<<<     ΛΛΛ   

Это испытание желания Другого, как показывает нам клиника, имеет решающее значение не в том, что субъект узнает в нем, имеет ли он сам или нет реальный фаллос, но в том, что он узнает, что мать его не имеет. Таков момент опыта, без которого никакое симптоматическое (фобия) или структуральное (Penisnied) последствие, ссылающееся на комплекс кастрации, не входит в силу. Здесь расписывается соединения желания - в той мере, в какой фаллическое означающее есть его метка - с угрозой или ностальгией возможной нехватки.

Конечно же, его будущее зависит от введенного отцом в этот эпизод закона.

Но можно, придерживаясь при этом функции фаллоса, указать на структуры, которым будут подчинены отношения между полами.

Скажем, что эти отношения будут вращаться вокруг быть и иметь, каковые, соотносясь с означающим, фаллосом, оказывают противоположное действие: с одной стороны, придавая субъекту реальность в этом означающем, с другой - ирреализуя подлежащие означению отношения.

Поледнее - вторжением некого казаться, которое заменяет собою иметь, чтобы его сохранить с одной стороны, чтобы замаскировать его нехватку с другой, и которое имеет своим результатом целиком спроецировать идеальные или типичные проявления поведения каждого из полов - вплоть до предела акта совокупления - в комедию.

Эти идеалы черпают энергию из запроса, который они в силах удовлетворить, каковой всегда - запрос в любви со своим дополнением: редукцией желания к запросу.

Сколь бы парадоксальной ни могла показаться эта формулировка, мы говорим, что ради того, чтобы быть фаллосом, т.е. означающим желания Другого, и готова отбросить женщина существенную часть женственности - все свои маскарадные признаки. Именно тому, что не есть она, она желает быть желанной в то же время, что и любимой. Ну а ее собственное желание - она находит ему означающее в теле того, кому адресуется ее запрос в любви. Без сомнения, не стоит забывать, что от этой означающей функции орган, который ею наделяется, приобретает значение фетиша. Но результатом для женщины остается, что на том же объекте сходятся опыт любви, который как таковой (см. выше) идеально лишает ее того, что оный объект дает, и желание, которое находит здесь свое означающее. Вот почему можно заметить, что дефект удовлетворения, свойственный сексуальным потребностям, иначе говоря фригидность, для нее сравнительно терпим, тогда как присущий желанию Verdrangung менее важен, чем у мужчины.

У мужчин, напротив, диалектика запроса и желания порождает следствия, по поводу которых нужно лишний раз восхититься, с какой уверенностью Фрейд поместил их на самом стыке, в ведении которого они состоят, под рубрикой специфического принижения (Erniedrigung) любовной жизни.

Если мужчина в самом деле находит удовлетворение своего запроса в любви в отношении с женщиной, хотя означающее фаллоса конституирует ее как дающую в любви то, чего она не имеет, - наоборот, его собственное желание фаллоса породит свое означающее в его остаточном отклонении к "другой женщине", которая может означать этот фаллос под разными вывесками, будь то как девственница, будь то как проститутка. Отсюда вытекает центробежная тенденция генитального импульса в любовной жизни, которая делает импотенцию несравненно хуже переносимой для него, в то же время более важен и присущий желанию Verdrangung.

Не нужно, тем не менее, думать, что разновидность неверности, которая, казалось бы, проявляется здесь как конституирующая мужскую функцию, ей свойственна. Ибо если присмотреться получше, то же самое раздвоение обнаружится и у женщины, за тем исключением, что Другой Любви сам по себе, т.е. как лишенный того, что он дает, плохо заметен в попятном движении, которым он занимает место бытия того же самого мужчины, атрибуты которого она лелеет.

Можно было бы здесь добавить, что мужская гомосексуальность сообразно конституирующей желание фаллической метке конституируется на его, желания, аспекте, - что, напротив, женская гомосексуальность, как показывают наблюдения, ориентируется на разочарование, которое укрепляет аспект запроса в любви. Эти замечания стоило бы нюансировать, возвращаясь к функции маски, поскольку она доминирует идентификации, в которых растворяются отказы на запросы.

Тот факт, что женственность находит себе прибежище в этой маске посредством неотделимого от фаллической метки желания Verdrangung`а, в качестве забавного последствия приводит к тому, что у человеческого существа показ мужественности сам кажется женственным.

Соответственно становится различима причина одной никогда не прояснявшейся меткой мысли, в которой мы еще раз мерим глубину фрейдовской интуиции, а именно, почему он настаивал, что есть лишь одно либидо, причем его текст показывает, что представлял он его себе как по природе мужское. Функция фаллического означающего выходит здесь на свое самое глубокое отношение: то, через которое Древние воплощали в нем Nou и Лogos.

 <<<     ΛΛΛ   

Говорим мы
Лишь в пределах самодостаточности сознания потребности страстей