<<<     ΛΛΛ     >>>   

«Судьба Олимпа была решена в ту минуту, как Фалес обратился к природе; отыскивая в ней истину, он, как и другие ионийцы, выразил свое воззрение независимо от языческих представлений. Жрецы поздно выдумали наказывать Анаксагора и Сократа; в элементе, в кото-

229

ром двигались ионийцы, лежал зародыш смерти элевзинских и всех языческих таинств» (23, 150).

Многие идеалисты пытались мистифицировать фалесовское понятие воды, превратить ее в духовное первоначало, в отвлеченную от материи таинственную субстанцию. Даже Гегель вынужден был отметить, что мнение Цицерона, будто Фалес полагал, что бог — тот разум, который все создал из воды, есть домысел Цицерона.

В. И. Ленину очень понравилось, как Гегель критиковал Риттера за то, что он в «Истории ионической философии» приписывал Фалесу то, чего у него нет. Гегель указывал, что Аристотель относил к Фалесу утверждение о воде как первоначале всех вещей, тогда как. только Анаксимандр ввел это понятие. Фалес знал первоначало как начало во времени, но не как начало, лежащее в основании вещей. В. И. Ленин записал, что «превосходно за строгую историчность в истории философии, чтобы не приписывать древним такого „развития" их идей, которое нам понятно, но на деле отсутствовало еще у древних. У Фалеса, например, нет еще понятия ???? [начала] (как принципа), нет еще понятия причины)) (3, 29, 222).

Фалес был гилозоистом («гиле» — вещество, «зоэ» — жизнь), т. е. мыслителем, оживотворяющим материю, рассматривающим природу как живое существо, которое не только ощущает, но и мыслит, хотя подобными свойствами обладает только высокоразвитая органическая материя. Гилозоистами наряду с первыми философами-материалистами древности были Спиноза, Дидро, Геккель. Их воззрения отличались от раннего наивного гилозоизма, не знавшего разделения на материю и дух. Предположение о гилозоизме Фалеса основано на том, что для него начало находилось в самодвижении, т. е. оно в этом смысле живое. Некоторые ученые, называя Фалеса гилозоистом, понимают под гилозоизмом не оживотворение, а одушевление природы. Примитивный гилозоизм Фалеса, вероятно, восходит к аниматизму (оживотворению) и анимизму (одушевлению) природы, но философ очень далеко ушел от них, хотя и предполагал, что действие магнита объясняется наличием у него души. Аристотель писал: «По-видимому, и Фалес, как помнят о нем, принимал душу за движущее начало (за

230

начало движения), ибо он признал душу в магните, потому что магнит движет железо» (51, 23).

Многие племена не могли найти естественного объяснения необычайному свойству магнита, а поэтому верили, что в нем сидит дух, притягивающий железо. Так, например, индейцы сильно удивлялись свойствам магнита. Они рассматривали с изумлением маленький карманный компас, смотрели на него как на нечто сверхъестественное, как на живое существо. В Древнем Китае магнитный компас широко использовался для гадания. Еще в старину в Западной Европе говорили, что «магнитный камень, положенный под тюфяк блудницы, сбрасывает ее с греховного ложа». Если Фалес выделил магнит как предмет, обладающий душой, то это значит, что философ отрицал наличие души у всех прочих вещей, как в это верят анимисты. Взгляды Фалеса на магнитное притяжение, возможно, были началом перехода его от анимизма к первым физическим наблюдениям и опытам с магнитом и янтарем.

Из допущения Фалесом существования души для объяснения действия магнита были сделаны неоправданные выводы. Фалеса стали считать верующим в какую-то «мировую душу», как источник движения всех предметов. Душу Фалес отличал от тела, но считал ее материальной, тонким (эфирным) веществом, движущим началом. В допущении Фалесом наличия души уже содержался зачаток возникновения будущих идеалистических философских воззрений. «При всем наивно-материалистическом характере мировоззрения в целом, — писал Ф. Энгельс, — уже у древнейших греков имеется зерно позднейшего раскола. Уже у Фалеса душа есть нечто особое, отличное от тела (он и магниту приписывает душу), у Анаксимена она—воздух (как в «Книге бытия»), у пифагорейцев она уже бессмертна и переселяется, а тело является для нее чем-то чисто случайным» (1,20,504).

Аристотель предполагал, что Фалес, может быть из веры в то, что «мир одушевлен» пришел к мысли, что «мир полон душ, духов и богов». Изречение «Все полно богов», которое приписывается Фалесу, могло ему и не принадлежать, так как оно приписывалось различным мудрецам. Но если это изречение и принадлежало Фалесу, то оно не ставит под сомнение наличие у него на-

231

ивно-материалистических взглядов. Материалисты Демокрит и Эпикур тоже признавали бытие богов. Даже в XVIII в. материализм часто сочетался с пантеизмом или деизмом.

Когда-то «Блаженный» Августин сокрушался по поводу того, что Фадес обошелся без участия божественного разума в создании мира, писал с сожалением, что и Анаксимандр в космологии «ничего не уделяет божественному уму» (51, 42). Многие считали первых ионийских философов пантеистами, так как они свои материальные начала отождествляли с божествами, предполагали, что боги также, как и все вещи и существа, произошли из этих начал. Д. Юм полагал в «Естественной истории философии», что Фалес был атеистом. Этот взгляд дошел до наших дней: «Первые натурфилософы Древней Греции — Фалес, Анаксимандр, Анаксимен — были одновременно и атеистами» (4, 14). Они, конечно, не атеисты, но из этого не значит, что правы те, кто утверждал, будто «у Фалеса нет ничего нового по сравнению с его богословскими предшественниками», что «Фалес пред нами предстает в качестве человека с мистическим мироощущением... Фигура родоначальника философии густо овеяна религиозной атмосферой» (12, 7).

Классики марксизма-ленинизма были всегда против модернизации воззрений философов. Ф. Энгельс писал, что «классическая греческая философия в последних своих формах, — особенно в эпикурейской школе, — приводила к атеистическому материализму» (1, 19, 308). Но из этого не следует, что философия Фалеса не имела глубокой атеистической тенденции. Если древний грек привык верить, что мир создан из хаоса божественными титанами, то после Фалеса стали полагать, что мир образовался сам без всякого вмешательства извне. Л. Фейербах в предисловии к первому изданию «Сущности христианства» вспоминал Фалеса, «воспевавшего воду, в которой исчезают все иллюзии о сверхъестественном». Еще в Элладе из воззрений Фалеса делали атеистические выводы. Симплиций сообщает, что «Фалес, сын Эксамия из Миле та, и Гиппон (последний считается сверх того не признающим богов) говорили, что вода есть начало;

они пришли к этой мысли на основании чувственной видимости» (51, 20). Врач Гиппон, живший в V в. до н. э.

232

на острове Самое, был прозван безбожником за то, что причиной всех вещей он считал не бога, а воду.

У Фалеса, возможно, было еще много последователей. Знаменитый поэт Пиндар (561—441 до н. э.) в оде заявлял, что «вода начало стихий». Идеи Фалеса вдохновляли исследователей природы. Алхимик Агатоделон думал, что все вещества образуются из пара, алхимик Олимпиор — что из воды, смешанной с золотом, а Пара-цельс в XVI в. вернулся к учению Фалеса о том, что все возникло из воды.

Наиболее известным учеником Фалеса был его родственник Анаксимандр (610—546 гг. до н. э.). Во II в. до н. э. жители Милета в память заслуг этого философа поставили его статую в здании для народных собраний. Философские взгляды Анаксимандра развивались в тесной связи с его научной деятельностью как астронома. До нас не дошел труд Анаксимандра «О неподвижных звездах». Он первый высказал мысль о южном небесном полушарии, положил начало научному изучению зодиака, построил модель небесной сферы. Ему приписывают изобретение элементарных астрономических инструментов и составление пособий. Он первый начертал в Элладе географическую карту мира и изготовил глобус, научил греков определять время с помощью солнечных часов — полусферы, в центре которой помещалось острие указателя. Анаксимандр не обращался для объяснения грозы к мифу о громовержце Зевсе, но говорил, что «дождь возникает от испарений, а молнии бывают, когда ветер, врываясь, раздвигает облака». Для Анаксимандра поведение человека и явления природы слитны, они зависят друг от друга. «Из чего происходит рождение всего сущего, — говорил Анаксимандр, — в то же самое все исчезает по необходимости. Все получает возмездие друг от друга за несправедливость и согласно порядку времени» (55, 139).

Главная заслуга Анаксимандра состоит в том, что он учил, что «началом всего является апейрон», т. е. беспредельное или неопределенное. Апейрон «непреходящ», «бессмертен и неуничтожим». Понятие об апейроне как об отвлеченном от всякого чувственного восприятия неопределенном первовеществе, наполняющем все пространство, преодолело мифологическое представление о персонифицированном хаосе. «Анаксимандр, друг Фалеса,

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Философией


Недостает верного человека