Пиши и продавай!
как написать статью, книгу, рекламный текст на сайте копирайтеров

 ΛΛΛ     >>>   

>

Волков В. Ценности и нормы нелегальных силовых структур

Данная статья является частью более широкого исследования роли организованного насилия, как криминального, так и легализованного, в становлении новой экономической системы и формировании нового государства в пост-советской России. Одним из ключевых понятий этого исследования является "силовое предпринимательство" - совокупность методов и организационных решений, позволяющих на постоянной основе конвертировать организованную силу в денежные и иные ресурсы, имеющие рыночную ценность. Субъектами силового предпринимательства являются организованные преступные группировки (ОПГ), частные охранные предприятия (ЧОП) и неформальные группы работников правоохранительных органов, действующие как частные лица. Извлечение дохода является непосредственной, явной целью инстанций, распоряжающихся организованной силой. Однако достижение этой цели путем силового предпринимательства увязано с выполнением важных латентных функций - прежде всего с созданием определенных элементов институциональной структуры экономики рыночного типа, обеспечивающих безопасность, гарантирование контрактных обязательств, решение споров, охрану собственности и информационное обеспечение. В специфических условиях переходной экономики эти функции приобрели характер услуг, имеющих рыночную цену и предоставляемых согласно формальному или неформальному контракту между инстанциями организованного насилия и агентами экономической деятельности.

С точки зрения процесса формирования современных государств превращение организованной силы в рыночный ресурс, находящийся под частным, а не общественным контролем, фактически означает фрагментацию государства за счет утраты им монополии легитимного насилия. Поэтому, как указывалось в предыдущих статьях, современную динамику организованного насилия следует рассматривать не только в контексте становления рынков, но и в соотношении с процессом формирования государства (Подробнее об этом см. [1-2].)

В этой статье делается попытка более детального рассмотрения ценностей и норм, играющих важную роль в воспроизводстве сообществ (прежде всего криминальных), основным способом действия которых является использование силы. Мы покажем, как нормы и ценности, на которые ориентируются члены таких сообществ, делают возможным выполнение латентных функций в сфере экономики.

"Выдрессировать животное, смеющее обещать..."

Вторая часть "Генеалогии морали" Фридриха Ницше посвящена происхождению в человеке совести и обязательности, способности обещать и отвечать за свои слова, платить по долгам, соблюдать контракты и вообще быть субъектом права [3]. Генеалогия этих качеств, считающихся сегодня естественной сущностью европейского человека, восходит к древним техникам вколачивания памяти, мнемотехнике, и долговому праву. В их основе лежит принцип эквивалентности экономического и физического ущерба. Кредитор получал право неограниченного физического господства - право причинять боль должнику в качестве компенсации невозвращенного долга. Так посредством страха в человека, еще не наделенного внутренней обязательностью, вколачивалась память и способность отвечать за свои действия. Вменение вины и наказание как право сильного столетиями воспитывало в европейском человеке то, что потом стало называться совестью, которая, в конце концов, превратилось в его основную добродетель.

Идея ницшевской генеалогии состоит в том, что внутреннее господство человека над самим собой, та самая способность давать обещания и ответствовать за них, есть результат длительной истории господства - истории наказания, пытки, страха и других форм внешнего принуждения, перешедшего в самопринуждение, в то, что называется ответственностью. Поэтому контрактная дисциплина и взаимное доверие, без которых была бы невозможна современная либеральная экономическая система, вначале покоились на институтах внешнего и жестокого принуждения, многочисленных санкциях и суровых наказаниях. Последующая гуманизация правовой системы, отнявшая у сильных право на наказание и сделавшая систему наказания менее кровавой, но более закрытой, безличной и методичной, способствовала, как показал Мишель Фуко, превращению внешних форм контроля и дисциплины во внутренние [4].

Генезис силового предпринимательства

Массовое появление в городах СССР в 1987-89 гг. разнообразных неформальных групп состоящих из спортсменов, "качков", или бывших уголовников и занимавшихся собиранием дани с первых кооператоров и частных торговцев стало зачатком новой формы преступности, связанной с переходом к частному предпринимательству. От простого вымогательства под угрозой физического насилия эти группы перешли к получению постоянного дохода в обмен на мнимую или реальную услугу под названием "охрана". По мере развития частного предпринимательства - роста числа и размеров частных предприятий, экономических связей и трансакций - росло число и размеры ОПГ, получавших регулярный доход в форме фиксированной выплаты, доли от прибыли или ренты [5].

Качественным изменением в формах деятельности ОПГ стал переход к постоянным отношениям с частными предприятиями и появление новых видов "услуг": возврат долгов, надзор за выполнением контрактных обязательств, предоставление средств на инвестиции. Закон от 11 марта 1992 года, позволивший создавать ЧОП, практически совпал с массовой приватизацией, развитием банковской системы и частичной утратой государством контроля за экспортно-импортной деятельностью. Тогда же ОПГ и ЧОП окончательно утвердились в качестве необходимого института новой рыночной экономики, который в обиходе получил название "крыша". ЧОП создавались бывшими сотрудниками государственных силовых ведомств (МВД, ФСБ, ГРУ) и лидерами ОПГ. К концу 1996 года органами МВД было зарегистрировано около 10 тысяч ЧОП и служб безопасности [6]. Количество ОПГ оценивалось примерно в 7 тысяч [7]. При этом, конечно, следует иметь в виду, что количество крупных и действительно влиятельных частных силовых структур, способных предоставлять весь спектр вышеуказанных "крышных" услуг, измеряется лишь несколькими десятками. Именно в этой форме организованная сила превратилась в ключевой рыночный ресурс, конвертируемый в деньги или собственность посредством силового предпринимательства. Следует отметить, что во многих случаях услуги, которые оказывали неформальные силовые структуры частному бизнесу, были мнимыми: те, кто претендовал на охрану и возврат долгов сами предпринимали многочисленные действия для повышения риска экономической деятельности, чтобы потом самим же снижать уровень этого риска за дополнительную плату.

Вместе с тем, появлению и развитию ОПГ и ЧОП способствовал ряд структурных потребностей, созданных спецификой советского наследия и особенностями перехода к рынку.

Унаследованная с советских времен моральная установка, содержавшая негативное отношение к частникам и кооператорам, способствовала тому, что они не получали адекватной защиты со стороны органов правопорядка.

Отсутствие деловой этики ответственности способствовало повышенному уровню недоверия и склонности к легким и нечестным способам зарабатывания денег посредством намеренного невыполнения контрактных обязательств [8, с. 61].

В то время, как количество приватизированной собственности и частных предприятий росло, четкого и стабильного законодательства, регулирующего права собственности и процедуры ее передачи и регистрации принято не было.

Устранение государства (Госплана и др.) как посредника всех экономических связей и резкое увеличение прямых трансакций и, соответственно, споров и осложнений не сопровождалось созданием эффективной арбитражной системы и системы судебных исполнителей [9, с. 254].

Запутанный, постоянно меняющийся характер налогового законодательства в сочетании с высоким уровнем налогов создавали у частных предпринимателей стимулы по уклонению от налогов и полному или частичному переходу в теневой сектор [10].

Так возник серьезный дисбаланс, вызванный номинальным и быстрым созданием отдельных элементов рыночной экономики, прежде всего свободных цен и частных собственников, при отсутствии адекватной институциональной структуры, регулирующей фактическое поведение субъектов экономической деятельности. Анализ идеологических и политических причин этого дисбаланса не входит в задачи данного исследования. То, что государство своевременно не создало формальной системы правил игры в новых условиях, предопределило то, что источником такой системы правил стали другие сообщества, не имевшие отношения к государству. Иными словами, функциональная потребность в определенных институтах рыночной экономики, не удовлетворенная государством, была удовлетворена альтернативными государству инстанциями организованного насилия.

Однако потребность, сколь угодно сильная, не могла сама по себе создать институты, способные ее удовлетворить. Такие институты уже существовали, но в советском обществе они выполняли другие функции и находились преимущественно вне сферы экономической деятельности. Речь прежде всего идет о спортивных организациях и действующих или бывших служащих силовых ведомств или вооруженных сил. Кризис бюджетного финансирования и сокращение этих организаций стимулировал их активную адаптацию к изменившимся условиям и поиск нового применения. Постепенно эти институты приспосабливались для решения других задач. Важно подчеркнуть то, что специалисты в области насилия не имели никакого представления о выполняемых ими функциях и о социальном благе не помышляли. Они просто открывали новые способы зарабатывания денег и наработали ряд методов того, как это делать постоянно и эффективно в условиях расширения частнопредпринимательской среды. Непреднамеренным результатом их деятельности стало появление, хотя и в уродливой форме, институтов рыночной экономики, обеспечивающих передачу или обмен собственности и относительно предсказуемое поведение субъектов экономической деятельности. Таким образом институт силового партнерства возник в результате открытия, распространения и закрепления определенных способов действия (навыков, практик), позволявших конвертировать силу в деньги. Но поскольку источником денег или иных благ являлись экономические субъекты, которые должны быть хотя бы минимально эффективны (речь не идет о многочисленных случаях простого разворовывания государственной собственности), то происходил постепенный отбор и закрепление тех действий силовых партнеров, которые являлись экономически целесообразными.

Задача дальнейших рассуждений состоит именно в том, чтобы объяснить каким образом ценности и нормы, принятые в сообществах распоряжающихся организованной силой (ОПГ, ЧОП), позволили этим сообществам выполнять определенные функции в рамках более широкой экономической системы и каким образом эти сообщества приобрели устойчивость и способность к самовоспроизводству.

Ценность силы и ценность жизни

В анализе системы действия следует различать цель действия (извлечение дохода, например) и социокультурную организацию действия (или его структуру). Последняя сводится к набору культурно заданных смыслов и институционализированных норм и образцов, придающих действию специфический узнаваемый и устойчивый характер. Структура действия, свойственная определенному сообществу, связана, с одной стороны, с индивидуальными мотивами действия ее членов, а с другой стороны - с функциями того института, в которую входит данное сообщество. Тогда анализ системы действия должен выявить определенное соответствие между структурой и функцией. Это, собственно, и есть суть структурно-функционального анализа, наиболее полно разработанного Талкоттом Парсонсом [13].

Далее речь пойдет о некоторых аспектах системы так называемых "понятий", то есть ценностных и нормативных установок, на которых ориентированы действия членов любых сообществ, основное занятие и доход которых связаны с умелым использованием физического насилия. Основой интегрирующей ценностью таких сообществ является сочетание высокой ценности силы и низкой ценности (собственной) жизни.

Ценность силы. Основным ресурсом силового предпринимательства, является физическая сила, точнее навыки ее демонстрации и применения. Важно отметить, что речь идет не о силе как таковой, а о специфическом силовом дифференциале или превосходстве, которое может достигаться и поддерживаться не столько за счет номинальной силы, сколько за счет особых навыков, организации или дисциплины. Сам факт силового превосходства является первым важнейшим источником претензии носителей силы на господство. Силовое превосходство дает возможность управления действиями других людей, реализовывая тем самым элементарную форму политической власти.

Ценность жизни. Вторым источником претензий на господство является наличие ценностного дифференциала, то есть заниженной относительно других групп ценности собственной жизни. Иными словами, готовность рисковать собственной жизнью, специфическая готовность к смерти всегда является необходимым дополнением, актуализирующим силовое превосходство. Меньшая номинальная сила может обладать превосходством, если ей сопутствует более низкая ценность жизни. Исторически, культ силы всегда сопровождался культивированием низкой ценности собственной жизни - это выражалось в самых различных понятиях воинской доблести и бесстрашия [10]. Поскольку выполнение приказов в условиях силовых противостояний, как правило, связано с риском для жизни, то пониженная ценность собственной жизни также является одним из необходимых предпосылок воинской дисциплины.

 ΛΛΛ     >>>   

Бандитский петербург 98 социологии константинов
Без которых была бы невозможна современная либеральная экономическая система
Вебер М. Харизматическое господство

сайт копирайтеров Евгений