Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
>
Крачковский И. Благодатный огонь по рассказу ал-Бируни и других мусульманских писателей X- XIII вв.IСреди приобретений Азиатскаго Музея Императорской Академии Наук за 1912 год одно из первых мест должна занять рукопись "хронологии" ал-Бируни, с которой востоковеды могли уже ознакомиться по обстоятельному описанию акад. К.Г. Залемана [2]. Значение новой рукописи не ограничивается тем, что она древнее всех служивших при издании Sachau [3]: она кроме того восполняет много лакун, имеющихся в этом издании. К числу таких восполненных теперь частью пробелов относится перечисление празднеств у христиан различных исповеданий [4]. В этом отделе в разсказе о Страстной Седмице имеется, между прочим, описание известнаго чуда св. огня, происходящаго ежегодно до наших дней в Страстную Субботу (л. 113а,4 - 113б,12). Свидетельство ал-Бируни остановило мое внимание прежде всего потому, что оно является самым ранним упоминанием этого чуда у арабскаго автора. За полвека до него писал, правда, ал-Масу'ди (ум. 346/957), но в его двух произведениях имеется лишь краткая заметка со ссылкой на недошедшее до нас сочинение; еще более лаконичен литератор предшествующаго столетия ал-Джахиз (ум. 255/869). В вопросе о приоритете ал-Бируни меня смущало только одно обстоятельство: в предисловии А. Пападопуло-Керамевска к изданному {226}им посланию Никиты, клирика царскаго, о св. огне имеется совершенно определенное указание на то, что "из Х века… сохранились свидетельства лишь четырех и притом мусульманских писателей" [5]. Покойный эллинист, как известно, не владел арабским языком, но откуда у него идет это указание, осталось для меня невыясненным при отсутствии всякой ссылки. Непосредственныя разыскания у арабских писателей только и могли обнаружить двух авторов этой эпохи, упоминающих о чуде - ал-Мас'уди и ал-Бируни; свидетельство последняго не могло быть известно до открытия рукописи Азиатскаго Музея. Не доверяя своим собственным разысканиям, я обратился к лучшему знатоку христианских сюжетов в мусульманской литературе - бейрутскому арабисту Л.Шейхо. Он был настолько любезен, что ответил целой статьей в редактируемом им журнале ал-Машрик [6]. Из нея выяснилось, что среди авторов X века Шейхо известен только один ал-Мас'уди[7], и таким образом замечание Пападопуло-Керамевса приходится считать lapsus'ом, происхождение котораго нам не вполне ясно. Для оценки внутренняго значения разсказа ал-Бируни следует его сопоставить не только с ранними, но и с более поздними свидетельствами арабских авторов. На европейских нам нет необходимости останавливаться обстоятельно: в большинстве случаев они не только сопоставлены, но и изучены в упомянутой уже работе Пападопуло-Керамевса, в изследованиии De Goeje легенды о св. Брандане[8], частью и в новейшей статье Шейхо [9]. Как известно, самым древним из них считается разсказ монаха Бернарда, относимый приблизительно к 865 году[10]; более ранним свидетельством можно было бы считать разсказ {227} паломницы IV века (Сильвии Аквитанской?), но она говорит еще не о чуде, а лишь об обычае поддерживать неугасимый огонь[11]. Из X века имеются два послания Арефы, митрополита Кесарии[12], и Никиты клирика[13], в XII в. игумена Даниила[14] и два греческих[15]. Начиная с эпохи крестоносцев, они очень быстро растут количественно и не могут уже представлять непосредственнаго интереса[16]. Не лишне отметить, что в XIV веке Иоанн Кантакузен (ум. 1383) уже знал про свидетельства мусульман о чуде огня [17]. Среди этих мусульман ал-Бируни со своим сообщением стоит достаточно особняком, как будет видно из дальнейшаго. Поэтому с него я и начинаю обзор, несколько нарушая хронологический порядок: разсказ этот, как и все произведение, имеет вполне определенную дату - 1000 г. по Р.Хр. [18] ** [19] **[20] **[21] **[22] Про субботу (великаго) воскресения передают разсказ, от котораго приходит в смущение знакомый с естественной наукой и едва ли может признать его (справедливость). Если бы враги не передавали так единогласно этого, говоря, что сами были свидетелями, и если бы {228} почтенные ученые и другия лица не увековечили бы это в своих книгах, тогда бы сердце не могло относиться к этому спокойно. Сам я познакомился с этим из книги и слышал то же самое от Фараджа [23], сына Салиха багдадскаго. В средине церкви Воскресения в Иерусалиме (находится) гроб Христа, высеченный в одной (сплошной) скале со сводом [24]); над гробом купол, поверх котораго возвышается другой. большой. Кругом скалы - хоры, на которых помещаются мусульмане, христиане и все, кто приходит к месту гроба в этот день, преклоняясь перед Богом и молясь ему от полдня до вечера. Приходит му'аззин соборной мечети имам и эмир города. Они садятся у гроба, приносят лампады, которыя ставят на гроб; а он бывает закрыт. Христиане до этого тушат свои светильники и лампады и остаются так, пока не увидят, что чистый белый огонь зажег лампаду. От нея зажигаются лампады в соборной мечети и в церквах, а затем пишут в столицу халифата о времени нисхождения огня. По быстроте нисхождения и близости его {229} к полдню заключают об урожае в этот год, по запаздыванию до вечера и удалению (от полдня) о неурожае. Передавал мне еще этот разсказчик, что один из правителей вместо фитиля положил медь, чтобы она не могла загореться и все это разстроилось бы. Но вот, когда спустился огонь. загорелась и медь [25]. Нисхождение этого огня в день переходящий не заслуживает еще удивления, но появление его без видимой материи гораздо более удивительно. Сомневаться в этом нельзя, так как существует (удовлетворяющий) всем условиям истинности разсказ про церковь в одном из сел Египта: ее видели люди, слова которых заслуживают доверия, с мнением которых считаются, со стороны которых не может быть никакого обмана. равно как и они сами не могут быть обмануты. И вот (такия лица) разсказывают, что в этой церкви есть подвал, к которому ведет приблизительно двадцать ступеней; в нем имеется трон [26], под которым (лежат) мужчина и мальчик, завернутые {230} в ковер. Над троном - мраморная ваза, внутри которой стеклянный сосуд, а в нем медный фитиль, внутри которого льняной. Его зажигают и масло льется в стеклянный сосуд, так что скоро весь он наполняется маслом, которое затем течет в мраморную вазу. Его расходуют на церковь и ея лампады. Ал-Джейхани разсказывает, что сюда пришел один заслуживающий доверия человек; он вынул сосуд из вазы вылил все масло из сосуда и вазы, и потушил огонь, а затем вернул все в прежнее состояние за исключением масла, вместо котораго он налил своего. Он заменил также фитиль другим и зажег его . Сейчас же масло стало появляться в стеклянном сосуде, а затем потекло в мраморную вазу без всякой видимой материи и элемента .По его словам, когда из под трона убирают мертваго, то огонь тухнет и масло не течет. Со слов жителей этого села передают, что женщина, подозревающая у себя беременность, берет этого мертваго ребенка и кладет себе на лоно. Ее дитя в утробе начинает двигаться, если беременность действительна. Если же женщина не почувствует движения, она отчаивается. Таким образом, разсказ ал-Бируни распадается на две части: вторая служит лишь подтверждением мысли о том, что иногда вещество может появиться без видимой материи. На этой части мы теперь не будем останавливаться подробнее: при содействии знатоков церковной истории Египта, вероятно, было бы возможно определить, к какой именно местности {231} относится этот разсказ [27]. Для нашей темы имеет непосредственное значение лишь первая часть; вопрос слишком сложен и серьезен, чтобы затрагивать его по существу не в специальном изследовании. При таком изследовании потребовалось бы, конечно, не только освещение историко-культовых данных, на которыя делает намек проф. А. Олесницкий [28], но и привлечение сравнительнаго материала из ленегд и разсказов о самовозгорании различных предметов [29]. IIСамое раннее упоминание "благодатного огня" у известных нам арабских авторов относится к той же эпохе, как разсказ монаха Бернарда, если не древнее его. У знаменитаго литератора ал-Джахиза (ум. 255/869) в его столь же интересной, сколько и безсистемной "Книге животных" имеется следующая лаконическая фраза в неожиданно появляющемся отделе о различных огнях [30]: "Хранители храмов не переставали устраивать для народа разныя хитрости, в роде хитрости монахов со светильниками церкви Воскресения [31] в Иерусалиме, (утверждающих), что масло в лампадах зажигается у них без огня ночью в один праздник" [32]. Непосредственно предшественником ал-Бируни в разсказе о св. огне приходится считать автора, свидетельство котораго стало известным только в 1913 году. Один сирийский библиофил Ж. Сафа, владелец довольно крупнаго рукописнаго собрания [33], в дополнение к упоминавшейся статье Л. Шейхо опубликовал по принадлежащей ему рукописи следующий разсказ о благодатном огне [34]: "Когда же настает пасха у христиан, в день великой субботы люди выходят из места гроба к скале, вокруг которой хоры [35]; (с них) они смотрят на место гроба, все молятся и преклоняются пред Богом всевышним со времени ранней молитвы [36] до захода солнца. Присутствует эмир и имам мечети. Правитель запирает дверь к гробу и садится у нея. Они все так остаются пока, не увидят свет, похожий на белый огонь, выходящий из внутренности гроба. Правитель открывает тогда дверь гроба и входит туда; в руках его свеча, которую он зажигает от этого огня, а затем выносит. Свеча же, загоревшись, не сгорает. Он ее отдает имаму, тот несет эту свечу и зажигает лампады мечети. Когда же эта свеча побывает в трех руках, она сгорает и превращается в огонь. Донесение об этом пишут правителю, сообщая, что огонь спустился в такое время такого то дня. Если он сошел в этот день во время утренней молитвы, это служит у них приметой. что год не будет плодороден, но и не засушлив; если же сошел во время полдня, это указывает на год неурожайный". С перваго взгляда родство версии ал-Бируни и этого автора несомненно: у обоих, несмотря на мелкия различия в изложении, одинаков ход разсказа. одинаковы подробности о присутствии официальных представителей ислама, о зажигании лампад в мечетях и сообщении о времени нисхождения огня в центре правительственной власти. Еще более характерно, что только у двух этих авторов среди десятка других, о которых будет идти речь, встречается далеко не обычное слово драбезинат. Зависимость ал-Бируни устанавливается хронологической последовательностью и подтверждается другими соображениями. Владелец рукописи видит в ней сочинение "Китаб-ал-ма'рифа" Абу-л-Аббаса Ахмеда-ибн-абу-Ахмеда, который дает свое имя в предисловии [37]. Других сведений ни об авторе, ни о сочинении ему не удалось найти: так как оно доведено до халифа ар-Ради (с 322/934 г.), то Ж. Сафа склонен считать, что оно было написано около этого времени [38]. Установленныя нами данныя решают вопрос более определенно: эти данныя были затемнены лишь неверным названием, которое придано рукописи на основании неясных для нас оображений. В предисловии автора имеются намеки на настоящее заглавие: он говорит, что "изследовал науку о признаках киблы (= направления при молитве) и астрономическаго полдня… на основании сочинений предшественников…" [39]. Под заглавием "Признаки киблы" - Далаил-ал-кибла его сочинение и было известно: оно вполне определенно зарегистрировано у Хаджжи-Халифы [40]. Некоторыя подробности, сообщаемыя последним о содержании, вполне совпадают с описанием рукописи, данным Ж. Сафа; таким образом, в авторе мы должны видеть довольно известнаго юриста-шафи'ита Ахмеда-ибн-ал-Касса, умершаго в 335/946 г. [41] Ему принадлежал целый ряд юридических сочинений, довольно популярных в свое время и бывших под руками еще у ал-Иснави, ум. 772/1370 г. [42]. Теперь из них известно только одно в единственной рукописи [43] и, таким образом, открытие Далаил-ал-кибла - сочинения преимущественно историко-географическаго характера - является приятною неожиданностью. Остается только вопрос, мог ли ал-Бируни пользоваться его сочинением. Нам кажется на это можно ответить вполне утвредительно: упоминаемая работа Ибн-ал-Касса была посвящена частью тем же вопросам астрономически-хронологическаго характера, которые доминируют и в "хронологии" ал-Бируни. Знакомство последняго с однородным сочинением перваго почти несомненно при его громадной начитанности; быть может, намек на него надо видеть в упоминаниях о тех "книгах", о которых говорит ал-Бируни, как об одном источнике своего разсказа. В полной независимости находится этот разсказ от другого, более знаменитаго, предшественника ал-Мас'уди (ум. 957 г.). Упоминание о св. огне имеется у последняго в двух произведениях. Более обстоятельно оно в Мурудж-аз-захаб [44]: "Пятаго числа тишрина перваго праздник церкви Воскресения [45] в {234} Иерусалиме. В этот праздник собираются христиане со всей земли, у них сходит огонь с неба и зажигаются [46] от него свечи. Собирается также много мусульман посмотреть на этот праздник. Для него срывают листья маслин и христиане разсказывают о нем всякия истории. С этим огнем связана тонкая хитрость и великая тайна; про род этой хитрости мы упомянули в нашей книге под названием "Суждения и опыты" ал-Кадайа ва-т-таджариб [47]. В этом разсказе прежде всего поражает совершенно неожиданная дата нисхождения огня 5 тишрина I (=октября), тогда как на самом деле оно происходит всегда в страстную субботу. Объясняется она, вероятно каким-либо недоразумением, тем более что в другом сочинении, последнем по времени из написанных им, ал-Мас'уди не повторяет этой ошибки. Второе свидетельство в Китаб-ат-танбих отличается лаконичностью [48]: "И построила Елена в Aelia [49] церковь, известную теперь под именен Воскресенья. В ней появляется огонь в день великой субботы, на утро после которой бывает Пасха". За ал-Бируни идет перерыв в свидетельствах почти на полтора века; характерно, что к этому времени относятся два описания церкви, оставленныя персидским писателем-путешественником Насир-и-Хосров, посетившим Иерусалим в 439/1048 году, и знаменитым географом из Африки ал-Идриси (ум.м 1154), но в обоих нет речи о чуде [50]. Подробный разсказ появляется у историка Дамаска Ибн-ал-Каланиси (ум. 1162), который пытается объснить причину разрушения иерусалимскаго храма халифом ал-Хакимом в 398/1007 году [51]: "… И спросил ал-Хаким миссионера Хутекина [52] 'адудита, бывшаго с ним, почему христиане отправляются в эту церковь и каковы их верования о ней. Он просил дать ея описание и (сообщить), что ей приписывают, а Хутекин знал это по частым путешествиям в Сирию и поездкам с посольствами от ал-Хакима к ея правителям. Он сказал: 2церковь эта близко от мечети ал-Акса, ее христиане очень почитают и отправляются в паломничество к ней на Пасху… Когда они находятся на Пасху там… то вешают лампады в алтаре и устраивают хитрость, чтобы огонь к ним дошел по маслу бальзамоваго дереа и приспособлений из него, а его свойством является возникновение огня при соединении с жасминовым маслом. он обладает ярким светом и блестящим сиянием. Они ухитряются провести между соседними лампадами натянутую железную проволоку наподобие нити, непрерывно идущую от одной к другой, и натирают ее бальзамовым маслом. скрывая это от взоров. пока нить не пройдет ко всем лампадам. Когда они молятся и наступает время нисхождения, открываются двери жертвенника; а они полагают, что там колыбель Исы, да будет ему мир, и что оттуда он поднялся на небо. Они входят и зажигают много свечей, а в доме от дыхания множества народа становится жарко. Кто-нибудь из стоящих старается приблизить огонь к нити, он зацепляется за нее и переходит по всем лампадам от одной к другой, пока не зажигает все. Кто смотрит на это, думает, что с неба сошел огонь зажглись лампады" [53].
|
|
|
|
|
