<<<     ΛΛΛ     >>>   

История, теория и практика применения политико-психологических знаний позволяет вычленить три основные задачи , решаемые политической психологией как наукой. В определенной степени, эти задачи развивались исторически, и соответствуют трем этапам развития политической психологии. Первой задачей был и до сих пор остается анализ психологических компонентов в политике, понимание роли «человеческого фактора» в политических процессах. Второй основной задачей, как бы надстроившейся над первой, стало и остается прогнозирование роли этого фактора и, в целом, психологических аспектов в политике. Наконец, третьей главной задачей, которая вытекала из первых двух, стало и остается управленческое влияние на политическую деятельность со стороны ее психологического обеспечения, т.е. со стороны субъективного фактора.

Как уже говорилось выше, политическая психология — достаточно молодая наука. Формально время ее конституирования датируется 1968 годом, —только тогда в рамках Американской ассоциации политической науки было создано отделение политической психологии и, одновременно, в ряде университетов ввели специальную программу углубленной подготовки политологов в области психологических знаний. До этого политическая психология в значительной мере представляла собой набор отдельных, подчас случайных, несистематизированных фактов, наблюдений, догадок, часто не имевших под собой общей основы. Соответственно, во многом случайными, часто несопоставимыми были ее конкретные задачи. Мешала нерешенность методологических проблем.

Хотя описанный выше деятельностно-поведенче-ский подход сейчас уже предоставляет достаточно удобные и широкие рамки для этого, его все-таки трудно считать адекватной методологической основой конкретной науки. Это слишком общая, слишком широкая основа. С конкретной же методологической точки зрения, политическая психология до сих пор отличается выраженным эклектизмом прагматической направленности: особенности того или иного изучаемого политическим психологом объекта и соображения практического удобства исследователя (включая его субъективные предпочтения) диктуют выбор способа теоретической интерпретации получаемых результатов.

Будучи с самого начала своего развития лишена собственной адекватной концептуально-методологической базы, политическая психология, особенно в западном варианте, долгие годы шла по пути непрерывного самоформирования основ такого рода за счет синтетического соединения, а подчас и просто эклектического заимствования самых разных концепций и методов из разных школ и направлений западной психологии. Начиная от ортодоксального психоанализа и кончая самыми современными вариантами бихевиоризма и когнитивных теорий, все они на разных этапах легко обнаруживаются в западной политической психологии. С точки же зрения непосредственной конкретно-научной методологии, в современной западной политической психологии можно выделить две основные тенденции.

Первая тенденция представлена в исследованиях, исходящих из идей структурного функционализма и системной теории политики как одной из его разновидностей. Наиболее активно данная тенденция развертывалась в теориях «политической поддержки», с одной стороны, и в ролевых теориях — с другой стороны. Сюда же следует отнести также идеи критического рационализма и бихевиоризма (включая такие направления, которые исследовали политику с позиций «конвенционального», радикального и социального бихевиоризма), отражая запросы той части практической политики, которая стремится «отладить» современный западный политический механизм в целом, считая его достаточно гомогенным и вполне устойчивым. Психология участников политического процесса интересует их в связи с тем, что они стремятся оптимизировать адаптацию человека к наличному, существующему социально-политическому порядку. Для этого направления характерна определенная заданность исследовательских подходов и, соответственно, получаемых результатов — в частности, прежде всего в силу явной акцентировки социально-охранительной функции политической психологии. Политико-психологическое знание используется данным направлением исключительно для оправдания существующего политического устройства, подчас даже без учета перспектив его развития. Философские основания большинства частно-научных концепций этого рода относятся к сциентизму и технократизму, опираясь на веру в возможность чисто инженерного подхода к человеку в политике на основе применения новейших научных достижений («новых технологий») в плане управления им. Эти внешне новейшие, а на деле давно используемые модификации позитивистско-утилитаристской политической теории являются продолжением той классической традиции, у истоков которой стоял еще Т. Гоббс.

Обобщенно, предметом политической психологии часто называют политический «менталитет». Менталитет (от англ. Mentality — сознание) — обобщенное понятие отчасти образно-метафорического, политико-публицистического плана, обозначающее в широком смысле совокупность и специфическую форму организации, своеобразный склад разнообразных психических свойств и качеств, особенностей и проявлений. Используется, главным образом, для обозначения своеобразного, оригинального способа мышления, склада ума или даже умонастроений. Например, иногда в литературе упоминается национальный менталитет — «грузинский», «русский», «немецкий» и др. Встречается и региональный менталитет— «скандинавский», «латиноамериканский» и др. Иногда говорят о менталитете социальной группы, слоя, класса — «мелкобуржуазный», «интеллигентский», «маргинальный» и др. Подчас это понятие несет в себе квалификационно-оценочный оттенок, отражая способности мышления и уровень интеллекта его носителей (особенно в сочетании с прилагательными типа «высокий», «низкий», «богатый», «бедный» и т. п.). Может нести и содержательно-идентификационную нагрузку политико-идеологического характера (например, «либеральный», «тоталитарный», «демократический», или же, скажем, «пролетарский», «революционный», а также, напротив, «контрреволюционный», «реакционный» и т. п. менталитет).

В свое время в обществознание понятие менталитет было введено представителями историко-психологического и культурно-антропологического направлений Л. Леви-Брюлем, Л. Февром, М. Блоком и некоторыми другими. В первоначально использовавшемся контексте менталитет означал наличие у представителей того или иного общества, трактуемого, прежде всего, как национально-этническая и социо-культурная общность людей, принадлежащих к одной и той же исторически сложившейся системе культуры, некоего определенного общего «умственного инструментария», своего рода «психологической оснастки», которая дает им возможность по-своему воспринимать и осознавать свое природное и социальное окружение, а также самих себя. Со временем понятие менталитет стало использоваться и для описания в обобщенном виде свойств и особенностей организации социальной и политической психологии людей, принадлежащих к такой общности, в частности, политического сознания и самосознания членов той или иной достаточно обособленной общности не только национально этнического и историко-культурного, но и социально-политического характера.

В узком политико-психологическом смысле менталитет представляет собой определенный, общий для членов социально-политической группы или организации своеобразный политико-психологический тезаурус («словарь», «лексикон», призму восприятия и осмысления мира). Именно он и позволяет достаточно единообразно воспринимать окружающую социально-политическую реальность, оценивать ее и действовать в ней в соответствии с определенными устоявшимися в общности нормами и образцами поведения, гарантированно адекватно воспринимая и понимая при этом друг друга. В этом случае общий менталитет сам по себе является организующим фактором, образующим особую политико-психологическую общность людей на основе такого единого для всех ее членов менталитета.

С функциональной социально-политической точки зрения, общий для той или иной группы менталитет способствует поддержанию преемственности ее существования и устойчивости поведения входящих в нее членов, прежде всего, в относительно стабильных, но особенно — в кризисных ситуациях. Главной особенностью последних является такое разрушающее воздействие на менталитет, которое подвергает опасности его целостность и сплачивающе-унифицирующий поведение людей характер, а в случае экстремального, критического воздействия может приводить к дестабилизации, расслоению и нарушению общности менталитета членов группы вплоть до полного разрушения такой политико-психологической общности. Возникающая в результате подобных ситуаций аномия ведет к появлению многочисленных форм девиантного поведения и острым психологическим кризисам у представителей данной общности, что влечет за собой и социально-политические последствия: в таких случаях общность становится способной прежде всего (а иногда и исключительно) к деструктивному в социально-политическом плане поведению, подчас чреватому не только разрушением социального окружения, но и саморазрушением такой общности.

Сфера конкретных объектов, изучением которых занимается политическая психология, крайне широка, если не сказать, безгранична. Практически, к ней относится все в политике, что так или иначе содержит хоть какие-то «психологические аспекты» и к чему причастен столь модный в последние десятилетия «человеческий фактор». От психологии лидерства до поведения толпы; от интриг в малой группе руководящего органа страны до стихийного панического поведения; от партийной принадлежности до полной аполитичности, и т. д., и т. п. Таков далеко не полный перечень только основных, наиболее ярких и известных объектов внимания политической психологии.

Многообразие объектов подразумевает обилие межпредметных и междисциплинарных связей политической психологии. По характеру целого ряда изучаемых объектов и своему конкретному содержанию политическая психология на конкретно-практическом уровне тесно смыкается с рядом близких психологических дисциплин — прежде всего, с психологией пропаганды и с психологией организации и управления. С первой ее объединяют проблемы социальных установок, общественного мнения, массового поведения и т. п. Со второй — теоретические и практические аспекты проблематики конфликтов и лидерства, особенностей психологии малых и больших социальных групп.

Политическая психология достаточно тесно связана с социологической наукой, в особенности с таким ее разделом, как политическая социология. Используя результаты, получаемые с помощью социологических методов (прежде всего, массовых социологических опросов, методов демоскопии и т.д.), политическая психология обеспечивает их более углубленную интерпретацию, качественный анализ. Это удачно взаимно обогащает обе научные дисциплины, хотя и не снимает извечных споров психологов и социологов о роли и значении каждой из этих наук.

Разумеется, политическая психология обладает и развитыми междисциплинарными связями с различными направлениями политологии. Так или иначе, в целом, они имеют общий объект изучения, политику, а значит, и общие корни. Несмотря на постоянно возрастающую, особенно в последнее время, самостоятельность политической психологии, во многих случаях политология выступает в качестве заказчика перед ней, выдвигая те или иные функциональные проблемы. Соответственно, происходит и взаимообмен методами, обогащающий обе науки. Обратим внимание, что между их представителями, в отличие от предыдущего случая, практически нет споров и противоречий. Это свидетельствует о достаточном разграничении предметов изучения и наличии достаточно различных собственных научных «языков» у каждой из этих дисциплин.

Задачи, выдвигаемые политологией и самой полической практикой, сказываются на динамике развития политической психологии, выдвигая на первое место то одну, то другую функциональную проблему. Соответственно, по функциональной направленности, заданной политологией и политической практикой, современную политическую психологию можно разделить на два основных раздела. Проблематику первого раздела составляют вопросы внутренней политики, проблематика второго раздела — сфера международных отношений и внешней политики. Помимо этих достаточно очевидных разделов, в последнее время за счет запросов практики и инвестирования очень серьезных средств, активно развивается еще один раздел — военно-политическая психология, в последние годы весьма активно претендующая на функциональную автономию.

В рамках политической психологии во внутренней политике стержнем исследований является психология личности «политического человека», а также проблемы политической социализации и социальных установок как психологических характеристик, через которые раскрывается личность в политике. Формы связи «интрапсихических детерминант с политическими процессами» прослеживаются путем анализа проблем лидерства, проявлений политического недовольства, антиправительственных выступлений, поведения на выборах, расовых волнений и т. д. Психология личности «политического человека» рассматривается в двух аспектах. В одном из них эпицентром выступает личность лидера — исследуются психологические особенности конкретных государственных, политических и общественных деятелей. Основоположником данной линии был, как известно, еще З.Фрейд, создавший первый в науке психобиографический портрет «28-го президента США» В. Вильсона. Трансформировавшись в психоисторию, эта линия обогатилась и иными, не только психоаналитическими подходами. В ее рамках активно исследуются механизмы мотивации политического поведения в широком плане; способы принятия политических решений; особенности политического мышления; политико-психологические механизмы влияния на различные социальные группы и слои населения; особенности «обаяния» лидеров и т. д.

В другом аспекте, личность рассматривается в качестве рядового участника политических процессов или члена определенных социальных групп. Таким образом исследуется целый ряд проблем. Сюда относится, в первую очередь, степень вовлеченности «среднего человека» в политику — например, «апатичность», «конформность» или, напротив, «политическая активность». Здесь же исследуются конкретные типы такой политической вовлеченности (например, «лидер», «присоединившийся», «принимающий решения» или простой «исполнитель»). Отдельные разделы — «качество» участия в политической деятельности (гибкость, ригидность позиций, творческий подход), ролевые ориентации личности, механизмы «привязанности» к политической системе (так, например, западными политическими психологами выделяются «сентиментальный» и «инструментальный» виды лояльности) и т. д.

Социальные установки и стереотипы изучаются политической психологией в качестве ведущих механизмов политического поведения и рассматриваются как организованная предрасположенность личности к определенному восприятию ситуации, ее оценке и последующим действиям. Установка включает в себя когнитивную ориентацию, эмоциональное отношение и готовность к некоему действию, т.е. активно-действенное отношение субъекта к политическим объектам — к партиям, движениям, деятелям, проблемам и т. д. Отличительной особенностью изучения установок в рамках политической психологии в последние годы стало стремление не просто описать их, но раскрыть механизмы их формирования, предсказать направленность их изменений, и выработать методы целенаправленного воздействия на эти изменения.

Политическая психология во внешней политике и международных отношениях исходит из того, что психологическая наука имеет хотя и ограниченное, но достаточно важное значение в теории и практике международных отношений. Поскольку в наше время невозможно игнорировать или принижать роль в политике лидеров государств, общественного мнения разных стран, пропаганды, ситуативных факторов и вызываемых ими психологических последствий, все они в большей или меньшей степени стали объектами политико-психологического анализа. В центре данной проблематики находится изучение политической элиты разных стран (личностей и групп, принимающих решения, имеющих международное значение), а также «общественность», большие социальные и национально-этнические группы, массы в целом как силы, пособные оказать влияние на элиту. Детально исследуются проблемы конфликтов как в теоретическом, так и в прикладном планах, механизмы принятия внешнеполитических решений, процессы влияния тех или иных акций элиты на общественное мнение и, наоборот, воздействия общественного мнения на позиции элиты, психологические механизмы ведения переговоров и урегулирования противоречий и т. д, В общем виде, предметом этого направления является «человеческий фактор международных отношений».

Исследования данного рода носят прежде всего прикладной характер. Предполагается, что знание «п с ихо политических дисциплин» позволяет прогнозировать проявления человеческого фактора во внешней политике. Наиболее известным примером такого рода является работа группы американских психологов, удачно прогнозировавших в свое время поведение Дж. Кеннеди и Н.С. Хрущева в период урегулирования «карибского кризиса» (в частности, ход прямых переговоров лидеров двух стран по так называемой «горячей линии» между московским Кремлем и вашингтонским Белым Домом) и давших ценные рекомендации, способствовавшие урегулированию ядерного противостояния между двумя сверхдержавами прежде всего на политико-психологическом уровне.

Помимо использования такого рода политико-психологического моделирования, часто используемым подходом является так называемая психологика. Это изучение искажений логического хода мысли, которые часто возникают под влиянием эмоциональных факторов, стереотипов, а также ситуативных факторов. В число последних может входить множество разных моментов — от межличностных отношений представителей элиты и обстановки в помещении, где ведутся, например, переговоры, до особенностей отношений между странами, вариантов «группового мышления» элиты, национальных особенностей в восприятии тех или иных ситуативных акций пропаганды и т. д. Практическая ценность данного направления состоит в возможности политико-психологического моделирования всех изучаемых моментов и учета их влияния во внешнеполитической деятельности.

В рамках военно-политического использования политической психологии акценты обычно делаются на вопросы борьбы с армиями реальных и потенциальных противников, с партизанами и «мятежниками». Это включает в себя изучение целого ряда моментов: например, особенностей личности их лидеров. Сюда же относится практическая разработка психологических механизмов предательства, отработка подрывных психологических мероприятий, разработка специальных операций, совершенствование тактики допросов, механизмов ведения психологической войны в разных форматах.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Стили лидерства
Система воспроизводит себя
30 декабря
Исходящие от политической системы
Принцип широкого учета социально-политического контекста политико-психологического исследования