<<<       >>>   

9. Научный подход к этой проблематике ознаменован, как упоминалось выше, богословскими сочинениями разносторонне образован ного иезуита Роберта Беллармина (1542_1621), профессора, провинциала, папского придворного богослова при Клименте VIII и кардинала (в 1930г. он был причислен к лику святых, а через год— к учителям Церкви). Хотя первый том его главного труда «Контроверсы», где он признавал за папой лишь косвенную власть над мирским, был включен Сикстом V в «Индекс запрещенных книг» и хотя это сочинение вызвало к нему резкую неприязнь даже в самом ордене, о чем он говорил с большой горечью, все же его тезисы стали вехой, указывающей верный путь.

Впрочем, Беллармин, как и Канизий, приобрел всемирное влияние благодаря своим катехизисам, переведенным на 60 языков. Малый катехизис Беллармина выдержал 400 изданий. Беллармин проповедовал аскетизм (например, в сочинении «Искусство умирать») и занимался историческими исследованиями. Неприятное впечатление, которое производит на некоторых его автобиография, сглаживает факт его дружбы с Филиппом Нери и Франциском Сальским. Однако и в его сочинениях мы иногда сталкиваемся с той же ограниченностью контроверс ного богословия, которую замечаем и в трудах Контарини: оба богослова недостаточно распознавали и признавали католические ценности в еретическом учении своих противников и в их религиозных намерениях. В этом отношении Беллармин, как и Контарини, был слишком связан представлениями своего времени.

§91. Папство и Контрреформация. Католическая национальная церковность

Двойное название этого параграфа не случайно. Оно указывает на параллель ное возникновение двух исторических факторов, которые поэтому и должны рассматриваться параллельно. Между этими факторами существует тесная историческая взаимосвязь. Несмотря на напряженные, подчас даже чрезвычайно напряженные отношения, папство и национальные Церкви все-таки не могли обходиться друг без друга. Иногда это становилось для обеих сторон жизненной необходимостью.

I. Работа пап

1. а) Внутрикатолическая реформа, создавая новые католические ценности или возвращая к жизни старые, сама собой создала католически-церковное самосознание. Там, где это самосознание наталкива лось на силы или структуры Реформации, естественным образом формировалась контрреформаторская позиция. Там, где эта позиция культивировалась сознательно и находила особые средства выражения, мы имеем дело с расширением внутрикатолической реформы до собственно Контрреформации.

Предварительной стадией Контрреформации следует считать все политическое сопротивление нововведению, а кроме того, все католические политические союзы, которые позже стали решающим фактором Контрреформации.

В границах церковно-религиозной сферы сознательный перелом датируется 1542г.— годом учреждения римской инквизиции. Основателем ее был Карафа, неаполитанец, в ком нашел мощное воплощение фанатический дух испанской инквизиции. Испанец Игнатий принимал участие в этом предприятии. Эта инквизиция была средством уничтожения всех еретических поползновений в Италии, а затем в Испании. К сожалению, римская инквизиция была столь же ужасающим институтом, как и испанская (§56). К счастью, отношение к ней со стороны пап было разным.

Она повергла всех в ужас, когда ее создатель под именем Павла IV (1555_1559), в возрасте 79 лет, одержимый страшным религиозным фанатизмом, взошел на папский престол. Он был преемником Марцелла II, кардинал-легата Червини, принимавшего активное участие в Тридентском соборе на первом его этапе. Червини был великолепно образованным церковным гуманистом, избрание его папой вызвало вздох облегчения у сторонников внутрицерковной католической реформы. Однако через 22 дня понтификата его призвал к себе Господь.

Новый папа был сама жестокость. Он выдвигал требования, прямо противоположные требованиям кардинала Серипандо. Инквизиция, по словам того же кардинала, предпочитала всякому другому воздействию на людей бесчеловечное применение грубой силы в духе своего создателя, который оставил чудовищное признание: «Даже если бы еретиком оказался мой собственный сын, я принес бы дрова для костра, на котором его сожгут». Обвиняя в ереси кардинала Мороне, которого два года противозаконно держали в заключении, но после смерти Павла полностью оправдали и освободили, этот папа высказался так: «В настоящем судебном процессе нет никакой необходимо сти. Папе лучше знать, что к чему, он есть истинный судья и может выносить приговор без суда и следствия».

б) Этот папа вообще отличался огромной самонадеянностью; как и ИннокентийIII в XIIIв., уже в середине XVI столетия и после того, как протестанты в империи оттеснили на оборонительные позиции императора и его союзников, он требует для себя верховной власти над всеми политическими силами. Поистине невероятно звучит его булла 1559г., которую вместе с ним подписал еще 31 кардинал. В ней говорится, что папа обладает всею полнотой власти над народами и царствами и все направляет и обо всем судит. Эта булла снова вводит все прежние кары для еретиков, она повелевает, чтобы все, кто отпал от веры, были лишены своих должностей, титулов, земель и корон, которые затем будут принадлежать тому католику, кто первым возьмет их себе. Радикальные формулировки этой буллы лишают сана даже самого Pontifex Romanus, если он отпал от веры и еще не был promotus. Исходя из того же автократического духа, который столь сильно окрашен подозрительностью, булла грозит отлучением даже Вселенскому собору.

Такая же подозрительность по отношению к орденам, например к иезуитам, создавала значительные трудности на пути к новым методам работы внутри католической Церкви.

Но как раз этот папа, ревностно отстаивая чистоту веры, был столь глубоко погружен в политические расчеты, что не заметил опасности для католицизма в своем союзе с Францией— главным оплотом протестантов и союзницей турков. Он и здесь руководствовался чувством недоверия: преемник Карла Фердинанд принял императорскую корону без содействия папских легатов!

Между тем, этот папа доверял своим племянникам, которые у него за спиной занимались злостным шантажом. Двоих из этих племянников он сделал кардиналами, третьего наделил огромным церковным имуществом. Подталкиваемый своим безнравственным, бессовестным и кровожадным племянником Карло (а частично, и собственным местным неаполитанским патриотизмом), он довел дело до войны с Испанией, главным оплотом католицизма, что грозило новым sacco di Roma (на этот раз со стороны войск Альбы, которые подошли к самому городу). И только в конце понтификата у него раскрылись глаза на ущерб, причиненный его племянниками. Пий IV положил конец этой ситуации (п. 2).

в) С другой стороны, Павел IV был истинным преобразователем; он твердо взял в свои руки дело реформирования Церкви, для которого до сих пор мало что делалось даже на Соборе, и продвинул его вперед; он со всею строгостью препятствовал нестроениям, например, таким как симония; он пытался принудить епископов находиться постоянно в своих резиденциях, а «скитающихся» монахов (одно из старых зол добенедиктинских времен) привязать к монастырям.

г) И в этом случае оказалось, что в конечном счете исторически значимую роль играют не только силы частной морально-религиоз ной сферы, но и эффективно действующая и творческая структура— или отсутствие таковой. При всех упомянутых выше отрицательных чертах, Павел IV руководствовался самыми благими намерениями, но его односторонняя реакция не достигала цели. Его чудовищная подозрительность и беспощадность, его склонность пользоваться грубой силой в отстаивании истинной веры и то почти беспредельное расширение прав, которые он предоставил инквизиции (она преследовала за богохульство, за безнравственность и симонию: чтобы начать процесс, достаточно было безосновательного доноса или простого подозрения), а также отказ от созыва Вселенского собора нанесли существенный вред великим усилиям, направленным на проведение Реформы136 . Павел IV не признавал элементарных социальных закономерностей, и его деяния подчас грубо противоречили закону христианской любви к ближнему. Тем самым он существенно замедлил ход Контрреформации, которую столь энергично поддерживал.

2. а) Тот же самый закон исторического воздействия (согласно которому решающую роль в истории играет не чья-то личная воля, но правильно организованная структура и включение объективных сил, носителем которых является община) был проиллюстрирован— в противоположном смысле— понтификатом следующего папы Пия IV Медичи137 (1559_1565). В отличие от своего предшественника, проявлявшего чрезвычайное религиозное рвение, его личные интересы лежали в мирской сфере. Но поскольку он принимал как данность политические и церковно-политические реалии и использовал имевшиеся силы, ему удавалось подавлять то, что приносило явный вред делу Контрреформации. Он не только достиг значительных успехов, он добился решающего перелома, и при этом не допустил разрушений. В его лице папство снова стало осуществлять политику императора, папа снова созвал собор и довел его до конца. И кроме всего прочего, он позволял проявляться личностям тех, кто предлагал ему свои услуги, благосклонно и бережно относился к действиям других людей, если они были направлены к общей цели. Вот почему именно при нем началась подлинная церковно-политическая Контрреформа ция (разд. II): Канизий привлекает на свою сторону баварского герцога Альбрехта II (обзор и разд. II, 3); кардинал Станислав Хозий спасает католицизм в Эрмландии.

Начатый при Пие IV процесс против двух племянников Павла IV, завершившийся смертной казнью преступников, имел историческое значение— в самом великом смысле, ибо тем самым фактически был положен конец широкомас штабному политическому непотизму в истории папства.

б) Здесь следует сказать, что тот же самый Пий IV, руководствуясь не столько религиозными, сколько личными мотивами, оказывал мощную протекцию своим племянникам. Двоих он сделал кардиналами чуть ли не в детском возрасте. Но один из двоих отроков стал потом святым, которому суждено было сыграть огромную роль во внутреннем обновлении Церкви. Карл Борромей(1538_1584) в 21 год стал государственным секретарем папы, с 1561г. — архиепископом Майнцским, но только в 1563г. был рукоположен в сан священника. Он и явился образцовым и передовым представителем религиозно -каритативной реформы, осуществленной благодаря героическому христианскому служению. После смерти папы Пия IV в 1565г. Борромею удалось добиться того, что папой был избран святой Пий V. С этого времени Борромей живет в своем миланском епископстве и проводит в жизнь постановления Тридентского собора, направленные на реформирование Церкви. Он начал эту деятельность уже в 1564г. в своем римском диоцезе, откуда его влияние распространилось далеко за границы диоцеза, на Северную Италию, включая Тессин и Вельтлин, относящийся к Энгадину. Главное внимание он уделял воспитанию молодого поколения клириков, основывал семинарии, оказывал поддержку учащимся, строил школы, церкви, заботился о торжествен ном оформлении богослужений (в те времена это было одним из важнейших средств внутрицерковного преобразования душепопечитель ной деятельности). Для того чтобы осуществить на деле предписания Тридентского собора, касавшиеся внутрицерковной реформы и обеспечить ее распространение, он организовал одиннадцать синодов в диоцезах и пять провинциальных синодов.

Насколько глубоко пустили корни нетерпимые в Церкви нестроения, показывает то сопротивление, которое пришлось преодолеть этому бескорыстному кардинал-архиепископу, отдававшему все силы христианскому служению. Дело дошло до покушения на его жизнь, предпринятому членами совершенно обмирщенного ордена гумилиатов (распущенного позже Пием V).

в) Результаты деятельности этого святого проявились в том, что молитва и самопожертвование как образ жизни, в центре которой стоит созерцание Распятого, стали приобретать все большее значение. В этом сказалось влияние на него ордена иезуитов.

 <<<       >>>   

Франциск сальский1 франциска влияние
Церковь была
8 церковь
Со своей стороны
Считать себя единственно правым