<<<     ΛΛΛ     >>>   

Рисунок 28

На основании этих тахистоскопических опытов оказалось возможной более тонкая оценка роршаховских серий. Уже сам Роршах установил большое преобладание указаний на цвета по сравнению с указаниями на движения (неотделимыми от формы) как важный признак различия экстравертирующих типов личности от интравертирующих. Этот главный признак различия проходит неизменно во всех сериях роршаховских опытов, предпринятых Мунцем, а затем Энке над моими типами конституции. Здесь также сильно проявляется цветовой элемент в показаниях пикников по сравнению с лептозомами и атлетиками. Так, например, таблица Энке показывает, что пикники дают 75% цветовых реакций, а лептозомы и атлетики — 30,2 и 30%. Наоборот, пикники совсем не дают двигательных реакций, в то время как лептозомы и атлетики — 47,1 и 45%. Если оставить в стороне так называемые “первичные цветовые реакции”, то процент цветовых реакций непикников становится еще значительно ниже, так как, по справедливому доказательству Энке, первичные ответы о цветах и роршаховском опыте являются главным образом признаком не восприимчивости к цветам, а чрезмерной поверхностности (разорванные шизофреники и маниаки).

2. Феномены расщепления. Понятие “способность к расщеплению” введено мною для опыта уже при ряде киблеровских исследований как общий знаменатель для значительного количества экспериментальных способов реакции, кажущихся

[169]

гетерогенными, и мне хотелось бы развить это понятие определеннее и шире по окончании наших новых сериальных опытов.

То, что здесь подразумевается под расщеплением, легче всего объяснить на введенном Энке опыте запоминания смешанно-окрашенных рядов. Испытуемый медленно вкладывает в конверт кусок картона. На картоне нарисован неравномерно распределенный ряд разноцветных квадратов, и за это время данное лицо должно заметить — сколько квадратов каждого цвета находится в ряду. При этом опыте пикники оказались гораздо более неловкими, чем лептозомы: среднее число ошибок, установленное Энке у пикников, — 32,4, т.е. в 5 раз больше, чем у лептозомов, у которых установлено 6,7 (см. также рис. 29).

Рисунок 29

Уясним себе, какие функции требуются от испытуемого при этом опыте. Проходящие перед ним в пестрой смене квадраты должны быть к концу опыта рассортированы по категориям. Это возможно только в том случае, если уже при получении чувственных впечатлении испытуемый оказывается в состоянии установить в своем сознании отдельную рубрику для каждой категории (например, синий, красный, желтый). Каждая из этих рубрик должна быть так строго отделена от остальных, чтобы постоянное вмешательство впечатлений других рубрик ни в малейшей мере не могло помешать ее обособлению. Другими словами — испытуемое лицо должно быть в состоянии резко расщепить и направить свое общее сознание, например, на 3 части — на синее, красное и желтое — так, чтобы каждая из этих групп сознания функционировала строго только для самой себя, как замкнутый частичный организм, ничуть не переходя в другие группы и не перекрещиваясь с ними. Вот это и есть совершенно точно то, что мы понимаем как расщепление или способность к расщеплению в нормально-психологическом смысле. Следовательно, под способностью к расщеплению мы понимаем вообще способность к образованию обособленных направлений в пределах одного процесса сознания (частичных интенций); в нашей специальной связи, касающейся психологии восприятия и мышления, результатом этого является способность к разложению комплексного материала на отдельные составные части.

[170]

К понятию расщепления можно подойти и с другой стороны, а именно от ряда тахистоскопических опытов в том виде, как их провел Энке с длинными непривычными словами. Мы экспонируем, например, слово “Badevereinsmarke” и наблюдаем, может ли испытуемое лицо расшифровать неизвестное ему слово в продолжение 10 следующих друг за другом коротких экспозиций и как оно это делает. Этот образ действия у пикников не таков, как у лептозомов. Лептозомы часто стараются отделить от молниеносно мелькающего слова части, слоги или буквы, которые затем при дальнейших экспозициях соединяют и дополняют, пока не получится все слово. У пикников, напротив, чаще встречается попытка при каждой экспозиции охватить общее впечатление слова и постепенно наугад исправлять эту расплывчатую общую картину. Мы дали первому модусу название “аналитический”, а второму — “синтетический” способ восприятия. Энке высчитал, что у пикников соотношение между аналитическими и синтетическими попытками разрешения равняется 3,3:5,1, у лептозомов же, наоборот, — 6,0:2,0. Систематически расчленяющийся процесс лептозомов очевидно больше подходит к этой задаче, чем комплексно угадывающий процесс пикников. Вследствие этого пикники дают 75% отказов против 42% у лептозомов. К атлетикам относится то же самое, что и к дептозомам, только в несколько ослабленной степени. Мы видим и здесь у шизотимной группы высокую способность к расщеплению, ее вполне рефлекторно протекающую склонность к разложению общих комплексов на составные части уже в интенциональном акте. У пикников, напротив, большая склонность к “синтетическим” предметным решениям.

Как понятие анализа и синтеза, так и понятие абстракции является частичным понятием из общей области психических феноменов расщепления. Описательная статистика уже раньше показала нам, что шизотимики в среднем абстрагируют лучше, чем циклотимики. Эксперимент показывает то же самое. Так, например, при киблеровских тахистоскопических опытах с неравномерно распределенными окрашенными слогами оказалось, что среди лептозомов и шизофреников нашлось 20,7% вполне абстрагирующих и, наоборот, среди пикников и циркулярных — только 4,5%. При этом вполне абстрагирующими считались те испытуемые, которые из общего впечатления заметили только относящуюся к заданию часть и ничего больше (например, только расположение красок, если только это требовалось, а не что-нибудь из содержания слогов).

Из этого мы видим, что способность к абстракции основана опять-таки на способности к расщеплению. С быстротой молнии проносится доска, исписанная раскрашенными слогами. У наивного наблюдателя не остается ничего, кроме смутного общего впечатления, в котором неразрывно смешаны три главных компонента: сами слоги, их цвет и их расположение в пространстве по отношению друг к другу. Хорошо абстрагирующий должен быть в состоянии уже при акте восприятия расщепить общее впечатление, например, отделить цвета от содержания слогов, воспринять только первые и игнорировать вторые, или, как принято выражаться, абстрагировать от содержания слогов в пользу цвета. Наоборот, это расщепление на отдельные части не удастся плохо абстрагирующему, — он больше задержится на общем впечатлении, его сообщение о виденном будет содержать наряду с требуемыми составными частями еще целый ряд побочных, не относящихся к заданию элементов. Задача расщепления общего впечатления по отдельным рубрикам является следовательно и здесь такой же, как в нашем прежнем опыте. Только там требовалось заметить разделенные рубрики одновременно, а здесь при абстракции некоторые из отдельных рубрик должны быть затемнены сознанием в пользу той единственной из них, которая должна быть ярко освещена

[171]

и выдвинута. Абстракция в общепринятом смысле основывается всегда на таком расщеплении одной части конкретного чувственного общего впечатления, которое потом объединяется с такой же частью других общих впечатлений в отвлеченное понятие. "

В опытах с моторной реакцией при помощи световой доски, предпринятых Ван-дер-Горстом, с одной стороны, и Киблером, с другой, опять сильно выделяется лучшая способность шизотимиков к расшеплению. Она доказывается здесь с точки зрения “отвлекаемости”, чувствительности к мешающим раздражениям. В правильном течении требуемой двигательной реакции у циклотимиков, при их незначительной способности элиминировать побочные впечатления, вспыхивание иначе окрашенных, не относящихся к заданию сигнальных лампочек мешает правильному течению требуемой моторной реакции сильнее, чем у шизотимиков, которые и здесь умеют расщеплять текущие впечатления на элементы, относящиеся и не относящиеся к заданию. Но тут способность к расщеплению может быть лишь одним из нескольких компонентов; впоследствии мы еще должны будем специально заняться персеверацией.

Сюда же относится еще вопрос о так называемом “объеме сознания”, или, точнее говоря, о числе одновременно воспринимаемых сознанием отдельных элементов. Мне бы хотелось лучше предложить для этого выражение “Simultankapacitat” — “одновременная способность к функционированию”. Ее можно испытать тахистоскопически посредством показываемых серий букв. Ван-дер-Горст и Киблер получили при этом положительный результат в том смысле, что “Simultankapacitat” у пикников больше, чем у лептозомов, у циркулярных больше, чем у шизофреников. Энке не удалось получить такого же результата при несколько иначе поставленном опыте. Поэтому приходится пока оставить этот вопрос открытым.

Если призвать на помощь клинический и повседневный опыт, то приходится вспомнить изумительную быстроту, с которой некоторые гипоманиаки при входе в какую-нибудь комнату замечают и регистрируют все находящиеся в ней предметы; затем — изобилие конкретных деталей, которое может быть передано здоровыми пикниками при последующем рассказе, письменном изложении, а также в опыте Роршаха. Тогда кажется более вероятным, что опыты Ван-дер-Горста и Киблера показывают в этом направлении нечто правильное. Это надо будет проверить другими методами.

Во всяком случае все остальные экспериментальные результаты указывают на то, что средний психический тип работы у пикников более экстенсивен, направлен на координированную единую последовательность реальных явлений, у лептозомов же он более интенсивен, направлен на избирательный анализ и абстрактно-аналитическое расщепление явлений.

3. Персеверация. Персеверация экспериментально выступила как признак психологии типа в двух пунктах: у Ван-дер-Горста при ассоциативном эксперименте и затем у Энке в тахистоскопическом опыте с цветными слогами. В обоих случаях проявилась более сильная склонность к персеверации у лептозомов по сравнению с пикниками. Ван-дер-Горст, который обычным образом вызывал отчасти однократные, отчасти повторные ассоциации на слово раздражитель, так резюмирует результат: “При сравнении ассоциаций лептозомных шизоидов с ассоциациями пикнических циклоидов бросилось в глаза, что среди первых гораздо чаще происходили одинаковые реакции. Так, один из лептозомов реагировал 9 раз словами “бедный”, другой 4 раза словом “приличный”. Если мы это явление отне -

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Умелые посредники чистые идеалисты организаторы метафизики
Же типа темперамента полярные противоположности перемещаются
психологии Кречмер Э. Строение тела и характер 1 встречаем
В грубых политипажных рисунках из периода реформации находится много характерного в анатомическом отношении
психологии Кречмер Э. Строение тела и характер 1 радость