<<<     ΛΛΛ     >>>   

"Не знаете ли вы о психологическом консультационном центре, который мог бы мне помочь?".

Часто на подобные требования довольно легко ответить, используя записи, справочники, настенные плакаты, которые имеются в распоряжении консультанта. Даже если иногда бывает необходимо адресовать звонящего в другую организацию, и звонящий, и консультант все-таки вполне удовлетворены - консультант потому, что он чувствует, что сделал что-то хорошее, "предоставив" информацию и оказавшись в какой-то мере "полезным", а звонящий потому, что он "получил" тот ответ, которого хотел. И на этом разговор заканчивается.

Это чувство удовлетворения часто вполне понятно, поскольку консультант ощущает, что может оказать людям непосредственную помощь.

В тех случаях, однако, когда консультанты говорят о таком чувстве, это впечатление значительно отличается от того, которое они испытывают в противоположном случае, когда невозможно дать какую-либо практическую информацию, можно только слушать - как будто выслушивание менее ценно, нежели предоставление какой-либо информации.

Что в действительности делает консультант, когда отвечает на просьбу об информации? Помогает ли он на самом деле звонящему? Склонен ли звонящий задуматься поглубже о том, почему он задал свой вопрос - не только о непосредственном значении самого вопроса, но также о том, что его заставило позвонить? Отдавал ли консультант себе отчет в том, что за первым вопросом могла скрываться более глубокая потребность - возможность выразить свой страх или озабоченность по поводу болезни, юридической проблемы или каких-то психологических трудностей?

Для службы выслушивания главный приоритет заключается в том, чтобы поощрять звонящих говорить о том, что они действительно переживают, а это означает создание атмосферы, в которой звонящий не стесняется говорить и быть выслушанным. Непосредственно отвечая на первое требование, мы часто рискуем просмотреть нечто, относительно чего звонящий полагает, что упоминать об этом не следует, потому что консультант "разумеется, не хочет слушать все это". Даже когда они звонят с мыслью о том, чтобы иметь возможность поговорить, некоторые люди скрывают свои истинные нужды. Таких звонящих необходимо слушать терпеливо и с умом до тех пор, пока у них не появится удовлетворительная перспектива в отношении их первоначального вопроса. Это не значит, что к первому вопросу не следует относиться серьезно или что на него не нужно отвечать. В таком случае необходимо отдавать себе отчет в том, что первый вопрос может быть только прологом или даже просто предлогом для звонка.

Однажды вечером я услышал на линии мужской голос и немедленно столкнулся с вопросом: "Можете вы мне сказать, имеет ли мужчина право по собственной инициативе законно усыновить ребенка?". Прежде всего, я признал свою неосведомленность в данном вопросе, а затем продолжал говорить, сообщив, что могу попробовать найти адрес кого-нибудь, кто способен помочь. Пока я листал юридический раздел адресной книги, мне показалось, что мой звонящий ждет ответа, нервничая. Потому я ненавязчиво сказал: "Этот вопрос, кажется, важен для вас". "Да, действительно", - ответил он. - "У меня не очень хорошие отношения с женой. Это моя вторая женитьба, но я чувствую, что лучше развестись и жить одному. У нас нет детей, и это больше всего меня беспокоит. Я бы всерьез подумал о том, чтобы жить холостяком, если бы не моя любовь к детям, Если бы я мог усыновить ребенка, это вполне могло бы быть решением проблемы".

И мы принялись беседовать, причем наш разговор имел весьма мало общего с первичным требованием информации. Если бы я остановился только на ответе на вопрос, мы никогда не смогли бы поговорить о реальном, но подспудном вопросе. Не был ли первый вопрос настоящим? Конечно, был, но он скрывал более глубокую проблему, чем можно было бы предположить изначально. Потребовалось немного времени и мягкого любопытства, чтобы открыть то, что лежало под поверхностью, и позволить звонящему выразить себя в течение последующего часа совершенно иначе.

Возможно, стоит добавить, что, согласно опыту, мужчины чаще обращаются за информацией, чем женщины. Не значит ли это, что мужчинам намного трудней прямо перейти к интересующей их проблеме, чем их женским двойникам? Это интересный пункт для дальнейшего обдумывания.

Что бы там ни было еще, главная цель заключается в том, чтобы открыть для людей возможность поговорить, а не что-то противоположное. Дело каждого консультанта решать, какой выбор он предпочтет, когда получает просьбу об информации, и ему следует помнить об этом всякий раз, когда звонит телефон.

РАЗГОВОРЫ О СЕКСЕ

Вопросы, включающие секс, особенно сексуальную изоляцию - одна из многих причин, по которым люди звонят. Хотя такие звонки, если брать в целом, могут не оказаться среди наиболее частых, они все-таки представляют значительный процент звонков мужчин и особенно молодых людей. В этой связи под "молодыми" подразумеваются те, кому меньше двадцати пяти лет, включая - тинэйджеров (юношей и девушек в возрасте от 13 до 19 лет), особенно в возрасте около пятнадцати лет.

Выслушивание сексуальных разговоров вызывает свои специфические затруднения, особенно когда в них участвуют молодые люди. Большинство консультантов старше двадцати пяти лет, так что они часто выступают вместо родителей - что вызывает некоторое замешательство, если мы намерены избегать каких-либо видов подчиненной связи со звонящим.

Многие так называемые сексуальные звонки молодых являются показателем беспокойства или даже тревоги относительно сексуальных проблем. Некоторые подобные звонки выражают страх перед лицом желания или требования сексуальной связи со стороны партнеров - юношей или девушек. Они говорят о своей застенчивости в таких вопросах и о препятствиях, стоящих на пути их желаний. Иногда опасение возникает из-за страха не суметь найти партнера, с которым им хотелось бы иметь сексуальное общение. Затем, для девушек существует страх перед беременностью - вызванный или их чрезмерным воображением, или задержкой менструации.

Любовный или сексуальный опыт иногда вызывает чувство вины, которое может или открыто выражаться по телефону, или скрываться за изложением других дурных предчувствий. В таких случаях, когда опасения высказываются явно для того, чтобы оправдаться, возможные решения должен критически рассмотреть сам звонящий.

Беспокойство и тревога, связанные с сексом, иногда также проявляются в просьбах об информации типа: "Опасно ли иметь сексуальную связь во время менструации?", "Что следует делать, чтобы познакомиться с девушкой?" или "Не можете ли вы дать мне адрес хорошего гинеколога?".

Вполне возможно пропустить то, что стоит за такими вопросами, давая только прямые ответы. Очевидно, что важность и безотлагательность таких вопросов для звонящего нельзя недооценивать, и недостаточно дать только простой ответ. Не занимаясь сексуальным образованием, важно, чтобы молодые могли сказать о том, что стоит за такими вопросами и как они возникли. Если консультант действует так, он будет слышать совершенно другие вещи со стороны звонящего - тревогу относительно открытия и развития его или ее сексуальности.

Гораздо чаще звонящие ссылаются на сентиментальные связи, которые у них есть или которые они хотели бы иметь: "Это была любовь с первого взгляда" или "Я люблю, но только мои родители не понимают." Возможно, в этом последнем случае появляется жалоба на оценку друга или подруги со стороны одного из родителей.

Основное здесь в том, чтобы избегать позиции главным образом утешающего. Так легко быть бесцеремонным и считать тревогу малозначительной. Ведь требуется позволить этой тревоге выйти наружу, как бы глубоко она ни скрывалась. Подросток серьезно занят решением проблемы своей сексуальности, несмотря на все внешние и внутренние факторы, против которых нужно бороться - и он должен отвечать за связанные с этим последствия. Нет никого, кто может сделать это за него. Но наилучшая помощь - это если его внимательно выслушают. Не читая нотаций, консультант, тем не менее, находится в положении, позволяющем высказать некоторые намеки - не в форме "делать и не делать", которая абсолютно бесполезна, а только ссылаясь на простые дела реальной жизни. Это необходимость принимать во внимание другого человека и его желания, необходимость избегать уклонения от учета потребностей плоти в соответствующих вопросах и первоочередная важность чувства, где другой человек так же уважаем, как он или она.

Эти разговоры иногда начинаются в провокационном или даже вульгарном тоне: "Имели ли вы уже сексуальную связь с кем-нибудь?", "Я хочу вас. Как вы выглядите?" или "Мне пятнадцать. Я занимаюсь мастурбацией".

Наихудшая возможная реакция со стороны консультантов - позволить себе быть шокированным и, будучи застигнутым врасплох, оборвать разговор сердитым замечанием, предназначенным для того, чтобы поставить звонящего на место. Другой неверный путь ведения дела - отнестись к звонку, как к шутке, и вести его в бесцеремонной манере. В действительности, за этим резким и грубым началом часто стоит важный вопрос, и поэтому консультанту необходимо попытаться быстро преодолеть свое первоначальное удивление так, чтобы звонящий мог объясняться дальше. Если консультант сумеет сделать это, молодой человек на линии проникается доверием и полностью меняет свой тон.

Обычно дальнейшие трудности со звонками молодежи связаны с тем, что эти разговоры, как правило, довольно кратки - от пяти до десяти минут. То, что они собираются сказать, часто совершенно неожиданно, а их позиция несколько путаная, из чего следует, что реакция со стороны консультанта должна быть незамедлительной, точной и уместной. Это не легкое дело, когда принимаешь во внимание эмоциональное воздействие таких разговоров на консультантов.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Именно в разговорах такого типа консультанту необходимо
Ванессе Альфред. Слушая других как велика необходимость высказаться. Записки волонтераконсультанта 6 предмета
Каждый консультант является членом группы поддержки иногда называемой супервизорской группой все время
Контакт затруднен по причинам
Бы консультант высказал два важных положения