ΛΛΛ     >>>   

Казаков М.М.

ХРИСТИАНСКАЯ ЦЕРКОВЬ И РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ
В IV ВЕКЕ.

IV век в истории христианства был временем столь важных для судеб этой религии событий, что их значимость сравнима, пожалуй, лишь с самим Священным Писанием. В это время происходит широкое распространение христианства по всему римскому миру и за его пределами и христианизация всех сфер жизни общества, формирование церкви как особого общественного политического социального и экономического института и оформление христианской догмы, вершившей умами миллионов людей на протяжении последующих веков, закладываются основные формы союза церкви и государства, которые определяют перспективы политического развития Европы и Византии в эпоху средневековья и создается основа для политического господства церкви, наконец, IV столетие, как всякая переломная эпоха, представило человечеству целую плеяду выдающихся деятелей церкви – ее отцов, немеркнущий свет авторитета которых озаряет всю последующую историю христианства.

Миланский эдикт 313 г.

Основной вехой в истории античного христианства принято считать 313 г., когда Миланским эдиктом христианству было предоставлено право легального существования в Римской империи. Появление этого эдикта было обусловлено тем, что к началу IV в. сложились объективные предпосылки для союза христианства и Римской империи. Во-первых, система домината, создание которой началось с правления Диоклетиана (284-305), нуждалась в новой идеологической опоре, качественно отличной от язычества, которое, будучи связанным с полисными ценностями, исторически изжило себя. Во-вторых, несмотря на репрессивную политику властей по отношению к христианству, популярность этой религии продолжала расти, а, следовательно, росла и опасность оппозиции внутри государства. В-третьих, социальный состав христиан и социальная доктрина христианства претерпели в течение трех веков существенные изменения, что сулило государственной власти приобрести в новой религии ценного союзника. В-четвертых, христианство располагало мощной организацией – церковью, которая могла стать для домината как бы дополнительным звеном управления параллельно бюрократии, деятельность которой не распространялась на духовные и идеологические сферы жизни. В-пятых, сама церковь испытывала острую потребность в легализации, так как в связи с распространением христианства расширение и укрепление материальной базы все труднее было осуществлять в условиях гонений.

Миланский эдикт 313 г., изданный Константином и Лицинием и развивавший постановление Галерия, изданное двумя годами ранее, давал христианам право открыто отправлять свой культ и владеть имуществом, возвращал конфискованное во время гонений имущество и запретил привлекать христиан к участию в общественных языческих жертвоприношениях.

Религиозная политика Константина

В период своего правления Константин (305-337) продолжил политику, начатую Миланским эдиктом. Эту политику нередко именуют звучным словом “революция” и резко противопоставляют религиозной политике Диоклетиана, проводившего самые крупномасштабные гонения на христиан. Однако сущность религиозной политики обоих творцов домината, несмотря на противоположное отношение к христианам, была одинаковой: и Диоклетиан, и Константин искали идеологическую опору новой государственной системе. Но, если Диоклетиан в этих поисках оказался консерватором, ибо он попытался приспособить для новой системы старую религию, то Константин пошел действительно революционным путем, заключая союз с ранее гонимой религией. С точки зрения последующей роли христианства во всемирной истории эпоха Константина действительно была в определенном смысле революционной, так как положение христианства изменилось кардинальным образом и открылись все перспективы для дальнейшего распространения этой религии и роста могущества церкви. Вместе с тем, меры Константина явились лишь отправной точкой тех процессов, которые продолжались на протяжении всего IV в. и получили более или менее законченное оформление уже в правление Феодосия, который, как и Константин, был удостоен церковью почетного титула Великий.

Политика Константина по отношению к христианству отвечала потребностям времени, способствовала консолидации общества и укреплению системы домината, и в целом оказалась эффективной, но сам император был не во всем до конца последовательным. Одним из первых актов, последовавших за легализацией христианства, было освобождение христианских клириков от муниципальных повинностей, хотя, исходя из финансовых соображений, Константин запретил переход в клир куриалам, обладавшим большим состоянием. Церковь была освобождена от налога на недвижимое имущество, хотя этот закон пока не распространялся на церковные земли. Церкви было предоставлено право отпуска рабов на волю, хотя это можно было сделать только с доброй воли хозяина и при свидетелях. Церкви была дана судебная власть, хотя она распространялась только на гражданские иски. Христианские храмы получили право убежища, хотя таким же правом на протяжении веков уже пользовались языческие святыни. Самой значительной мерой Константина в пользу христианства стало распоряжение отом, чтобы сбор с определенной части податной земли каждого города отдавался местным церквам, что явилось очень существенным вкладом в формирование экономического могущества церкви.

Оказывая покровительство христианству, Константин всю свою жизнь формально оставался язычником и принял крещение лишь перед смертью. За время своего правления он не сделал ничего, что могло бы серьезно пошатнуть положение язычества. Он носил титул великого понтифика, являясь, таким образом, главой всего жреческого сословия, при нем сохранялся культ императора, к которому был присоединен культ его рода, его монеты сохраняли осторожную двусмысленность, которая позволяла подданным-язычникам понимать их символизм в традиционном духе, и даже его надзор за делами христианской церкви мог быть представлен как часть традиционных императорских обязанностей. И хотя Константин не останавливался перед беззастенчивым грабежом храмов для решения финансовых вопросов и для строительства новой восточной столицы – Константинополя, он никогда не лишал язычество той поддержки, которую старая религия на протяжении многих веков получала от государства.

Легализируя христианство и наделяя его привилегиями, Константин преследовал прежде всего политические цели – укрепить сильно расшатанный коллизиями бурного III в. государственный механизм империи, максимально расширить социальную базу режима, консолидировать общество и способствовать проведению мероприятий по укреплению системы домината. И хотя христианству Константин отдавал явное предпочтение, он отнюдь не намеревался сделать эту религию единственной официальной государственной религией Римской империи, и его религиозная политика в целом характеризуется довольно широкой веротерпимостью.

Ереси и Первый Вселенский собор

Легализация христианства вызвала негативные процессы внутри самой церкви, иIV век оказался особенно “урожайным” на ереси: так христианский автор Епифаний перечисляет 60 ересей, его младший современник Филастрий – 128, Августин в началеV в., использовав эти данные, привел цифру 87, а Феодорит в середине Vв. насчитывал 56 еретических учений. Наиболее полным официальным списком ересей явился список ФеодосияII, перечисляющий 22 еретических учения.

Наличие разногласий в христианстве не могло удовлетворить ни правящие круги Римской империи, ни императорскую власть, ни саму церковь. Для церкви догматические споры играли пагубную роль, ибо она претендовала на знание абсолютной истины, которая могла оставаться таковой только в случае ее незыблемости. Возможность дискуссии по религиозным вопросам вела к свободомыслию, которое могло подвергнуть сомнению существующие порядки, и, следовательно, угрожало господству правящего класса. В единстве церкви было заинтересовано христианизирующееся римское государство, которое стремилось найти в единой церкви с единой доктриной свою опору.

Разногласия и споры внутри церкви вызвали озабоченность уже у Константина, который, чтобы покончить с разногласиями, возникшими по поводу тринитарной формулы в связи с учением Ария, созвал 20 мая 325 г. в Никее собор, на который были приглашены предстоятели всех церквей империи. Этот собор вошел в историю как Первый Вселенский, и в его работе активное участие принял сам император. После споров и прений собор предал анафеме учение Ария, осудил защитников и распространителей этой ереси, лишил их церковных постов и отправил в заточение. На соборе был принят символ веры, который в дальнейшем стал называться “никейским” и явился основой ортодоксального христианства. Собор установил 20 канонов (правил) поведения клириков и мирян, а также установил единый день празднования Пасхи для западных и восточных христиан. В специальных посланиях по окончании собора Константин присоединился к его решениям и тем самым придал им характер государственной санкции. Хотя, надо заметить, с окончанием Никейского собора борьба с арианством отнюдь не закончилась и вскоре развернулась с новой силой.

Папизм и цезарепапизм

Легализация христианства с особой остротой поставила вопрос об отношениях церкви и государства, которые в течение всего столетия нередко принимали форму то скрытой, то явной борьбы. Однако эта борьба велась не за победу одного общественного института над другим, а за выявление наиболее удобной и выгодной формы союза между ними, союза, который должен был обеспечить эффективное функционирование всей системы в столь сложную и противоречивую эпоху. Поиски таких форм велись на протяжении всего IV в. и привели к появлению двух доктрин – папизма и цезарепапизма.

Доктрина цезарепапизма была в известном смысле наследием языческого понимания роли религии в государстве, и первые ее признаки проявились сразу после легализации христианства. Константин сам стремился придать христианству статус государственного института, подвластного императорской власти и служащего ей. Он без колебаний вмешивался в дела церкви, созывал и распускал церковные соборы, способствовал избранию угодных власти кандидатов на епископские кафедры и смещал неугодных. Определенным вкладом в формирование доктрины цезарепапизма явилось произведение Евсевия Кесарийского “Жизнь Константина”, в которой император описан как представитель бога на земле, назначенный претворить божественный план для человечества.

Цезарепапистские взгляды находили своих сторонников и в императорской среде, и в самой церкви, причем как на востоке, так и на западе. Именно западные епископы – донатисты - первыми обратились к Константину, чтобы он уладил внутрицерковные распри, просили его запретить лишение церковного общения епископов, а также согласились на его право созывать соборы и получать отчеты от них. Принципы абсолютной власти императора, в том числе и над церковью, были провозглашены африканским епископом Оптатом: никто не выше императора, кроме бога; церковь в государстве, но не государство в церкви и т.п.

 ΛΛΛ     >>>   

Отход от этой политики был вызван усилением христианства
Миланским эдиктом христианству было предоставлено право легального существования в римской империи
13 крещения