<<<       >>>   

Таким образом, одной из непосредственных предпосылок Крестовых походов на Восток послужили церковные реформы XI в.; они создали папству непререкаемый авторитет и заставили феодальный мир внимательно прислушиваться к голосу римского первосвященника.

К концу XI в. стало, однако, очевидным, что методы, взятые на вооружение и церковью, и светскими феодалами для обеспечения своих интересов, малоэффективны. Французов в Испании постигли неудачи: местные христианские феодалы не желали отдавать своим союзникам ни земель, ни богатств. Конфликты с испанцами — а последние порой даже блокировались с арабскими князьками [2], — обрекали на провал проекты как французской знати, так и папства в Испании, да и арабы там стойко сопротивлялись. Но именно к этому времени начала вырисовываться новая цель, к которой глава церкви направит вскоре помыслы воинственных феодалов. Выбор самой цели и средств к ее достижению предопределила международная обстановка.

В последней трети XI в. нити европейской политики все больше стягивались в римскую курию. Она становилась тем центром, который один только и мог объединить распыленные силы феодального Запада. Ведь королевская власть там была еще очень слабой. Со времени понтификата (правления) Григория VII (1073–1085) папство, стремясь упрочить положение, достигнутое главным образом в результате успехов клюнийского движения, все настойчивее изъявляет поэтому притязания на главенство не только в христианской церкви, но и над светскими государями. Григорий VII в своем знаменитом "Диктате папы" открыто заявил: римский престол вправе распоряжаться коронами, назначать и смещать епископов, герцогов, королей, императоров; всякая власть действительна лишь постольку, поскольку она исходит от главы церкви, вице-доминуса, представителя Всевышнего на земле. Григорий VII выработал план полного подчинения всех христианских государств римской курии. Были приняты и практические меры к тому, чтобы реализовать эту теократическую (от греческого слова, означающего "боговластие") программу — программу создания общеевропейской, или, по тогдашней терминологии, универсальной, т.е. всемирной, монархии во главе с папством и принудить всех христианских королей к ленной присяге апостольскому престолу. Эта политика, однако, встретила отпор многих государей, в особенности германских императоров, борьба с которыми, протекая с переменным для Рима успехом, продолжалась и при преемниках Григория VII.

Стремления римских пап к созданию универсальной теократии в Европе — яркий показатель того, какое значение приобрели там в XI в. римско-католическая церковь и ее руководящий центр — папская курия. Будучи богатейшим феодальным учреждением, церковь была кровно заинтересована в укреплении феодального режима. Вот почему папство возымело намерение сплотить под своей верховной властью разрозненные силы феодалов, чтобы тем самым упрочить позиции феодального землевладения перед лицом грозивших ему смут.

Неотъемлемой частью теократической программы папства явилась идея ликвидации самостоятельности восточной, греко-православной церкви, окончательно отделившейся от римско-католической в 1054 г. Как раз в связи с этими попытками и возникли первые наброски проекта завоевательного похода против мусульманского Востока.

1.3. Византия, Запад и сельджуки

Византия — наследница Римской империи — давно уже растеряла многие из своих прежних владений на Востоке. Все менее прочными становились позиции Константинополя в Малой Азии. Наиболее грозным для Византийского государства оказалось нашествие тюркских кочевников — сельджуков (их название происходит от имени полулегендарного предводителя Сельджука, объединившего во второй половине Х в. огузские племена Средней Азии). В правление султана Алп-Арслана (1063–1072) сельджуки вторглись в византийские области Армении, ввязались в войны с Грузией и все шире проникали в малоазиатские провинции Византии — Каппадокию и Фригию.

Император Роман IV Диоген (1068–1071) попробовал было положить конец продвижению сельджуков. Византийские войска предприняли против них две успешные кампании. С Алп-Арсланом удалось заключить перемирие, но затем Роман IV внезапно двинул на противника еще одну, чуть ли не 300-тысячную армию — самую крупную из всех, снаряжавшихся им до того. Его разномастное войско состояло в основном из наемников и внутренне было рыхлым, слабым, ненадежным. Накануне генеральной схватки тюркские отряды переметнулись на сторону своих единоплеменников. Измена гнездилась и в среде самих византийских военачальников.

19 августа 1071 г. к северу от озера Ван (Армения), неподалеку от города-крепости Маназкерта (по-гречески Манцикерт), произошло гигантское по тем временам сражение. Войско империи потерпело сокрушительное поражение от сельджуков, которые применили многократно испытанную ими ранее тактическую уловку: отступив для виду, они заманили византийцев, а затем, неожиданно повернув обратно, произвели бурный натиск конницей на врага. Армия Романа IV была почти полностью уничтожена. Сам император, чего никогда еще не случалось в истории Византии, попал в плен и был повержен к ногам султана-победителя. Последний вскоре отпустил знатного пленника, но результат катастрофы при Маназкерте оказался плачевным для империи — она утратила свои богатые владения в Малой Азии. Между 1078 и 1081 гг. сельджуки утвердились и в ее западных областях: Византия едва сумела удержать за собой немногие города на берегу Пропонтиды (Мраморного моря). Из окон императорского дворца в Константинополе теперь видны были горы на востоке, которые уже не принадлежали некогда могущественному василевсу (византийскому императору).

Византия переживала полнейшую анархию. Различные группировки феодальной знати, столичной и провинциальной, бесконечно препирались друг с другом и всевозможными интригами добивались увеличения своих привилегий и власти. На армию, пополнявшуюся преимущественно наемниками, полагаться было почти невозможно. В казне постоянно недоставало денег: с тех пор как свободные крестьяне сделались крепостными (париками), стал иссякать главный источник налоговых поступлений. Византия чем дальше, тем сильнее подвергалась дроблению на полусамостоятельные в политическом отношении феодальные владения. Воинские отряды могущественных провинциальных землевладельцев — вот от кого зависела теперь сила империи! Само поражение при Маназкерте явилось прежде всего плодом междоусобиц аристократии: иные ее представители готовы были (именно так и произошло в 1071 г.) на открытую измену, лишь бы удержать и умножить свои привилегии. Когда султан отпустил Романа IV из плена, в империи разразилась настоящая война феодальных клик; экс-император был вынужден сдаться на милость врага, который, взяв его в плен, выжег глаза бывшему василевсу.

Трудностями Византии, обессилевшей в войнах с сельджуками и во внутренних неурядицах, не преминул воспользоваться римский папа Григорий VII для того, чтобы поставить греческую церковь в зависимость от апостольского престола, а в дальнейшем подчинить ему и саму Византию. Это значительно расширило бы материальные ресурсы римско-католической церкви и облегчило бы папству выполнение его универсалистско-теократической программы на Западе.

Вначале Григорий VII прибег к дипломатическим мерам: летом 1073 г. он вступил в переговоры с василевсом Михаилом VII Дукой. Нужно, заявил папа в послании императору, возобновить древнее согласие между римской и константинопольской церквами. Однако притязания Рима встретили отпор в Константинополе. Тогда-то у папы и родилась мысль добиться поставленных целей вооруженным путем: организовать военный поход рыцарства на Восток под предлогом защиты христианской веры и оказания помощи православным грекам против мусульман-сельджуков. В виду многочисленного западного войска василевс наверняка поведет себя уступчивее, а там — кому ведомо, как обернется эта затея, коль скоро она окажется успешной? Иерусалим не столь уж далек от Константинополя!

В 1074 г. папа обратился с посланием к графу Гийому I Бургундскому, к германскому императору Генриху IV, впоследствии ставшему его заклятым врагом, к маркграфине Матильде Тосканской и, наконец, "ко всем верным св. Петра", призвав их выручить восточную церковь из беды и для этого принять участие в войне на Востоке. Григорий VII не скупился на обещания небесных наград тем, кто согласится воевать с "неверными". "Бейтесь смело, — увещевал папа католиков в своих посланиях, — дабы снискать в небесах славу, которая превзойдет все наши ожидания. Вам представляется случай малым трудом приобрести вечное блаженство".

Григорий VII придавал серьезное значение затевавшемуся им предприятию. В своих письмах он неоднократно повторял, что собирается самолично встать во главе войска западных христиан и отправиться за море. Такой проект не мог не вызвать благоприятный отклик у "голяков" и "безземельных", которые с одобрения папства уже до того выступали под религиозным знаменем против арабов. "Я верю, — писал папа Матильде Тосканской, — что в этом деле нам окажут содействие многие рыцари".

Разумеется, лозунги защиты христианской веры от поганых (язычников) представляли собой лишь маскировку: намерения Рима не имели ничего общего со спасением христианства, о чем папу никто и не просил. Вообще религиозные интересы, которые Григорий VII столь настойчиво выпячивал на передний план в своих посланиях, в глазах этого церковного политика никогда не играли первенствующей роли. Если того требовали политические интересы Рима, папа не находил нужным настаивать на каких-либо принципиальных различиях между христианством и исламом: в 1076 г. в письме к князьку алжирского города Бужи аль-Насиру Григорий заявил даже, что "мы и вы веруем в одного Бога, хотя и разными способами".

Подлинный смысл проекта войны с сельджуками был иной: вернуть греческую церковь в лоно римской, расширить сферу влияния католицизма, насильственно включив Византию в орбиту папского воздействия, и овладеть богатствами греко-православной церкви.

Благочестивые призывы папы, по сути, предвосхищали лозунги будущего Крестового похода. Вероятно, эти призывы встретили понимание у рыцарства. Во всяком случае, сам папа в конце 1074 г. уверял германского императора Генриха IV, что ему, папе, удалось уже собрать армию из 50 тыс. итальянцев и французов для заморского предприятия против язычников. Папу поддерживали, в частности, некоторые феодальные магнаты Южной Франции, такие, как Гийом Бургундский и Раймунд Тулузский.

Однако Григорий VII не сумел провести в жизнь свои замыслы. Начавшаяся борьба с германской империей надолго отвлекла его внимание от Византии. Тем не менее он и в дальнейшем еще не раз обращался к мысли о возвращении греческой церкви в "лоно матери". Когда в 1080 г. Роберт Гискар напал на итальянские владения Византии, Григорий VII благословил его на эту войну. Папа потребовал, чтобы духовенство Южной Италии призвало местных рыцарей к участию в походе нормандского вождя, обещая за это прощение грехов. После того как в 1081 г. нормандцы вторглись на Балканский полуостров, захватили морскую крепость Драч в Эпире и проникли в глубь страны, Григорий VII поздравил Роберта Гискара с победой, не забыв напомнить, что тот обязан ею покровительству св. Петра. И хотя в последующие годы Григорий VII был полностью поглощен противоборством с Генрихом IV, одно несомненно: подготовка большой рыцарской войны "в защиту Византии", проводившаяся папой в 1070-х годах, послужила важным исходным пунктом созревшего позднее плана организации завоевательного похода на Восток.

Задуманное Григорием VII дело получило дальнейшее развитие у ближайших преемников этого папы. Обстановка, сложившаяся в последние десятилетия XI в. в странах Восточного Средиземноморья, благоприятствовала осуществлению замыслов папства. Одновременно с Малой Азией сельджуки завоевывали Сирию и Палестину. В 1070 г. в их руки перешли Дамаск, Халеб и другие сирийские города, а в 1071 г. — центр трех религий, в том числе и христианства, Иерусалим, находившийся до того под властью египетского халифата Фатымидов (более или менее прочно сельджуки утвердились в городе лишь к концу 1070-х годов). В 1084 г. сельджуки овладели Антиохией, отняв ее у Византии. В правление Мелик-шаха (1072-1092) б'ольшая часть нынешних Сирии, Ливана, Иордании, Израиля вошла в состав сельджукских владений.

Завоевания сельджуков простирались, таким образом, на обширную территорию. Однако тюрки не создали централизованного государства. Сельджукская держава существовала только номинально. Фактически это было слабо спаянное объединение множества полусамостоятельных уделов. Наиболее значительным из них являлся Румский султанат, образовавшийся в 1077 г. в Малой Азии, с центром сперва в Никее, затем в Конье (Иконии). Султаны претендовали на наследство Византийской империи, поэтому и называли свое государство Румским, т.е. Ромейским: ведь ромеями (римлянами) именовали себя византийцы. Султаны переняли и эту терминологию, и соответствующие притязания. После 1092 г. сельджукское государство вовсе распалось. Вспыхнули раздоры крупных и мелких владетелей, Малая Азия сделалась ареной непрекращавшихся войн.

 <<<       >>>   

Западные сеньоры населения крепостных
Хождение в иерусалим непременным штрихом биографии любого героя житийной
Он начался задолго до крестовых походов
Епископ
10 социализма