенный казначей апостолов, постоянно имевший при себе ящик с деньгами, готовый (после торга) продать своего Учителя за тридцать сребреников. Те, кто верил Иоанну, считали Иуду союзником павшего архангела Сатаны. Подлая ложь о нечестивой троице — Иуда-Сатана-евреи была навязана сознанию христиан в первые годы существования Церкви Павла. Многие языческие религии, предшествовавшие христианству, включали общую тему божественной фигуры, принесенной в жертву ближайшим другом или братом. Сначала официальные церковные соборы, а позже приходские священники и представляющие Страсти Господни мистерии учили христиан, что Иуда своим предательским поцелуем выдал Иисуса иудейским властям. Церковь настаивает на том, что последние оказали политический нажим на римлян с тем, чтобы они распяли Иисуса. Измена того, кого Иисус считал близким человеком, превратила евреев во врагов всех людей на все времена. С нараставшей жестокостью христиане называли евреев иудиным племенем, порочным по сути своей народом, отличающимся негативной духовностью и непотребной меркантильностью. В религиозных произведениях (Святого Джерома, Мартина Лютера), фольклоре (миф Иуды), драме (мистериях о Страстях Господних, пасхальных пьесах и моралите, в шекспировских образах Шейлока и Яго) и литературе (Феджин у Диккенса) Иуда становится символом демонического еврея. Евреев называют вонючими (еврейское зловоние), гротескными по своему облику и развратными (с вульгарно увеличенными половыми органами и предрасположенностью к насилию над женщинами), бездомными (Вечный жид), садистами-вампирами (ритуальное убийство детей ради получения их крови), козлами отпущения (с торчащими на лбах рогами), предателями (Альфред Дрейфус), ростовщиками, сатанистами (носят остроконечные шапочки) и нечистыми. Само имя Иуда Искариот имеет множество значений. «Искариот» схоже с латинским словом «sicarius», означающим «человек с кинжалом». Иуда отождествляется с убийцей, с тем, кто вонзает нож в спину противника. Он мог быть мятежником подобно другому апостолу — Симону Зилоту. Иуда — единственное среди имен всех апостолов, которое напоминает название еврейского народа. Церковь выпячивала все эти моменты (особенно имя Иуда), чтобы обнажить то, что она считала в основе своей иудиной природой евреев. Какой бы ни была связь между его именем и его народом, его роль предателя, продавшего своего ближайшего друга, наперсника и учителя, остается убедительным и опасным символом. Современные движения левых (коммунистов и националистов Третьего мира) и правых (нацистов и скинхедов), не имеющие явных связей с церковью, максимально использовали и узаконили образ еврея как предателя родины. Нацисты и другие крайне правые считали всех евреев коммунистами (пример: Троцкий!), а коммунисты — капиталистами (пример: Ротшильд!). В послехристианскую эру тоталитарных режимов были отброшены этические нормы, основанные на догмах Нового Завета. В подобной обстановке евреи не представляли никакой ценности. В религиозном вакууме продолжала процветать история Иуды. (1860–1911) Когда мой любимый учитель по классу дирижирования Карл Бамбергер в девятилетнем возрасте вернулся однажды из школы (в Вене), он застал мать плачущей на кухне. На столе перед ней лежала газета с аршинным заголовком «Умер Малер!». Когда Карл (ему уже было за восемьдесят) пересказал мне этот эпизод, Рональд Рейган был президентом США, а Зубин Мета дирижировал Нью-Йоркским филармоническим оркестром. Из всех представленных в настоящей книге лиц наибольшее влияние на меня и бесчисленное множество других музыкантов и слушателей оказал Густав Малер — несомненно один из самых великих и оригинальных композиторов в истории музыки, лидер бурного движения венских и, в частности, еврейских творческих работников в двадцатилетие, предшествовавшее Первой мировой войне. Об огромном воздействии Малера на Арнольда Шёнберга будет рассказано в соответствующей главе. Кроме Шёнберга, он заметно повлиял на творчество композиторов Альбана Берга, Антона фон Веберна, Курта Вейля, Дмитрия Шостаковича, Бенджамина Бриттена и Леонарда Бернстайна и дирижеров Бруно Вальтера, Виллема Менгельберга и Отто Клемперера. Хотя ряд музыковедов утверждают, что музыка двадцатого века принадлежит ученикам Шёнберга и Стравинского, именно Малер вместе с весьма отличным от него современником — французским импрессионистом Клодом Дебюсси выпустили на волю фурий хаоса, диссонанса, неоклассицизма, символизма и кричащего национализма, которые с тех пор господствовали в музыкальном творчестве. Малер сочинил девять симфоний (десятую он не успел закончить), большие оркестровые песенные циклы («Песни странствующего подмастерья», «Волшебный рог мальчика» и «Песнь о земле»), одну кантату и множество отдельных песен. Он был также известнейшим дирижером и музыкальным директором своего времени, работал в оперных театрах Будапешта, Гамбурга, Вены и Нью-Йорка, руководил Венским и Нью-Йоркским филармоническими оркестрами. Малер — это музыкальный эквивалент Зигмунда Фрейда. В исполнении его симфоний большие и сложные оркестровые составы часто выражали самые интимные личные мысли. Это была музыка интроверта, исполнявшаяся в весьма публичной, почти обнаженной манере. Сознавая значение своего музыкального наследия, Малер использовал для начала классическую форму, а затем развивал, облагораживал и расширял музыкальные образы для удовлетворения своих очень личных и экспрессивных желаний. В отличие от Дебюсси, прибегавшего к впечатлениям, повторам и символам для выражения психологических состояний, подход Малера отличался большей непосредственностью. С болью открывая и исследуя свои глубочайшие потребности и желания в выражениях почти удушливого лиризма и дикого возбуждения, Малер выработал почти терапевтический стиль сочинения. Демоны оказывались разоблаченными чаще всего после продолжительной и изнурительной борьбы были побеждены героем Густавом. Малер был скромного происхождения. Его отец, хозяин маленькой пивной, отличался бешеным темпераментом. Пять его братьев и сестер умерли в раннем детстве от дифтерии, еще один брат — в возрасте двенадцати лет от сердечной недостаточности; старший брат Отто, талантливый музыкант, завидовавший большому успеху Густава, застрелился, а его старшая сестра Леопольдина умерла от опухоли мозга после короткого и несчастливого замужества. Брат Алоис вел себя как безумец, воображая себя то другом кронпринца, то драгуном, ветераном кампаний за границей. Жена Малера Альма Шиндлер позже скажет, что его братья и сестры вели себя в том стиле, который можно описать только как «густаво-малерский». Музыка Малера часто обретала фантастический характер, обнаруживая причудливые оркестровые эффекты на службе того, что подчас походило на свихнувшееся подсознание. Выросший в Богемии, ныне являющейся частью Чешской Республики, Малер часто слышал марши в исполнении оркестра местного полка, инструментовка которых сыграет стратегическую роль в стиле и содержании его симфоний. Он также был под влиянием богемских народных песен и еврейской литургии (его отец был активным прихожанином местной синагоги). Малер не был вундеркиндом подобно многим великим композиторам. Все же он проявлял острый интерес к камерной музыке, немецкой романтической поэзии и драме. В Венской консерватории он жил в одной комнате с Хуго Вольфом — будущим композитором-песенником (позднее сошел с ума и умер в психиатрической лечебнице на сорок третьем году жизни) и стал учеником австрийского симфониста Антона Брукнера (который называл его в лицо «мой маленький жид»). Малер работал рядовым дирижером, часто менял место работы и набирал все большую известность, в результате чего в 1897 г. был назначен директором Венской оперы. Антисемитское венское общество не могло позволить еврею возглавить ведущий европейский театр. Ради этого поста Малер отрекся от иудаизма и перешел в римско-католическую церковь. Это решение мучило его всю оставшуюся жизнь. Годы, проведенные Малером в Вене, совпали с подъемом влиятельного движения художников Сецессион, во главе которого, среди прочих, стояли художники Густав Климт и Карл Молл, архитектор Отто Вагнер и художник сцены Альфред Роллер. Малер и Роллер руководили рядом постановок опер Моцарта, которые восстановили репутацию этого композитора как величайшего музыкального драматурга, а не легкого для исполнения классика, каковым в то время его считали многие. Малер показал Моцарта (как Мендельсон «заново открыл» Баха) равным Шекспиру в разгадывании тайн любви, неверности, эротики, силы и души (через пятьдесят лет Леонард Бернстайн сделает то же самое для репутации Малера, доказав, что как симфонист он равен Моцарту, Гайдну, Бетховену и Брамсу). Малер также разработал революционную концепцию постоянной труппы певцов. Он работал с ведущими композиторами того времени, организуя первые исполнения сочинений Леонкавалло, Пуччини и Рихарда Штрауса. Венские политики от музыки отличались вероломством во времена Малера (и остаются таковыми до сих пор) и в 1907 г. вынудили его уйти после десяти лет блестящей новаторской работы. Его пригласили сначала «Метрополитен-опера» и затем Нью-Йоркский филармонический оркестр. В Нью-Йорке он провел четыре неудачных сезона, проиграв в конце концов в музыкальной силовой борьбе молодому музыкальному дарованию по имени Артуро Тосканини. Малер умер в Вене в 1911 г. от сердечной недостаточности, вызванной стрептококковой инфекцией. Кроме важного вклада в музыкальное исполнительское мастерство (подобно Тосканини Малер поднял планку исполнения до высокого уровня профессионализма), его музыка побуждала слушателя, музыканта и композитора глубже проникнуть в собственные эмоции, мысли и подсознание ради откровения. До недавнего времени слушатели не до конца понимали сочинения Малера. После смерти Малера его симфонии исполнялись все реже, в основном его бывшим помощником дирижером Бруно Вальтером. Нацисты запретили его сочинения (и убили в Аушвице его племянницу). Время Малера пришло только после Второй мировой войны, когда его произведения стали исполнять в новаторском духе Яша Горенштейн и Бернстайн. Исаак ильич левитан один из крупнейших художников россии конца xix века |
|
|
|