ΛΛΛ     >>>   

Порозовская Берта Давыдовна

МАРТИН ЛЮТЕР

Его жизнь и реформаторская деятельность

Биографический очерк Б. Д. ПОРОЗОВСКОЙ

OCR М. Бычков

В конце XV века католическая церковь, казалось, достигла кульминационного пункта своего могущества. В лице папы и многочисленной духовной иерархии она держала под своим несокрушимым гнетом, под своим не допускавшим никаких сомнений авторитетом всю средневековую жизнь. А между тем уже в начале следующего столетия в Германии -- стране, в которой римская курия распоряжалась особенно самовластно, вспыхивает религиозная революция, охватившая всю Западную Европу и оторвавшая от римской церкви всю северную Германию, часть Швейцарии, Нидерланды, Скандинавские государства, Англию, Шотландию и часть Франции. Чем же объяснить столь резкий переворот?

На самом деле, при всей грандиозности этого переворота в нем не было ничего неожиданного или случайного. Реформация XVI века, как и все великие исторические перевороты, подготовлялась долго, целыми веками. Уже давно церковь, несмотря на свое возрастающее могущество, шла по пути, который неизбежно должен был привести к катастрофе. Уже давно внутреннее состояние ее -- невежество духовенства, его мирские привычки, жадность и безнравственность вызывали громкие жалобы во всех странах католического мира. Основная причина этого упадка, бесспорно, заключалась в светской политике папства, в его отступлении от спиритуалистического начала. Поставив целью всей своей деятельности одни земные интересы, одну заботу об увеличении церковной территории, папы, естественно, должны были вмешаться в политику, оставив совершенно в стороне свое духовное назначение и заботясь главным образом о деньгах, без которых ничего нельзя было достигнуть в политическом отношении. Они стали эксплуатировать христианское учение, искажая догматы и делая почти из каждого из них доходную для себя статью. Таким путем выработалась сложная и коварная финансовая система, опутавшая всю Западную Европу, но с особенной беззастенчивостью эксплуатировавшая слабую в политическом отношении Германию.

Результаты этой системы более или менее известны. Продажа должностей повлекла за собой испорченность высшей иерархии. Обязанные своим назначением не своим личным достоинствам, а большей или меньшей сумме, внесенной в папскую канцелярию, высшие духовные лица большею частью мало заботились о духовных нуждах паствы и преследовали своя личные мирские цели. С высшего духовенства деморализация скоро перешла на низшее, и в особенности на монашество. Образование, которым в средние века отличалось духовенство, почти совершенно исчезло из этого сословия. Большая часть духовных лиц не имела никакого образовательного ценза, а если что и изучала, то лишь бесплодную схоластическую философию. О Библии большинство имело более чем смутное представление. Легко понять, какое влияние могло оказывать подобное духовенство на народ. Невежество, суеверие, формальное отношение к религии даже намеренно поддерживались духовенством, так как давали ему возможность эксплуатировать массу.

Но подобный порядок вещей, естественно, должен был вызывать протест со стороны людей благомыслящих. И действительно, уже с XII века мы замечаем во всех странах более или менее сильную оппозицию против церкви. Эта оппозиция выразилась в образовании сект; таковы были секты катаров или альбигойцев в конце XII века, вальденсов [1] и др. Все они имеют один общий идеал: все стремятся преобразовать церковь в принципе, воскресить первые времена христианства, положить в основу церковного устройства Библию и устранить все учреждения и догматы, находящиеся с нею в противоречии. Но и в самой церкви уже давно возникали движения к ее возрождению. Уже Арнольд Брешианский около 1140 года проповедовал, что духовенство для своего спасения должно отказаться от всякого земного имущества. Против политической власти пап ратовал и знаменитый Бернард Клервосский в первой половине XII века. Еще сильнее оппозиция против светского характера церкви выразилась в мистицизме. Немецкие мистики XIV века, как, например, Экхарт, Таулер, Сузо [2] и другие, хотя и не выступали прямо против церкви, не отрицали ее авторитета, но сильнейшим образом восставали против крайнего формализма в религии, громили разврат духовенства и стремились к нравственному возрождению человечества путем проповеди и чтения Библии на родном языке. Но одновременно с этим направлением в разных концах Европы обнаруживались идеи, клонившиеся к полной революции в церкви. Таково было прежде всего учение знаменитого оксфордского профессора Уиклифа, отрицавшего всю церковную иерархию и монашество и признававшего единственным источником веры Священное Писание [3]. Затем в первой половине XV века подобная же попытка преобразования церкви возникла в Чехии под влиянием проповеди Гуса и его единомышленников. Учения эти были осуждены как еретические и подавлены; но в народе идеи этих "реформаторов до Реформации" не переставали жить и отчасти подготовили почву для деятельности более счастливых реформаторов XVI столетия. Вся литература XIV и XV веков, как ученая, так и народная, проникнута сознанием порчи церкви и необходимости реформы. В народных немецких сатирах XV и начала XVI века зло и едко высмеиваются нравы католического духовенства. Мало того, сама церковь, в лице своих лучших представителей, отцов Констанцского и Базельского соборов [4], открыто высказала мысль о необходимости своего преобразования. Таким образом, оппозиционное течение, замечаемое рядом с возрастающим могуществом римской церкви, никогда не прекращалось и при известных благоприятных обстоятельствах должно было проявиться с особенной силой. Вот это-то благоприятное для церковной революции положение вещей и наступило в Германии в начале XVI века.

Дело в том, что великое реформационное движение, которым открывается новая эра в истории Западной Европы, не было явлением исключительно религиозным или церковным. В этом движении выразился протест против всего средневекового порядка вещей и средневекового миросозерцания. Как мы уже заметили, средневековый католицизм в своем историческом развитии перестал быть только вероисповеданием; он сделался целой системой, налагавшей свои рамки на всю культуру и социальную организацию католических народов. Своим универсализмом и теократизмом он давил национальность и государство; его клерикализм создавал духовенству привилегированное положение в обществе, его догматизм замыкал мысль в самые тесные рамки. Понятно, что против него в конце концов должны были начать борьбу и национальное самосознание, и государственная власть, и светское общество, и усилившееся в последнее время образование. К началу XVI века идеи Реформации назрели почти везде. Возрождение классического мира, замечательные открытия в области географии и астрономии будили мысль, усыпленную и подавленную церковным авторитетом, указывали ей новые пути. Книгопечатание давало возможность широкого распространения новых знаний, новых идей. Но практические выводы из этих идей были немыслимы благодаря гнету церкви, не допускавшей никаких изменений в том, что было установлено ею из своекорыстных целей. Естественно, что мысль, перестав питаться прежней мертвечиной и окрепнув от новой свежей и здоровой пищи, скоро расправила свои крылья и попыталась сбросить с себя давившие ее оковы. Борьба Рейхлина [5] и других гуманистов с "темными людьми", едкие сатиры Эразма Роттердамского, направленные против обскурантизма и схоластики, являются как бы прелюдией церковной революции. Особенно важны в этом отношении труды знаменитого Эразма, Его издание греческого текста Нового Завета, его комментарии к латинскому тексту и отцам церкви и многие другие труды, положившие начало науке библейской критики и экзегетики [6], послужили подготовительными ступенями для Реформации в научном отношении. Недаром у современников сложилась поговорка: "Эразм снес яйцо, а Лютер его высидел".

Таковы в общих чертах были причины, сделавшие новые попытки к освобождению от церковного порабощения более энергичными и более плодотворными, чем все предшествующие. А то, что церковная революция должна была начаться именно в Германии, понятно само собой. Нигде религиозное чувство не было так сильно развито, как у немцев, и в то же время нигде это чувство не эксплуатировалось с такой беззастенчивостью римской курией, которая при этом даже не стеснялась выказывать свое презрение к обираемой ею нации. Но особенный успех возникшего в Германии движения объяснялся еще и другими обстоятельствами, не имевшими прямого отношения ни к порче церкви, ни к гнету курии. Дело в том, что в Германии в то время происходило сильное брожение во всех слоях общества. Все были недовольны: и рыцари, сильно обедневшие и потерявшие свое прежнее значение, и крестьяне, которых обедневшее дворянство притесняло все больше и больше, и низший слой городского населения, среди которого происходило социальное движение против возраставшего капитализма. Но интересы этих недовольных групп не совпадали; между ними, напротив, существовал редкий антагонизм. Необходимо было поэтому найти такой пункт, на котором сошлись бы интересы всех сословий, а таким пунктом было общее недовольство курией. Понятно, что за церковную реформу должны были ухватиться все: и князья, увидевшие в ней средство противодействовать могуществу императора и его объединительным планам, и рыцари, мечтавшие поправить свои делишки присвоением богатых церковных имуществ, и горожане, во внутреннее управление которых постоянно вмешивалась церковь. А о простых людях и сельском населении и говорить нечего, если вспомним, что над ними-то главным образом и тяготели все эти аннаты, паллии [7], индульгенции, десятины другие денежные поборы, под разными названиями шедшие в сундуки местного духовенства и отчасти самих пап.

Итак, почва для того громадного переворота, который известен под названием Реформации, была уже давно подготовлена. Недоставало только человека, который явился бы истолкователем того, что смутно сознавалось всей Германией, и бросил бы искру в этот веками накоплявшийся горючий материал. Этим истолкователем явился Мартин Лютер, а искрой, от которой вспыхнула религиозная революция, был знаменитый спор об индульгенциях.

I ДЕТСТВО И ГОДЫ УЧЕНИЯ

Знаменитый германский реформатор родился 10 ноября 1483 года в Эйслебене, главном городе тогдашнего графства Мансфельд в нынешней Саксонии. Родители его, Ганс и Маргарита Лютеры, были бедные крестьяне из деревни Мера того же графства, недавно только переселившиеся в Эйслебен, чтобы искать заработка в местных рудниках. О крестьянском происхождении Лютера свидетельствует он сам в своих автобиографических заметках. "Я сын крестьянина, мой отец, дед и прадед были истые крестьяне", -- говорит он даже с некоторой гордостью. И действительно, хотя отец Лютера по своим занятиям стоял ближе к сфере промышленной и сам он провел юность в бюргерской обстановке, тем не менее крестьянское происхождение оставило на нем отпечаток на всю жизнь. Из крестьянского дома он вынес свое необыкновенное, для нынешних нравов прямо немыслимое трудолюбие; оттуда же его трезвый взгляд на вещи, его врожденный практический смысл при всем его несомненном идеализме; наконец, крестьянским же происхождением в значительной степени объясняется консерватизм этого человека, произведшего одну из величайших революций, -- консерватизм, благодаря которому он так медленно порывал со стариной, а порвав, старался сохранить из нее все, что только прямо не противоречило его учению.

Будущему реформатору было шесть месяцев, когда родители его из Эйслебена переселились в городок Мансфельд, славившийся рудниками. Здесь Лютер провел первые 14 лет своей жизни -- период, о котором он сохранил весьма тяжелые воспоминания. Первое время родители его сильно бедствовали. Только упорный труд и крайняя умеренность спасали их от нищеты. Отец работал в каменоломнях, мать на спине носила дрова. Впоследствии, однако, Ганс Лютер благодаря своей энергии достиг значительного благосостояния и даже был избран в члены городского магистрата.

Детство реформатора протекло, таким образом, среди материальных лишений, в суровой трудовой обстановке. Но еще более, чем эти лишения, повлияло на его характер то суровое воспитание, которое дали ему родители. Ганс Лютер представлял из себя тип настоящего немецкого крестьянина -- прямого, откровенного, энергичного и страшно упрямого. Более развитый, чем большинство людей его круга, он, несмотря на свою глубокую религиозность, был чужд суевериям окружающей среды; монахов он прямо ненавидел. Зато мать Лютера, по свидетельству современников, обладая всеми качествами доброй и благочестивой матери семейства, была крайне суеверна и такого же крутого нрава, как и отец. К воспитанию своих детей оба супруга относились очень серьезно. Несмотря на скудость средств, Ганс Лютер старался дать своему первенцу приличное образование и когда ему минуло семь лет, отдал его в мансфельдскую школу. Маленький Мартин рано обнаружил блестящие способности, так что отец из всех сыновей предназначал его одного к ученому званию.

Несмотря, однако, на эту заботливость родителей, мальчику, как мы уже сказали, жилось далеко не весело. Из-за сурового характера родителей, не допускавших проявлений нежных чувств, в связи с тогдашней системой воспитания, в которой главную роль играли частые телесные наказания, мальчик жил в вечном страхе. От природы пылкий и несколько упрямый, он проявлял иногда дурные наклонности, которые родители старались искоренить не иначе как мерами строгости. Лютер сам рассказывает, что мать из-за какого-то ореха избила его однажды до крови. В другой раз отец его наказал так сильно, что мальчик бежал из дома и долго не мог потом привыкнуть к отцу и опять полюбить его. "Родители мои, -- говорит Лютер, -- держали меня сурово, отчего я и сделался робким. Их строгость и суровая жизнь, которую я вел с ними, были причиною того, что я впоследствии ушел в монастырь и сделался монахом. Побуждения их были прекрасны; но они не умели различать особенностей характера, с которыми всегда должны быть соразмеряемы и наказания".

 ΛΛΛ     >>>   

Так как реформатор со свойственной ему экспансивностью
Его дело есть дело всей германии
Тридентский собор идейно обосновал контрреформацию
Порозовская Б. Мартин Лютер истории церкви 8 фамилия
Порозовская Б. Жан Кальвин истории церкви