Пиши и продавай!
как написать статью, книгу, рекламный текст на сайте копирайтеров

 ΛΛΛ     >>>   

>

Бейджент М., Ли Р. Цепные псы церкви. Инквизиция на службе Ватикана

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПЛАМЯ ВЕРЫ

ГЛАВА ВТОРАЯ. НАЧАЛО ИНКВИЗИЦИИ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. НЕДРУГИ ЧЕРНЫХ БРАТЬЕВ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ИСПАНСКАЯ ИНКВИЗИЦИЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ. СПАСЕНИЕ НОВОГО СВЕТА

ГЛАВА ШЕСТАЯ. КРЕСТОВЫЙ ПОХОД ПРОТИВ КОЛДОВСТВА

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. БОРЬБА С ЕРЕСЬЮ ПРОТЕСТАНТИЗМА

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. СТРАХ ПЕРЕД МИСТИКАМИ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. МАСОНСТВО И ИНКВИЗИЦИЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ЗАХВАТ ПАПСКОЙ ОБЛАСТИ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. НЕПОГРЕШИМОСТЬ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. СВЯЩЕННАЯ КАНЦЕЛЯРИЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. КОНГРЕГАЦИЯ ДОКТРИНЫ ВЕРЫ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ВИДЕНИЯ МАРИИ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. ПАПА КАК ПРОБЛЕМА

ИЛЛЮСТРАЦИИ


Аннотация

Эта книга рассказывает об инквизиции в прошлом и в наши дни. Майкл Бейджент и Ричард Ли убедительно демонстрируют, какими «иезуитскими» способами католическая церковь распространяла свое влияние, жестко контролируя сакральную информацию и беззастенчиво манипулируя идеями, которые угрожали основам ее деятельности. Она всегда настойчиво требовала беспрекословного послушания от своих прихожан, используя широкий набор средств воздействия – от анафемы и Индекса запрещенных книг до откровенного насилия и махинаций со священными реликвиями. Методология запугивания и контроля, отточенная «цепными псами Ватикана», оказалась так эффективна, что в свое время ее охотно взяли на вооружение гестапо и НКВД.
В фокусе интереса авторов – борьба инквизиции с катарской ересью и тамплиерами, масонством и розенкрейцерами, иудаизмом и исламом. По мнению исследователей, инквизиция и родственные ей организации, «ватиканские секретные спецслужбы», представляющие значительную силу в западном мире, до сих пор активно используются церковью в борьбе за мировое господство – как духовное, так и политическое.

Scan Mob Deep, OCR Ustas, ReadCheck Marina_Ch http://lib.aldebaran.ru/
«Бейджент М., Ли Р., Цепные псы церкви.»: Эксмо; М.; 2006
ISBN 5-699-14845-0

Вдохновленное примером святого апостола Павла, христианство всегда предлагало конкретные пути в рай. Так оно вербовало приверженцев даже еще до своего появления в качестве организованной религии. Через мученичество, через умерщвление плоти, через молитву и размышления, через отшельничество, через таинства, через покаяние, через причащение, через молебны – через все эти пути для верующих, считалось, будут открыты врата Царства Небесного. Возможно, некоторые из этих путей содержали в себе элементы трудновыполнимого для обычного человека испытания, но по большей части они были реальными. И даже в тех случаях, когда христиане первого тысячелетия сражались – как это они делали, к примеру, под предводительством Карла Мартелла , а затем Карла Великого, – они поступали так первоначально в целях самозащиты. В 1095 году, однако, был официально и публично провозглашен новый путь к владениям Господним. Во вторник 27 ноября того года папа Урбан II взошел на помост, сооруженный в чистом поле за восточными воротами французского города Клермона. С этого возвышения он принялся проповедовать крестовый поход, войну, ведомую во имя Креста Господня. В такой войне, по словам папы, верующий, убивая, мог обрести милость Господню и место «одесную Отца». Разумеется, папа вовсе не был неразборчивым в средствах. Напротив, он призвал христиан воздержаться от своей прискорбной, хотя и давней, привычки убивать друг друга. Вместо этого он убеждал их направить свои кровожадные наклонности на неверных мусульман, которые оккупировали священный город Иерусалим и святую усыпальницу, предполагаемое место погребения Иисуса. Дабы вернуть христианскому миру город и Гроб Господень, европейских наемников побуждали отправляться на праведную войну под водительством самого Господа.

Но возможность убивать была не единственным привлекательным пунктом «комплексной сделки». Помимо разрешения на убийство, добропорядочный христианин мог получить освобождение от любого срока, к которому он уже мог быть приговорен для пребывания в чистилище, и от наказаний, наложенных на него для исполнения на земле. А коли ему доведется пасть в этом праведном деле, ему обещалось автоматическое отпущение всех его грехов. Если он выживет, он будет защищен от наказания гражданскими властями за любые проступки, которые он мог совершить. Подобно монаху или священнику, крестоносец становился неподсудным для светского суда и подпадал под исключительную юрисдикцию церковных властей. Окажись он виновным в совершении какого-либо преступления, его просто-напросто лишили бы его красного креста крестоносца, а затем бы «наказали с той же снисходительностью, как и духовных лиц».

В последовавшие за этим годы такие же привилегии стали доступны для более широкой категории людей. Для их получения даже не обязательно было самому отправляться в крестовый поход. Достаточно было просто ссудить деньги на святое дело. Кроме духовных и моральных привилегий, были и многочисленные льготы, которыми пользовался крестоносец на своем пути через этот мир еще до того, как проходил через Небесные врата. Он мог присваивать себе имущество, земли, женщин и титулы на завоеванной им территории. Он мог оставлять себе столько награбленного добра, сколько хотел. Каким бы ни был его статус дома – к примеру, безземельный младший сын, – он мог стать августейшим правителем с собственным двором, гаремом и немалым земельным наделом. Такое щедрое вознаграждение можно было получить, всего лишь приняв участие в крестовом походе. Коммерческой привлекательности предложенной Церковью сделки вполне могли бы позавидовать сегодняшние страховые агенты.

Итак, последовали крестовые походы. В 1099 году в результате Первого крестового похода было установлено Иерусалимское королевство франков – первый в истории пример того, что спустя столетия будет восприниматься как западный империализм и колониализм. Второй крестовый поход состоялся в 1147 году, Третий – в 1189 году, Четвертый – в 1202 году. Всего было семь крестовых походов. В промежутках между полномасштабными кампаниями, организовывавшимися и финансировавшимися из Европы, периоды военных действий между христианами и мусульманами чередовались периодами непрочного мира, во время которого процветала торговля – обмен как товарами, так и идеями.

Заморское владение – или «Утремер», «земля за морем», как его еще называли, – представляло собой автономное европейское княжество в сердце исламского Среднего Востока, поддерживавшееся оружием и солдатами почти из каждого европейского королевства. Сам город Иерусалим был вновь захвачен сарацинами в 1187 году. Утремер, однако, просуществовал в качестве форпоста европейского христианства еще одно столетие. Только в мае 1291 года была разбита Акра, единственная остававшаяся крепость, чья последняя башня рухнула, погребая под каскадом камня, щебенки и пламени и защитников, и нападавших. Соблюли ли страховые агенты того времени свои духовные обязательства – в виде Небесных угодий и места рядом с Богом, – этого мы, конечно, не знаем. Выполнение же мирских обещаний проследить легче. Как и великое множество комплексных сделок, эта оказалась неожиданным источником обогащения для немногих, разочарованием для большинства. Ужасающее количество европейских дворян, рыцарей, солдат, купцов, ремесленников и другого люда, в том числе женщин и детей, погибали совершенно бессмысленным образом, часто после горестных злоключений и при жутких обстоятельствах, иногда съедаемые своими умирающими от голода спутниками. Но было достаточно и тех, кто процветал, кто стяжал землю, титулы, имущество, богатство и другие земные награды, и они-то служили подстегивающим примером для других. Во всяком случае, можно было приобрести навыки во владении оружием, в тактике и стратегии ведения боевых действий, в умении сражаться и убивать, и если Святая земля не давала должного вознаграждения за приобретенные человеком навыки, он всегда мог вернуться в Европу и предъявить их к оплате там.

Святое братоубийство

В 1208 году, когда крестовые походы в Святую землю были еще в разгаре, а Иерусалимское королевство франков сражалось за свое существование, папа Иннокентий III объявил новый крестовый поход. На этот раз врагом был не исламский неверный по ту сторону Средиземного моря, а последователи злостной ереси на юге Франции. Эти еретики иногда выступали под именем «катаров», что означало «чистые» или «совершенные». Другими, в том числе своими врагами, они назывались «альбигойцами» – по названию города Альби на юге Франции, в котором зародилось их религиозное движение.

Сегодня катары в большой чести. Мода на их учение вызвана современным интересом к мистицизму и подогревается общим ожиданием грядущих катаклизмов в тысячелетиях. Они приобрели романтический и поэтический ореол, который часто ассоциируется с теми, кто пострадал за обреченное дело. Но если они и не вполне заслуживают той излишней идеализации, которая свойственна по отношению к ним в последнее время, их все же необходимо отнести к числу одних из самых страшных жертв истории, и их совершенно справедливо можно считать первыми жертвами организованного и систематического геноцида в истории западной цивилизации.

Хотя их можно условно назвать христианами, катары решительно выступали против Рима и Римской церкви. Как затем и протестанты разного толка, они видели в Риме олицетворение зла, библейскую «вавилонскую блудницу». Среди признанных направлений христианства того времени они были ближе в некоторых своих учениях к византийской – или греческой – православной церкви. В некоторых отношениях – например, их вера в реинкарнацию – они имели общие корни с религиозными вероучениями Востока, такими, как индуизм и буддизм. В конечном итоге, однако, и несмотря на сочувствие, которое выказывают им комментаторы новейшего времени, катары разделяли целый ряд догматов, которые мало людей на Западе сегодня сочли бы приемлемыми для себя.

По существу катары были дуалистами. Другими словами, они рассматривали весь видимый и материальный мир как прирожденное зло, как творение меньшего и низшего божества. Всему плотскому, материальному, земному в конечном счете надлежало быть отвергнутым и преодоленным ради исключительно духовной реальности, и только в царстве духа обреталась подлинная божественность. В этом катары являли собой позднее развитие традиции, давно существовавшей на периферии христианского Запада. Они имели много общего с ересью богомилов на Балканах, от которых они позаимствовали многие из своих догматов. Они были отголоском еще более старой ереси манихеев, которую проповедовал в III веке перс Мани. И они унаследовали также многие элементы гностического дуализма, который процветал в Александрии и некоторых других местах в первые два столетия христианской эры и который, вероятно, уходил корнями в древнее зороастрийское учение .

Подобно богомилам, манихеям и гностическим дуалистам, катары подчеркивали важность непосредственного контакта с божественным, его непосредственного постижения. Считалось, что такой контакт составляет «гнозис», что означает «знание», – особого рода сакральную тайну.

А настаивая на подобном непосредственном и прямом постижении сакрального, катары, как и их предшественники, фактически отменяли необходимость в священнослужителях, в церковной иерархии. Если наивысшей добродетелью являлся собственный опыт общения с Божественным, то священнослужитель становился ненужным в качестве блюстителя и интерпретатора Божественного, а теологическая догма лишалась своего значения и превращалась всего лишь в интеллектуальный конструкт, проистекавший из самонадеянного ума человека, а не из какого-то высшего или Божественного источника. Такая позиция в корне подрывала не только учение, но само здание римской церкви. Конечно, в конечном счете само христианство неявно дуалистично, ведь оно воспевает дух, отвергает плоть и всю «нераскаявшуюся природу». Катары проповедовали то, что можно было бы счесть за крайнюю форму христианской теологии – или за попытку довести христианскую теологию до ее логического завершения. Они сами считали свое учение близким к тому, чему якобы учил сам Иисус и его апостолы. Оно и в самом деле, несомненно, было ближе к истине, чем проповедовавшееся Римом. И в своей простоте и отказе от мирских богатств катары были ближе, чем римское духовенство, к образу жизни, который вели, согласно Евангелию, Иисус и его последователи.

На практике, разумеется, катары жили в реальном мире и волей-неволей должны были пользоваться его благами. Так, например, им запрещалось учинять насилие над материальным, искать ухода из царства материального посредством самоубийства. Как и предшествовавшие им дуалистические секты, они тоже плодились и размножались, обрабатывали землю, занимались ремеслами и торговлей и – несмотря на свой заявленный пацифизм – в случае необходимости брались за оружие. Их ритуалы и обряды, впрочем, учили их рассматривать такую деятельность в качестве испытательного полигона, арены, на которой они могли помериться силами со злом и, если повезет, одолеть его. Очевидно, что должны были быть «хорошие» и «плохие» катары, точно так же как у всякого вероучения всегда имеются ревностные и непоследовательные приверженцы. Но в целом, и невзирая на свои убеждения, катары слыли у своих современников за крайне добродетельных людей. Во многих отношениях их воспринимали так же, как позже будут воспринимать квакеров . Их добродетели стяжали им огромное уважение, и на их фоне римское духовенство выглядело еще менее привлекательным. Согласно показанию, хранящемуся в библиотеке Ватикана, один мужчина описывал, как в юности к нему подошли два товарища и сказали:

 

«Добрые христиане пришли в эту землю; они идут путем святого Петра, святого Павла и других апостолов; они следуют Господу; они не лгут; они не делают другим того, чего не хотели бы, чтобы делали им другие».

 

 ΛΛΛ     >>>   

За период жизни сегодняшних поколений церковь возвела отдельное
Были французами
Бейджент М., Ли Р. Цепные псы церкви. Инквизиция на службе Ватикана истории церкви 1 священной
Примерно в течение сорока пяти лет определяли состояние изучения рукописей мертвого моря канцелярии священной
Она обнародует две первые части послания
Бедуэлл Ги. История церкви истории христианской церкви

сайт копирайтеров Евгений