Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
П.И. Мельников не раз подчеркивал, что не следует преувеличивать число толков в старообрядчестве. Нередко одна община обособлялась от другой по ничтожному поводу, из-за незначительного несогласия в обрядовых действиях и даже становилась известной в округе как особый толк, названный по имени своего "духовника", однако эти расхождения не выходили за пределы внутренней жизни одного и того же толка.
Важной характеристикой старообрядчества является его энергичная и успешная хозяйственная деятельность. Она стала заметной после "послабления расколу", когда зарубежные старообрядцы получили прощение и разрешение вернуться г Россию на отведенные им плодородные земли в Самарской губернии и в Сибири, чем уже говорилось выше. Промышленная и торговая деятельность старообрядцев очень скоро охватила всю страну. Показательно замечание П.И. Мельникова относящееся к середине XIXв.: "...где более развиты промыслы, раскол сильнее и наоборот, где менее раскольников, тем слабее промышленность, так что степень развития промышленной деятельности в известной местности служит безошибочным мерилом степени развития раскола" (Мельников, 1854. С. 282). Тольк^ среди прихожан Рогожского кладбища в эти годы насчитывалось 138 купцов первой и второй гильдий. В Нижегородской губернии был широко известен купец первой гильдии, бывший крестьянин Семеновского уезда П.Е. Бугров, который занимался казенными подрядами и хлебной торговлей и, по словам П.И. Мельникова, "имел ум редкий и сметливость". П.Е. Бугров пользовался огромным авторитетом не только в Нижегородском крае, но и далеко за его пределами. Почти по всей России, особенно на ее востоке (Завольжье, Урал, Сибирь), к середине XIXв. экономика находилась главным образом в руках старообрядцев.
Успешной деятельности старообрядцев, занимавшихся торговлей и промышленностью, способствовали, прежде всего, свойственные старообрядцам сплоченность и взаимопомощь, распространявшиеся не только на приверженцев своего толка, но и на другие согласия. Эта поддержка в разных обстоятельствах проявлялась в разных формах. Так, когда в XVIIIв. Даниловский поморский монастырь пострадал от пожара, его община получила помощь от филипповцев. Тех же обычаев держались старообрядческие купцы и промышленники. Помогало вести дела и сосредоточение капитала в руках старшего в семье. Кроме того, сказывались и особенности образа жизни старообрядцев, основанного на идеалах умеренности, воздержания от пьянства. Так, П.Е. Бугров при огромном богатстве жил очень скромно.
Старообрядцы, ставшие богатыми людьми, не порывали со своей средой и проявляли немалую щедрость в благотворительной деятельности, жертвовали в виде милостыни крупные суммы и скитам, и отдельным лицам, становились попечителями общин, помогали крестьянам расплатиться с повинностями и "стать на ноги", давали деньги взаймы самостоятельным хозяевам, обеспечивали работой тех, кто не имел средств. П.Е. Бугров всегда вступался за старообрядцев перед властями, поддерживал Семеновские скиты, строил школы для детей, сохранял молельни, а на своей родине, в деревне Поповой, устроил обитель для старообрядцев, выгнанных из разоренных скитов. Богатые старообрядцы часто способствовали выкупу крестьян из крепостной зависимости. Купец Гучков, приверженец Преображенской общины, например, выкупал крестьян, предлагая им за это приобщиться к федосеевскому согласию. Состоятельные старообрядцы, беспоповцы, укрывали от властей беглых единоверцев и последователей официальной церкви, старались перевести их в мещанское сословие по чужим паспортам или отсылали в свои дальние филиалы, приобщая к своей вере. Организация тайных приютов для беглых, обеспечение их работой и легализация их общественного положения - все это привлекало многих людей в раскол.
Основная масса старообрядцев жила в сельской местности, нередко в глухих местах, стремясь быть подальше от властей. Традиция взаимопомощи, столь нужная в постоянном противостоянии внешнему миру, благоприятствовала хозяйственной жизни и крестьян-старообрядцев. Как правило, среди них не было не только нищих, но и бедных людей. Старообрядцы считали за правило все необходимое получать в своем хозяйстве. И хотя это удавалось далеко не везде, и связь с рынком с течением времени все глубже проникала в старообрядческую деревню, многие общины и в начале XXв. старались обеспечивать себя сами. Такая хозяйственная ориентация поддерживалась сохранением древних коллективистских устоев крестьянской общины, проявляющихся, прежде всего, в трудовой взаимопомощи.
Уже при самом возникновении поморского согласия работа в Выговских скитах была основана на артельных началах. В крестьянском быту этому способствовали укоренившиеся, как и у всех русских, помочи. Так, у поморцев Пермского края было правилом оказывать трудовую помощь любой семье деревни. "В Верхокамье жали, молотили, косили сено, рубили дрова, возили навоз, строили дома, готовили льняную и конопляную пряжу, мыли избы помочами... С целью заработка на помочи никто не шел. Одни работали за то, что им уже
помогали, другие - чтобы заработать помощь на будущее" (Чагин, 1992. С. 164-)). Помочи были надежным способом облегчить и ускорить трудоемкую работ) Верхокамье даже печи клали ("били") помочами, так как старый обычай требовал сделать печь в течение одного дня. В некоторых других местах помочи устраивались только в экстренных случаях (пожар, падёж скота), но в той или мере эта традиция сохранялась, что создавало для крестьянского хозяйства стабильную защищенность со стороны общины. К тому же община следила и за поведением крестьян; общественное мнение, осуждавшее лень, пренебрежение трудовыми традициями, т.е. опытом предшествующих поколений, не допускавшее пьянство, способствовало поддержанию нормальной хозяйственной деятельности старообрядческой деревни.
Большей части старообрядцев были свойственны крепкие устои семейной жизни. Крайние взгляды ряда беспоповских толков, отвергавших брак, с самого начала находились в противоречии с действительностью. Наблюдавший жизнь федосеевцев чиновник особых поручений делился своими впечатлениями: "Можно с уверенностью сказать, что семейное начало в русском народе так сильно, что несмотря на возможность уклониться от него ничто не истребит его совершенно" (Рихтер. С. 37).
Семейный быт старобрядцев отличала замкнутость, вызванная их религиозной обособленностью от остального русского населения. Эта замкнутость способствовала сохранению патриархальных нравов. Как в неразделенных (больших), так и в малых семьях глава семьи, старший мужчина (большак) обладал почти неограниченной властью. Он представлял свою семью перед общиной и единолично распоряжался принадлежащими семье средствами. "Свекр до смерти, 90 лет, был хозяин... не давал хозяйке деньги без пути тратить, а все по счету и под замок", -рассказывала русская старообрядка из Прибалтики (Рихтер. С. 27). Младшие члены семьи безропотно подчинялись старшим. Наиболее зависимое положение было у невестки (снохи), особенно у младшей, жизнь которой проходила под неустанным наблюдением главы семьи и его жены. Мелочному контролю над повседневными занятиями молодых женщин способствовал старинный обычай, предписывавший просить благословение у старших для самых незначительных дел. Прежде чем приняться за какую-либо работу (пойти по воду, убраться во дворе, подоить коров и т.п.), молодуха должна была попросить благословения у родителей мужа. Старики за этим следили и строго наказывали ее за несоблюдение обычая: например, принесенную невесткой без благословения воду выливали на землю, а ее снова посылали по воду. Как и везде в России, невестка без разрешения свекрови или мужа не имела права выйти на улицу и даже забежать к соседке или поставить угощение своей матери. Своеобразием отличался семейный быт поморцев, у которых христианские не ели и не молились вместе с мирскими членами своей семьи.
Закрепленными в уставе согласия |
|
|
|
|
