<<<     ΛΛΛ     >>>   

После завершения учебы в техникуме в 1991 году я поступил в Московский институт электронного машиностроения (МИЭМ) на факультет автоматики и вычислительной техники. Это был естественный и давно спланированный шаг. Я был полон радужных надежд и с оптимизмом смотрел в будущее. Хотя ситуация в стране тогда не давала повода для оптимизма. Разразился политический кризис, известный как ГКЧП (по названию самозваного комитета, совершившего государственный переворот). До этого момента я, как и большинство моих сверстников, достаточно пассивно воспринимал все политические коллизии. Конечно, мне часто приходилось оббегать пол-Москвы в поисках молока или детского питания для своего брата, я смог выжить в толпе, пытающейся обменять крупные купюры в дни печально известной деноминации. Я поначалу с упоением смотрел трансляции Съезда народных депутатов СССР. Но непосредственно участвовать в каких-то политических событиях. Я мог заняться вещами поинтереснее. Но когда я услышал по радио заявление ГКЧП, что-то изменилось. Я вдруг понял, что это касается и меня. Достаточно было посмотреть на лицо генерала армии Язова (одного из членов ГКЧП), чтобы понять, что «свобода» закончилась. Поэтому, когда в метро появились листовки от имени Верховного Совета России и Ельцина с призывом прийти к Белому дому и «спасти демократию», я воспринял это как обращение к себе лично. Конечно я понимал, что мое присутствие возле Белого дома вряд ли что-нибудь изменит. Но я хотел выразить свое отношение к происходящим событиям. Сложно сказать, что повлияло на мое решение. Возможно, я просто не люблю балет, который в тот вечер передавали по всем телеканалам. Так или иначе я оделся, взял приготовленные мамой бутерброды и термос с чаем и поехал к Белому дому (А это похоже на «ценностнорациональное действие» (М. Вебер), при котором индивид действует в соответствии со своими моральными убеждениями, не просчитывая при этом возможные последствия своих действий.). Мама почему-то не пыталась меня отговорить. Наверное, я ей просто надоел (шутка). У меня создалось впечатление, что если бы не брат, она поехала бы со мной.

Я провел вечер и ночь в «живом кольце» перед Белым домом. Это был всплеск гражданского самосознания у москвичей, который коснулся и меня. Я думаю, что эти события повлияли на мою самооценку. Я и не думал, что способен на какой бы то ни было «акт гражданского мужества». Звучит несколько высокопарно, но, честное слово, был момент, когда хотелось просто сбежать с места событий!

Дальнейшие события моей жизни менее интересны. К концу первого года моего обучения в институте маму уволили с работы. Мне пришлось оставить учебу и пойти работать( Интересно, подходит ли мое убеждение в том, что мне именно «пришлось» оставить учебу под сартровское понятие «дурной веры». Наверное, да.). Я пошел работать продавцом в коммерческую палатку, что полностью отражало тенденцию того времени. Рядом со мной трудились люди разных профессий и возрастов, принадлежавшие в недалеком прошлом к самым разным социальным слоям. Но всех их объединяло стремление выжить в этой непростой экономической ситуации. Это довольно специфическая социальная среда со своими законами, даже своей этикой. Я с некоторым трудом, но все же адаптировался в новых для себя условиях и в течение года наша семья существовала более или менее сносно.

В социологию я попал в общем-то случайно. После года работы в ларьке я пришел к выводу о бесперспективности данного вида деятельности. Поэтому, когда моя тетка предложила устроить меня на работу в Институт социологии, я согласился. Вот уже четыре года я работаю в стенах этого института. Поступление в ГУГН стало для меня возможностью продолжить образование «без отрыва от производства». Но это и результат вполне осознанного выбора.

Из-за нехватки средств я не прошел по конкурсу

Я родился 19 марта 1981 года в семье рабочего. Мой отец работает по специальности «электромонтажник шестого разряда», мать – медицинская сестра 85-й городской больницы (бывшая медсанчасть 11). Бабушки и дедушки по отцовской и материнской линиям были рабочими. В общем, с небольшой оговоркой можно сказать, что я родился в типичной полупролетарской семье. Я был воспитан в духе того времени: в строгости, но что касается физических наказаний, то я им уже не подвергался (в отличие от моей сестры, которой все же несколько раз досталось от отца). Мои родители с раннего моего детства настраивали меня на получение высшего образования, мотивируя это тем, что в противном случае мне придется работать физически, как и моему отцу. Вероятно, это отражает и некоторые настроения в обществе в том плане, что, несмотря на все еще царившую идеологию, в обществе происходит трансформация взглядов и переориентация их в сторону умственного труда, как более престижного и высокооплачиваемого. Вероятно, в этом нашел отражение провозглашенный в период перестройки лозунг «ускоренного развития».

В 1984 году я был отдан в детский сад, так как мои родители не имели возможности со мной сидеть (отец работал с 8 до 18 часов, мать работала сутками), да и при размере семейного бюджета в 394 рубля оплата детского сада (12 руб. 50 коп. в месяц) была вполне приемлемой. В нынешнее время данный социальный институт пришел в упадок, так как в связи с дифференциацией доходов населения большинство или не имеет возможности отдать ребенка в детский сад либо предпочитает этого не делать, если в семье есть, кому присмотреть за ребенком, люди же состоятельные предпочитают нанимать нянь или сиделок. Пятнадцать лет назад, благодаря относительному равенству доходов, отсутствию задержек зарплат и приемлемой цене подобных услуг, большинство родителей предпочитало отдавать своих детей в детский сад (к тому же дети получали трехразовое питание, с ними гуляли, проводили образовательные мероприятия).

Проходив четыре года в детский сад, я в 1988 году пошел в общеобразовательную школу № 884. Набор был не на конкурсной основе, а по месту жительства. В 1995 году школа была переименована в УВК № 1832 (учебно-воспитательный комплекс). В результате этого детей в школу стали набирать по конкурсу, то же самое относится и к поступающим в 10– 11 класс (не важно какой специализации). Все двоечники доучивались до общеобразовательного уровня (9 классов) и уходили либо в другую школу, либо в ПТУ. В результате всех этих мероприятий общешкольная успеваемость повысилась.

В 10–11 классах готовили детей по специализации в области истории (на базе музеев Московского Кремля) и английского языка. Школ же, принимающих детей по месту прописки, в районе осталось не так уж и много (в основном это лицеи и гимназии, и школы с различными специализациями, которые набирают учеников только по конкурсу). В результате всего этого полное среднее общее образование становится доступно не всем.

Проводимая в этот период школьная реформа (так называемая всеобщая компьютеризация школ), с треском провалившаяся, никак не изменила положение моей школы относительно этого параметра. Компьютеры появились в школе только тогда, когда я учился в 10-м классе и были куплены на деньги, собранные с родителей учащихся (что вполне естественно для нынешнего времени построения капитализма и открытого рынка).

Примерно в 1994 году на вечеринке у друзей я столкнулся с таким явлением, как наркомания. Тогда это было еще относительно новым и редким явлением, которое ныне приобрело широкие масштабы (особенно среди молодежи). В какой-то мере это был ответ на горбачевскую антиалкогольную кампанию, вызвавшую рост токсикомании и наркомании (чему также способствовало и открытие границ: импорт наркотиков).

В 1997 году я стал лауреатом окружного конкурса исследовательских работ и был награжден «премией Галуа». В этом же году я был принят на работу в свою школу на должность рабочего по обслуживанию зданий (на полставки). Директор школы, видя, как я бесплатно выполняю различные плотницкие работы, помогая учителям, предложила мне это место, а так как с деньгами в этот момент у нас в семье было трудно, я согласился. В нынешнее время в связи с гигантским всплеском безработицы детям нередко приходится работать, иногда даже бросая из-за этого школу. Достаточно вспомнить мальчишек, моющих машины, чтобы заработать себе денег. В той социальной реальности, в которой мы существуем, детский труд порой является единственным источником дохода семьи или во всяком случае существенной прибавкой к семейному бюджету.

И наконец в 1998 году я поступил в ГУГН. До этого я два раза поступал в МПГУ им. В. И. Ленина, но из-за «нехватки средств» не прошел по конкурсу. Что и говорить, дача и получение взяток в столичных вузах теперь стали обычным явлением. Чтобы сдать вступительные экзамены или сессию можно просто заплатить преподавателю определенную сумму и не волноваться. Поэтому, на мой взгляд, абитуриентам сейчас сложно поступить на интересующий их факультет, в результате чего они идут на другой (либо в другой институт).

Главное – это высшее образование, то есть абитуриенты выбирают не профессию, а скорее свой социальный статус.

Мы всем классом регулярно посещали церковь

Сначала мы жили в коммунальной квартире, это время я плохо помню, потому что был маленьким, затем в 1984 г. мы получили двухкомнатную квартиру, у нас семья из 3 человек. Я пошел в обычный детский сад, который был рядом с домом. Благо, я живу в микрорайоне Ясенево, где достаточно развита инфраструктура и детский сад и школа находятся в пяти минутах ходьбы от дома. Как и во всех семьях, мои родители работали, поэтому нужен был кто-то, кто бы со мной сидел. И конечно, это были бабушка и дедушка. Но они жили в Калуге, следовательно, с детства приходилось быть самостоятельным. Хотя не совсем, моя мама работала в том же доме, где мы жили, поэтому в обеденный перерыв и по моему первому звонку она всегда могла быть дома. А летом меня, естественно, отправляли к бабушке и дедушке в Калугу, где я и проводил все лето. Они были на пенсии, и все время уделяли мне. В то время государство обеспечивало пенсионеров, и мой дедушка получал пенсию больше, чем мой отец зарплату. В Калуге была не только квартира, но и дача в получасе езды, так что лето я проводил, курсируя от города к даче. Можно сказать, что в это время роль агентов первичной социализации в большей степени возложили на себя бабушка и дедушка, так как 3 месяца круглосуточного пребывания вместе, думаю, стоят больше, чем все остальное время с родителями, свободными только по выходным.

Хотя не стоит преуменьшать и роль родителей в развитии во мне культурной личности. Мой отец раньше сам часто ходил на выставки, в основном исторических ценностей, оружия, редко – произведений искусства, ну и меня брал с собой. Еще в молодости мой отец играл в театре, ну и, конечно, меня всячески старался приобщить к этому виду искусства. Хотя в детстве мне, конечно, больше нравилось ходить в музеи, связанные с оружием и военной техникой, ну а любимым был музей ГУВД.

Школа тоже была не специализированной, а совсем обычная средняя во всех отношениях. Но, в 4-м классе я перешел в православную гимназию. Не то, чтобы это была дань моде, мое увлечение, хотя было интересно, просто мой друг перешел туда и предложил мне. Наши родители тоже дружили, и меня отдали туда. Образование здесь было, конечно, другим. Наряду с обычными школьными предметами (математикой, русским и др.) здесь были и специфические (такие как духовное пение и духовная культура), уроки духовной культуры вел священник отец Артемий. Мы всем классом регулярно посещали церковь, и именно здесь я в первый раз оказался в церкви. Также очень большое внимание здесь уделяли культурному развитию человека, и мы очень часто ходили в музеи и посещали другие памятники Москвы и Подмосковья. В этой школе я проучился год, т. к. она переехала далеко от дома. Я вернулся в обычную школу. С 6-го класса среди агентов первичной социализации начинают появляться друзья, как сказано в Вашей книге «лидеры молодежных группировок». И вот вокруг одного такого «лидера», учившегося в нашем классе, начала складываться кампания. Лидером он был потому, что имел друзей старше нас и был так называемым «трудным ребенком». До этого я был, что называется «домашним мальчиком» и хорошо учился, но, подружившись с ним, я сильно изменился, что, соответственно, не понравилось ни моим родителям, ни учителям. Они пытались прекратить нашу дружбу, но у них ничего не получилось. Возможно, это и к лучшему. Нельзя сказать, чтобы только лидер влиял на нас, наши отношения можно назвать обоюдной или двусторонней социализацией. Поначалу его влияние было сильнее, от этого стали возникать проблемы дома и в школе. Мы приобщились к жизни улицы. В это время я отдалился от своего друга, с которым мы поддерживали отношения с 1-го класса, он поначалу не захотел выходить из-под маминого «крылышка», забегая вперед скажу, что потом он захотел присоединиться к нам, но различия между нами были слишком значительны, и он не прижился. Но затем наше влияние на него («лидера») усилилось и стало преобладать. Мы «успокоились», то есть можно сказать повзрослели и поняли, что те ценности, которые нам прививали родители, тоже очень важны. И в итоге мы вчетвером дружим до сих пор. А те люди, с которыми «лидер» общался до нас, сейчас представляют не лучшую картину, то есть наркотики, кражи и т.д. Да и сам «лидер» изменился, не то чтобы он стал идеальным, а как бы произошло смешение: наши хорошие модели поведения смешались с его плохой, то есть мы что-то взяли от него, он от нас. Слово «плохой» не стоит понимать дословно, скорее «уличный», вот то слово, которое подходит к его модели поведения. Ну а под словом «хороший» стоит понимать такую модель поведения, которая подразумевает перманентное сидение дома, учение уроков и т.д. («домашний мальчик»). Я думаю, во мне неплохо сочлись эти две модели, так как наряду с достаточно большим опытом улицы я закончил школу с одной четверкой, ну а остальные, соответственно, пятерки. И в Вашей книге замечена очень важная и применимая к моему случаю вещь, которая касается отношений родителей и ровесников. Действительно, мои родители усматривали в ровесниках зло и своих конкурентов, но с течением времени мы с родителями нашли компромисс и эта проблема разрешилась, они увидели в ровесниках закономерный этап моего развития, да и к тому же наши отношения в малой группе сверстников устоялись, и родители сейчас знакомы с моими друзьями и поощряют нашу дружбу.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Супруги литвиненко могли много времени уделять культурному

Не превышает ли вопрос возможностей памяти опрашиваемых
Отклонение средних характеристик выборочной совокупности от средних характеристик генеральной совокупности