<<<     ΛΛΛ     >>>   

Вюрцбургцы совершенствовали эти методы на протяжении многих лет, но результаты сохранялись прежними: безобразные мысли существуют. Более того, в Париже это же открытие независимо совершил Альфред Бине, занимавшийся мышлением у детей, а в Нью-Йорке — Роберт Вудворт. Результаты обоих исследований были опубликованы в 1903 г., но ученые ничего не знали о работах в Вюрц-бурге. Напротив, позднее Бине заявил, что новый метод правильно было бы назвать «парижским методом».

Как следовало поступить с безобразным мышлением? Собственная интерпретация вюрцбургцев менялась на протяжении всей жизни школы. А. М. Майер и Дж. Орт всего лишь открыли безобразное мышление — неясные, неуловимые, почти неописуемые «состояния сознания». Позднее их идентифицировали как сами «мысли». Окончательная теория гласила, что мысль является бессознательным процессом, сводящим безобразные элементы мысли, скорее, к сознательным индикаторам мышления, а не к самому мышлению. Но многие психологи по обе стороны Атлантики считали вюрцбургские методы, результаты и интерпретации неприемлемыми или, по крайней мере, подозрительными.

Так, В. Вундт в своей работе 1907 г. отверг результаты вюрцбургской школы, критикуя их метод. Он утверждал, что их эксперименты были поддельными и представляли собой опасное возвращение к ненадежной «кресельной» интроспекции, но уже проводимой в лабораторных условиях. По мнению Вундта, в опытах по мышлению совершенно отсутствовал контроль эксперимента. Наблюдатели не знали точно, какое перед ними будет поставлено задание. Психический процесс варьировал от одного наблюдателя к другому и от одного испытания к другому, поэтому результаты невозможно было бы воспроизвести. Наконец, Вундт говорил, что наблюдателю очень сложно, если вообще возможно, одновременно думать над поставленной задачей и наблюдать за ходом этого процесса. Следовательно, так называемое открытие безобразного мышления не было достоверным.

116

Разделяя расширенное определение возможностей интроспекции, данное О. Кюль-пе, Э. Б. Титченер повторил вюрцбургские исследования для того, чтобы опровергнуть их и защитить свою традицию ассоцианизма. В методологическом отношении он повторил высказывания В. Вундта о том, что отчеты наблюдателей о «безобразных» мыслях были не описанием сознания, а фальшивками, основанными на вере в то, каким образом человек должен решать проблему, поставленную в ходе эксперимента. В опытном отношении ученики Титченера провели эксперименты с мышлением и отметили, что им не удалось найти доказательств элементов безобразного мышления; они успешно проследили все содержимое сознания вплоть до ощущений и чувств (Н. М. Clark, 1911). Так, согласно утверждениям Титченера, многие на первый взгляд «безобразные» мысли наблюдатели из Корнеллского университета смогли проследить до кинестетических чувств в теле, ускользнувших от внимания наблюдателей в Вюрцбурге. Титченер пришел к выводу о том, что вюрц-бургцам не удалось тщательно пронаблюдать за своим сознательным опытом. Они установили, что психическое содержимое с трудом поддается дальнейшему анализу, но, вместо того чтобы продолжить анализ, предпочли сдаться и назвали его содержимое «безобразным мышлением».

Другие комментаторы предлагали альтернативные объяснения результатов, полученных в Вюрцбурге. Некоторые высказывали предположение о том, что одни типы разума обладают безобразным мышлением, а другие — нет, сводя, таким образом, противоречия между Э. Б. Титченером и О. Кюльпе к одному из индивидуальных различий. Эту гипотезу критиковали за неэкономичность: зачем природе понадобилось создавать два типа разума для того, чтобы прийти к одной и той же цели — аккуратному мышлению? И почему один тип должен преобладать в Корнелле, а другой в Вюрцбурге? Гипотезу о бессознательном мышлении отвергли на основании того, что то, что не является сознательным, относится не к психическим, а к физиологическим процессам и, следовательно, не подлежит психологическому исследованию. По мере того как конфликт затягивался, он становился все более трудноразрешимым. В 1911 г. Дж. Р. Энджел писал: «Чувствуется, что различия, которые разделяют авторов, проистекают больше из взаимного непонимания, чем из самого обсуждаемого явления» (]. R. Angell, 1911, р. 306). Его беспокоило то, что конфликтующие стороны в споре «ограничивались, по большей части, простыми утверждениями и отрицаниями типа "Да!" и "Нет!"» (р. 305).

В Америке самым важным последствием дебатов о безобразном мышлении стало подозрение относительно того, что интроспекция представляет собой хрупкий и ненадежный инструмент, зависящий от теоретических ожиданий. Наблюдатели в Вюрцбурге верили в безобразное мышление и находили его. Наблюдатели Э. Б. Титченера верили только в ощущения и чувства и обнаруживали только их. Р. М. Огден, американский сторонник безобразного мышления, писал, что критические замечания В. Вундта и Э. Б. Титченера в адрес вюрцбургских методов были вполне весомы, «даже если не продвигают нас ни на шаг вперед в решении проблемы и отрицают всю ценность интроспекции. Действительно, в ходе недавней дискуссии среди психологов эту позицию активно поддерживали двое присутствующих» (R. M. Ogden, 1911а). Сам Р. М. Огден высказал предположение о том, что различающиеся результаты, полученные в лабораториях Э. Б. Тит-

117

ченера в Корнелле и О. Кюльпе в Вюрцбурге, выдают «бессознательную предвзятость», проистекающую из различного обучения этих психологов (R. M. Ogden, 191 lb, p. 193). Безобразное мышление выявило трудности интроспективного метода, и мы видим, что в 1911 г., в момент выхода статей Р. М. Огдена, некоторые психологи уже были готовы полностью отказаться от него. «Двоими присутствующими», упомянутыми Р. М. Огденом, были еще безымянные бихевиористы. Два годя спустя Дж. Б. Уотсон провозгласил новое направление, ссылаясь на противоречия, связанные с безобразным мышлением, как на серьезный провал интроспективной психологии.

Второе открытие вюрцбургских ученых привело их к отказу от ассоцианизма как неадекватного подхода к мышлению. Ключевой вопрос звучал так: что заставляет следовать за данной идеей одну идею, а не другую? Для свободных ассоциаций, таких как в экспериментах А. М. Майера и Дж. Орта, ассоцианизм давал приемлемый ответ. Если слово-стимул — «птица», то наблюдатель может отреагировать словом «канарейка». Тогда ассоцианист сможет утверждать, что связь «птица — канарейка» — самая сильная в ассоциативной сети наблюдателя. Но ситуация осложняется, если мы используем метод ограниченных ассоциаций, как это делал Генри Дж. Уотт в 1905 г. Используя этот метод, мы ставим перед наблюдателем определенное задание, например «назвать подчиненную категорию» или «назвать превосходящую категорию». В первом задании наблюдатель может ответить просто «канарейка». Во втором задании правильный ответ будет не «канарейка», а «животное». Но эти задания уже не являются свободными ассоциациями, а представляют собой акты целенаправленного мышления, порождающие предположения, которые, в отличие от свободных ассоциаций, могут быть истинными или ложными. Поэтому целенаправленное мышление отвергает простую связь «птица — канарейка».

Вюрцбургцы утверждали, что само по себе приведение ассоциаций не может объяснить природу рационального мышления, поскольку для того, чтобы наблюдатель правильно реагировал на задания, подобные тем, которые предлагал Уотт, не «клей» ассоциаций, а что-то иное должно направлять мышление по правильному пути в ассоциативной сети. Исследователи предположили, что мышление направляется самим заданием. Они утверждали, что задание определяет психологическую установку, или детерминирующую тенденцию, в мозге, задающую надлежащее направление в ассоциативной сети наблюдателя. Эти эксперименты предполагают существование бессознательного мышления, поскольку наблюдатели обнаружили, что при получении задания «Назовите превосходящую категорию для канарейки» ответ «птица» появлялся в их голове при весьма малой психической активности. Вюрцбургцы сделали заключение о том, что психический акт завершает мышление еще до того, как дано задание; наблюдатель до такой степени готов назвать превосходящую категорию, что в действительности ответ дается автоматически. Концепция психологической установки несет отпечаток психологии акта Ф. Брентано, которую вюрцбургцы позаимствовали у Э. Гуссерля. Мысли являются не просто пассивными образами (психическими объектами), а психическими актами, врожденно нацеленными на другие аспекты разума или на окружающий мир. Как писал О. Кюльпе, «фундаментальной характеристикой мышления

118

служат ссылки, т. е. нацеливание на что-то» (цит. по: М. G. Ash, 1995, р. 79), что точно повторяет формулировку преднамеренности, данную Ф. Брентано.

По мере того как исследования вюрцбургских психологов расширялись, они двигались от традиционной аналитической психологии содержания к психологии функций — психических актов, если использовать терминологию Брентано. Изначально они занимались описанием нового психического содержания, безобразного мышления, но в конце концов обнаружили, что мышление как акт исчезло из описания, данного в терминах сенсорного содержания. Как утверждал Брентано, психическая активность (функция) более фундаментальна и психологически реальна, чем предполагаемые атомы разума. Будущее принадлежало скорее психологии функций, а не психологии содержания, особенно в США. Было доказано, что содержание (объекты) разума вещь эфемерная, поймать которую гораздо сложнее, чем вещественные атомы, составляющие физические объекты. По мере того как на психологию начала оказывать воздействие теория эволюции (глава 9), вопрос о том, каким образом акты разума способствуют выживанию организма в борьбе за существование, стал более важной проблемой, чем вопросы о том, сколько визуальных сенсорных элементов разум может содержать.

Вюрцбургская школа продемонстрировала, что работы в области систематической интроспекции ведут в тупик (К. Danziger, 1990/ Как признавался В. Вундт, их метод был слишком субъективным, чтобы принести воспроизводимые научные результаты. Хотя работы, начатые этой школой, продолжались и после 1909 г., сама школа постепенно исчезла после того, как О. Кюльпе переехал в Боннский университет. Вюрцбургские исследования не создали ни одной систематической теории, хотя есть свидетельства того, что О. Кюльпе работал над подобной теорией в последние годы жизни. Удивительно, что с 1909 г. и до момента своей смерти он практически не высказывался о результатах вюрцбургских работ. Вюрцбургская школа не породила никакого альтернативного направления в психологии. Их методы были инновационными, хотя и абсолютно бесплодными; их открытия оказали стимулирующее действие, хотя и были аномальными; и в своей концепции психической установки они предвосхитили функциональную психологию будущего. Более значимым отпрыском феноменологии Ф. Брентано стала гештальт-психология.

Научная феноменология: гештальт-психология

Ведущими гештальт-психологами стали Макс Вертхаймер (1880-1943), Вольфганг Кёлер (1887-1967) и Курт Коффка (1887-1941). Вертхаймер был основателем и духовным лидером этого направления, и получил степень доктора философии у О. Кюльпе в Вюрцбурге. Вольфганг Кёлер сменил К. Стумпа на должности главы престижного Берлинского психологического института, он был основным теоретиком и исследователем-экспериментатором в группе, поскольку получил образование не.только в области философии и психологии, но и физики. Курт Коффка стал первым, кто письменно изложил идеи Вертхаймера и распространил весть о гештальт-психологии по всему миру с помощью книг и статей. Из многочисленных учеников и коллег самым выдающимся был Курт Левин (1890-1947), нашедший практическое применение теорий гештальта. Вдохновленные Стумпом описывать, а не искусствен-

119

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Не психологи животных постепенно отказались от каких либо выводов
Психоанализ самое успешное мошенничество в xx веке
Секс играл ключевую роль в формировании неврозов
Провалом преподавания психологии в форме естественной науки
Обрабатывающие информацию