<<<     ΛΛΛ     >>>   

Сторонники теории социальной стратификации М. Вебера, например, в начале XX века выделили основные существующие в Англии страты по удивительному признаку: по оконным занавескам. Социологическое исследование показало, для начала, что страты делятся на имеющие и не имеющие оконные занавески. В свою очередь, среди имеющих занавески была выявлена огромная дифференциация от простых ситцевых тряпочек, закрывающих пол-окошка, до роскошных бархатных полотен, закрывающих половину стены, на которой расположено окно. Естественно, оказалось, что разница в занавесках связана и с доходами, и с типом дома, и с образованием, и со многими другими характеристиками жизни.

Многочисленными исследованиями установлено, что «типологический» уровень имеет свои устойчивые проявления и в политических предпочтениях представителей тех или иных больших социальных групп. Известно: чем ниже уровень доходов людей, тем выше процент голосующих за левые силы. По данным европейских исследований, люди в рабочих спецовках преимущественно голосуют за социалистов. Напротив, крестьянство более консервативно и часто просто по традиции голосует за правых. Нет смысла обсуждать политическое поведение людей, разъезжающих на «Мерседесах» — оно очевидно. Отдельные «коммунистические спонсоры» типа Мамонтова или Демидова так и остались далеко не подтвержденной легендой в истории России.

Таким образом, само по себе существование определенных внешних признаков разного рода типов уже определяет, хотя в большинстве случаев и неосознанно, характер политического поведения и сознания человека — просто в силу его принадлежности к той или иной большой группе. Современные российские исследования однозначно подтверждают это. Не задумываясь, автоматически, целые деревни продолжают голосовать за КП РФ. «Белые воротнички», да еще в очках — почти наверняка сторонники «Яблока». Удивительные группы поддержки на типологическом уровне сумел сформировать для себя В. Жириновский в Москве. С одной стороны, это транспортные рабочие, водители автобусов и троллейбусов. С другой стороны, это владельцы домашних животных, кошек и собак.

Постепенно наличие внешне схожих черт становиться заметным людям. Тогда они фиксируют их и делают соответствующие выводы по принципу «свой» — «чужой», «мы» — «они». Так психология членов больших социальных групп переходит на следующий уровень.

Второй уровень – «внутренне-идентификационный»

На этом уровне возникает первичная психологическая связь человека со своей большой социальной группой через отнесение себя к ней. Наблюдая внешние типологические признаки, накапливая эти наблюдения рано или поздно он приходит к выводу: «мы — рабочие», или «мы — банкиры», «мы — крестьяне» и т.п. Так формируется социально-групповое самосознание и возникает внутренняя идентификация, отождествление себя со своей группой и другими ее представителями — живущими, работающими, функционирующими непосредственно рядом. На этом уровне уже появляется определенная общность поведения, осознается некоторое единство интересов, появляются общие представления, взгляды и оценки. На этой почве усиливаются личные контакты, интенсифицируется непосредственное общение, которое постепенно начинает выходить за пределы элементарных бытовых тем. Однако пока все происходит на локальном уровне, в пределах непосредственного «поля зрения». Идентификация себя, например, как «рабочего» ограничивается конкретным заводом или фабрикой, максимум — корпорацией, в которую входит завод. Самосознание себя как «банкира» — в рамках своей финансовой структуры, максимум — своего холдинга. Даже крестьянин определяет себя на этом уровне как «крестьянина» лишь в пределах своего села или, максимум, района.

Соответственно, это отражается и в политическом поведении. Многочисленными исследованиями установлено, что уровень внутренней идентификации оказывается одним из действенных факторов, определяющим, например, характер голосования населения на местных выборах. Выбор «своего» как раз и основывается, прежде всего, на социально-профессиональной идентификации определенного кандидата. Однако этот же фактор почти не работает на выборах более высокого уровня — скажем, в масштабах страны. В реальной жизни большая социальная группа представлена для входящих в нее людей прежде всего локальными общностями — она существует в виде ряда сравнительно малых групп. В них, в первую очередь, и происходит непосредственное социально-политическое развитие — соответственно, оно и проявляется, прежде всего, на локальном уровне. И тогда совершенно понятно, что мэрами шахтерских городов, например, чаще других становятся именно шахтеры — причем эта зависимость подмечена и в Англии, и во Франции, и в России, и даже в Норвегии. Однако уже на выборах губернаторов провинций эта зависимость, как правило, исчезает — уровень внешней идентификации перестает действовать.

Занятость непосредственной ведущей деятельностью не способствует высоким обобщениям. Своя собственная деятельность еще не воспринимается как элемент более общей структуры. Для этого требуется очевидность общих интересов со значительно большим числом людей, возникновение таких ситуаций, в которых появляется социально-групповая идентификация в значительно большем формате. Тогда в развитии психологии членов больших социальных групп возникает следующий уровень.

Третий уровень - «солидарно-действенный»

Он уже предполагает политико-психологическую готовность членов группы к совместным действиям в больших форматах ради достижения или сохранения целей и интересов своих больших социальных групп. Для развития данного уровня обычно необходим внешний толчок. Как правило, в качестве толчка выступает некоторая угроза интересам своей группы, воспринимаемая как угроза и собственным интересам. Вспомним, например, известное открытое письмо ведущих банкиров и предпринимателей России к ведущим политическим деятелям накануне президентских выборов 1996 г . Тогда, перед угрозой победы Г. Зюганова и «коммунистического реванша», оно объединило многих даже непримиримых друг к другу «олигархов», срочно сплотившихся вокруг Б. Ельцина и обеспечивших его переизбрание на второй срок.

В свое время планы консервативного британского правительства М. Тэтчер сократить государственную поддержку угольной промышленности вызвали подъем единства и солидарности ранее действовавших исключительно локально угольщиков. Аналогичные последствия имели возникавшие несколько раз в 90-е годы в России волны политических забастовок тех же шахтеров . Главным было то, что начинаясь на какой-то одной шахте, забастовка подхватывалась шахтерами другой шахты, затем всего бассейна, а затем переходила в масштаб страны. И тогда появление шахтерских пикетов у Дома правительства в столице реально превращало сотни тысяч горняков в единым образом думающую и политически действующую большую социальную группу. Уже признано, что именно появление эшелонов с шахтерами в Москве способствовало окончательному утверждению власти Б. Ельцина в начале 90-х годов. В Румынии же шахтеры вообще стали движущей силой демократической революции.

В качестве внешнего толчка может выступать некое случайное событие. В начале XX века расстрел ленских рабочих, как известно, буквально всколыхнул Россию, почти мгновенно поднял общий уровень солидарности и стал, тем самым, поводом для начала революционных событий 1905 г .

Такого рода событие может быть и специально подготовленным — на это всегда работают профсоюзные и партийно-политические силы, заранее готовящие «цепочку солидарности» в серии тех же, например, забастовок. Независимый профсоюз угольщиков России, например, демонстрировал особое мастерство в такого рода действиях в 90-е годы.

Наконец, роль толчка могут сыграть и часто играют средства массовой информации. Рассказывая о происходящих событиях, комментируя их, они почти неизбежно способствуют расширению кругозора членов больших социальных групп, его переходу с локального на более высокий уровень.

Понятно, что выделение трех описанных уровней развития сознания и реальной общности членов больших социальных групп носит достаточно условный характер. В разных странах и в разных группах они выглядят по разному. В современном мире все определяется общим образовательным и культурным уровнем общества в целом. Однако этот уровень различается не только в разных странах, но, подчас, и в разных регионах одной страны — например, России. Причем можно прогнозировать, что дальше он будет дифференцироваться еще больше. Соответственно, рассматривая представителей той или иной большой социальной группы как субъекта политики, нельзя не учитывать, на каком уровне развития находится психология их групповой общности.

Следует также учитывать, что политико-психологическое развитие людей как членов больших социальньгх групп связано с действием множества объективных и субъективных факторов. К первым обычно относятся соотношение между собой, в рамках общей социальной структуры общества, различных больших и малых групп, членом которых одновременно является человек; степень очевидности условий бытия группы и непосредственности их отражения в сознании людей; интенсивность внутригрупповых, особенно межличностньгх коммуникаций, их соотношение с межгрупповыми и над-групповыми коммуникационными процессами; уровень социальной мобильности группы, возможность перехода из данной группы в другую. Ко вторым, прежде всего, относятся развитость групповой политической организации (наличие политической партии или движения, профсоюзов и т. п.); принципиальная идеологическая способность к осознанию группой своей общности (в частности, подразделяются «закрытые», с сектантским типом сознания, и «открытые» группы); наличие и степень развитости групповой идеологии.

НЕКОТОРЫЕ ЧЕРТЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ ОСНОВНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУПП

Традиционно в XX веке во все мире выделялись три основные большие социальные группы: буржуазия, рабочий класс и крестьянство. Внутри них и между ними выделялись страты и прослойки крупной, мелкой и средней буржуазии, индустриальных, транспортных и др. рабочих, фермеров и коллективизированного крестьянства, интеллигенции («интеллектуалов») и т.д. Рассмотрим некоторые основные черты политической психологии этих больших социальных групп в исторической динамике.

1. Буржуазия

Представляет собой весьма разнородную большую социальную группу. Однако для буржуа, к какому бы слою или страте внутри данной группы он не принадлежал (к крупной, средней или мелкой буржуазии, к компрадорской, бюрократической или торгово-посреднической буржуазии), главной потребностью и целью является стремление к прибыли, укрепление и расширение своего бизнеса. Этим объясняется рациональный образ мысли любого буржуа, рационализирование его образа жизни, его рациональная хозяйственная этика . ^ак отмечал еще М.Вебер, капиталистическому духу евойственны как умение рисковать в повседневных Аловых операциях, так и желание получать прибыль в рамках непрерывно действующего рационального хозяйства . Соответственно, этому и подчинено его возможное участие в политике — он постоянно реформирует и рационализирует ее в своих интересах..

Здесь необходимо оговориться, что в индустриально развитых западных странах прямое участие буржуазии в политике уже практически не встречается. Само развитие буржуазного государства способствовало формированию профессиональных политиков как особой социальной группы. Эта группа финансируется буржуазией и, соответственно, обслуживает ее политические интересы, хотя внешне старается держаться в стороне от буржуазии, особенно крупной. Соответственно, чась буржуазии постепенно оттесняется от реальной политики, и это выступает в качестве естественного «разделения труда». «Гений делового мира зачастую не способен заткнуть рот какому-либо краснобаю в салоне или на политическом собрании. Зная за собой этот недостаток, он предпочитает устраниться и не связываться с политикой» .

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Многоуровневая структура личности лидера

Здесь речь идет о политико-психологических механизмах крупномасштабного давления больших групп
По отношению к родителям отношение человека первобытной орды к праотцу
Массовое сознание